Дело шло к вечеру. «Кто ж в такое время начинает охоту на дракона?» — думал про себя Джайлс. Впрочем, они отъехали совсем немного от дворца и встали на привал. Теперь, когда поход уже был начат, рыцари перестали торопиться. Они ехали нестройными рядами со своими слугами и оруженосцами, рядом трусили пони, гружённые рыцарским скарбом, а замыкал кавалькаду Фермер Джайлс на своей серой кобылке.
Встав же на привал, они раскинули шатры. Для фермера места и еды в них не нашлось, как не нашлось и корма для кобылы. Кобыла от этого пришла в полное негодование и прокляла навеки царствующий дом Августуса Бонифациуса. Впрочем, кое-как они всё же устроились.
На следующий день они были в пути, и на третий день тоже. К концу третьего дня они увидели на горизонте смутные очертания негостеприимных гор. Они уже очутились в землях, где далеко не все признавали власть Августуса Бонифациуса, поэтому ехали осторожнее и с большей оглядкой.
На четвёртый день они достигли Дикогорья. Здесь начинались места, населённые диковинными тварями из древних преданий. Неожиданно один рыцарь из авангарда обнаружил на песчаном берегу реки какие-то зловещие следы. Послали за фермером.
— Что это такое, Мастер Эгидиус? — спросили рыцари.
— Драконьи следы, — ответствовал фермер.
— Веди нас! — воскликнули тогда рыцари.
И они поехали на запад, но Фермер Джайлс теперь ехал во главе отряда, звеня всеми кольцами своей кольчуги. Этого, впрочем, никто не слышал, потому что рыцари громко болтали между собой, а менестрель запел во весь голос стародавнюю героическую песню. Когда доходило до припева, все рыцари подхватывали громкими голосами. Песня придавала им смелости, потому что это была старая добрая песня, сложенная ещё в те времена, когда битвы случались значительно чаще, чем турниры; но это было крайне неосторожно с их стороны. Все твари Дикогорья узнали о приходе королевских рыцарей, и драконы насторожились в глубоких пещерах Западной Страны. Теперь уже не удалось бы застигнуть Хризофилакса врасплох.
Видно, того хотела судьба (а может, и сама серая кобыла), но на самых подступах к тёмным горам кобыла охромела. Путь теперь лежал по узким и каменистым тропам, по крутым склонам. Кобыла начала отставать, постоянно припадая на больную ногу, и вид у неё был такой жалкий, что фермеру пришлось спешиться и вести её под уздцы. Вскоре фермер с кобылой остались далеко позади, дальше самых медленных вьючных пони, но никто этого не заметил. Рыцари обсуждали сложные вопросы этикета, и им не было дела ни до чего на свете. И зря — стоило посмотреть по сторонам, чтобы заметить, что свежие драконьи следы виднелись вокруг в изобилии.
Ибо они достигли тех мест, куда частенько захаживал Хризофилакс, чтобы отдышаться после ежедневных лётных упражнений. Склоны ущелья и пригорки были все утоптаны и выжжены. Трава здесь почти не росла, только редкие обгоревшие кустики вереска и дрока торчали среди обугленной земли и чёрной золы. Многие годы драконы резвились в этом ущелье. Тёмные горные кручи угрожающе нависали над тропой.
Джайлс был обеспокоен хромотой своей кобылы, но, с другой стороны, радовался, что ему предоставился повод отстать. Он предпочитал не ездить первым, во главе отряда, по местам со столь сомнительной славой. Позже ему представился случай ещё раз возблагодарить свою судьбу, потому что где-то около полудня — а это был седьмой день их похода, Сретение — Хвосторез выскочил из ножен, а дракон — из своей норы.
Он вылетел из норы внезапнейшим образом и сразу устремился в битву. Крылья его рассекали воздух со свистом, рык раздавался из разинутой пасти. Вдалеке от своего дома он вёл себя значительно скромнее, но здесь, защищая родную нору и скрытые в ней сокровища, он предстал во всей своей царственной красе. В гневе дракон был страшен: подобно грому, молнии или штормовому ветру он появился из-за высокой скалы и налетел на отряд.
Спор по поводу тонкостей этикета как-то сам собой прекратился. Лошади от страха повалились на землю, роняя всадников. Вьючные пони и слуги сразу же обратились в бегство, покинув своих хозяев уже вопреки всяческому этикету и предоставив им выпутываться из беды самим.
Дракон испустил клубы чёрного дыма и под прикрытием дымовой завесы ворвался в самую середину кавалькады. Несколько рыцарей были убиты, так и не успев бросить дракону вызов по всем правилам, других он просто опрокинул на землю вместе с конями. Остальных испуганные скакуны понесли прочь, что, впрочем, вполне совпадало с намерениями всадников.
Но серая кобыла стояла как вкопанная. Может, она боялась переломать ноги на горной тропе, может, у неё просто не осталось сил, может, она сообразила, что дракон сзади ещё опаснее дракона спереди, а может, она ещё не совсем забыла, как этот же самый дракон улепётывал от неё через луга и покосы, пока не повалился без сил на главной улице деревни. Так или иначе, но кобыла широко расставила ноги и фыркнула. Фермеру ничего не оставалось, как продолжать стоять пешим рядом с ней.
И тут мчавшийся во весь опор дракон внезапно увидел перед собой своего заклятого врага с Хвосторезом в руке. Этого он меньше всего ожидал. Он кинулся в сторону, словно гигантская летучая мышь, и неловко приземлился на склоне холма в стороне от тропы. Тогда серая кобыла резко тронулась с места, позабыв о том, что ещё недавно едва могла ковылять. Приободрившийся Джайлс быстро вскочил в седло.
— Извините, — сказал он. — Может, мой вопрос бестактен, но вы не меня часом ищете?
— Что вы, вовсе не вас! — сказал дракон. — Какие у нас с вами могут быть дела? Я просто пролетал мимо.
— Тогда это просто удача нас свела, — сказал фермер. — И я очень рад этой встрече. Ведь я-то именно вас и ищу. У меня за вами числится должок, да не один, а несколько.
Дракон изрыгнул пламя. Фермер поднял руку, чтобы прикрыться от его горячего дыхания, и Хвосторез при этом сверкнул в воздухе в опасной близости от драконьего носа.
— Эй! — сказал дракон, сглотнув остатки пламени. Он задрожал от страха и отпрянул назад. — Я надеюсь, вы не убивать меня приехали, милостивый сударь? — почти проскулил он.
— Да что вы! — сказал фермер. — Я об этом даже не помышляю.
Серая кобыла при этих словах чихнула.
— Тогда, осмеливаюсь спросить, что вы здесь делаете со всеми этими рыцарями? — спросил дракон. — Рыцари обычно убивают драконов, если драконы не убивают их первыми.
— А я вовсе не вместе с ними. Я сам по себе, — сказал Джайлс. — К тому же я здесь ни одного живого рыцаря не вижу. Лучше скажите, что вы там говорили нам на Крещенье?
— Про что это вы? — деланно удивился дракон.
— Вы запозднились на месяц и просрочили должок, поэтому я к вам явился сам. Вы должны немедленно попросить у меня прощенья за то, что вынудили меня к столь долгому пути.
— Ах, да, разумеется! — сказал дракон. — Зря вы побеспокоились!
— На этот раз отдашь все сокровище целиком, — повелел фермер. — И даже не пробуй торговаться, как на базаре, а не то я сниму с тебя шкуру и вывешу её у нас в церкви, чтобы другим неповадно было.
— Как жестоко! — сказал дракон.
— Уговор есть уговор, — отрезал фермер.
— Могу я оставить себе на память хотя бы пару колец и золотую монетку? Снизойдите, ведь я плачу наличными.
— Даже медной пуговицы я тебе не оставлю! — ответил Джайлс. Некоторое время они ещё поторговались, но чем дело кончилось, вы легко можете себе представить, потому что никто и никогда не мог заставить Фермера Джайлса уступить хоть на медный грош от назначенной им цены.
Весь обратный путь к себе в нору дракону пришлось пройти пешком, потому что фермер шёл рядом с Хвосторезом в руках и не давал ему подняться на крыло. Тропа была узкой, и двое могли с трудом на ней разойтись. Кобыла шла следом с задумчивым видом.
Прошли пять миль, и все в гору. Джайлс пыхтел, потел и отдувался, но не спускал глаз со змея. Наконец, пришли к логову дракона, которое скрывалось в пещере на западном склоне горы. Вход в пещеру был широким, тёмным и мрачным; своды его держались на больших колоннах литого железа. Такие колонны воздвигали в далёкие эпохи у входов в гробницы и сокровищницы древних воинов и великанов. Драконы сами ничего не строили, а только селились в подобных местах. Двери были широко распахнуты.
Около входа остановились. Бежать Хризофилаксу было некуда, но он весь напрягся, приготовившись нырнуть в пещеру и скрыться в недосягаемых глубинах своих подземелий. Но тут Джайлс хлопнул его по спине плоской стороной меча.
— Тпру! — прикрикнул он на дракона. — Прежде чем ты войдёшь, я тебе кое-что скажу. Я буду ждать тебя снаружи, и, если ты не вернешься с тем, что обещал, я войду в пещеру, достану тебя хоть с самого дна и для начала отрублю тебе хвост.
Кобыла фыркнула. Она не могла представить себе, чтобы её хозяин полез в логово дракона ради любых сокровищ на земле. Но Хризофилакс был готов поверить в это и бросил косой взгляд на сверкающий клинок Хвостореза. Может быть, прав был именно Хризофилакс, а кобыла глубоко заблуждалась, несмотря на всю свою мудрость, — ведь Фермер Джайлс прямо на глазах становился совсем другим человеком. Удача улыбалась ему уже второй раз, и он всерьёз начинал верить, что нет такого дракона на земле, с которым он бы не справился.
