— Ой, да ну! Зачем нам приглашать этих дурацких волшебников?
— Тля Рональда, — заметил Хьюго. — Он скрыфать, што он участфовать в пантомиме. Не хотеть целофать ведьм. Думать, фее трузья смеяться над ним.
— Умно, — сказала Пачкуля и тут же включила волшебников в список. — Но им всем придется заплатить, — прибавила она. — У нас как-никак цель — собрать денег.
Потом, вооружившись молотком и запихав в рот кучу гвоздей, она побежала вешать афиши на деревьях.
Впрочем, это было не обязательно. К тому времени слухи облетели всю округу. Помощники едва успевали отгонять зевак, которые каждый вечер осаждали банкетный зал и заглядывали в окна в надежде подглядеть за репетиционным процессом.
Так в головокружительной суматохе пролетело несколько недель — и не успели ведьмы оглянуться, как на смену осени пришла зима и до премьеры осталось всего ничего.
В Непутевом лесу Красавчик, прячась за кустом, подслушивал разговор двух скелетов. Те стояли неподалеку и разглядывали афишу на дереве.
— Похоже, дорогая, ведьмы устраивают какое-то представление, — заметил первый скелет. Судя по галстуку-бабочке, это был мужчина.
— Хмм, — промычала его расфуфыренная спутница в белокуром парике. — Пантомима, можешь себе представить? Какие у нас планы на субботний вечер, дорогой?
— Да вроде никаких, — отозвалась «бабочка». — Пойдем? Там все будут.
— Кроме, понятное дело, гоблинов, — закивал «парик». — Ведьмы нынче ни на одно мероприятие их не пускают. Видишь? — Костлявый палец ткнул в афишу. — «Гоблинам вход строго запрещен». И правильно, я считаю.
Они рассмеялись и под ручку зашагали дальше.
Красавчик со всех ног побежал обратно в пещеру, чтобы рассказать остальным. Уши у него горели.
— Угадайте, чё? — выпалил он с порога. — Там пантымимо, а нас…
— Шшш! — сказали все.
Все внимание было приковано к Гнусу. Он стоял на камне. На голове у него красовались две большие раскидистые ветки, а нос он покрасил в красный цвет мятыми ягодами падуба.
— У нас смотр маскарадных костюмов, — объяснил Свинтус. — Пытаемся отгадать, кто есть кто.
— Извиняйте, — шепотом сказал Красавчик и сел.
Дело важное. Плохие новости про пантомиму могут и подождать.
— Лады, — сказал Гнус. — Кто я? — Гоблины озадаченно таращились. — Давайте, давайте, — подзадоривал Гнус. — Сразу ж ясно, не?
Все только пожимали плечами.
— Какое-нить дерево? — спросил Пузан.
— Да ну вас к лешему! — с отвращением сказал Гнус. — Я Руперт! Руперт Красноносый как бишь его.
Он скинул рога, слез с камня, сел и надулся.
— Я думал, его Рэндольф[5] зовут, — сказал Свинтус, не обращаясь ни к кому в особенности.
Следующим на камень забрался Косоглаз. На голове у него было птичье гнездо. Выбившаяся местами солома свисала до плеч. Косоглаз достал из кармана жестяную миску и ложку, похлопал ресницами и, глупо улыбаясь, принял жеманную позу.
— Готово, — сказал он. — Кто я?
Снова повисла тишина.
— Я дам вам подсказку, — любезно предложил Косоглаз. — В миске — каша.
По-прежнему глухо.
— Я маленькая девчушка, — подсказывал Косоглаз. — Я маленькая девчушка с длинными желтыми волосами, а в миске у меня каша. Ой, ой, боюсь медведей. Никого не напоминает?
Гоблины совсем растерялись.
— Златолыска! — наконец сдался Косоглаз. — Я Златолыска, будь она неладна. У меня даже парик есть. Ну вы даете.
Разгневанная Златолыска спрыгнула с камня и раздраженно сбросила соломенные кудряшки.
— Это все не то, — не выдержал Красавчик. — Только вдемя здя тдатим. Если не раздобудем костюмы получше, пдыза ихнего нам не видать.
— А сам-то чиво? — спросил Косоглаз, угрюмо раздирая птичье гнездо на клочки.
— Да, давай, Кдасавчик, — подхватили остальные. — Покаж свой костюм?
— Нетути костюма, — смущенно признался Красавчик.
— Просто отпад, — сказал язвительный Цуцик. — К другим пдидираться — он тут как тут, а у самого вообще костюма нет.
Красавчик тяжело вздохнул. Вообще-то, он очень долго обдумывал свой костюм. Потому и слонялся по лесу — искал вдохновения. Ему хотелось такой наряд, чтобы все ахнули, чтобы у всех челюсти поотвисали, чтобы все сказали: «Ай да Красавчик, ну всегда у этого парня Хорошие Идеи!» Он представлял, как сам Великий Гоббо вручает ему приз. Как все хлопают его по спине и кричат «ура». Он ясно видел всю картину. Оставалось только разродиться идеей.
А вот с этим было тяжко.
— Слышьте, — сказал он. — Я знаю, вы все жуть как стадались. Я пдосто хочу сказать, что для пдыза нужно что-то побогаче. Такие дела.
— Знаете, что было б здорово? — задумчиво сказал Обормот. — Пойти и купить себе нормальные костюмы в нормальном магазине. Вот это было б да.
— Это было б да, — согласился Красавчик, — только нигде дядом нет нодмальных магазинов с костюмами. А если б и был, у нас все давно денег нет. А даже будь у нас деньги, нас бы все давно не стали обслуживать, потому что мы гоблины. Кстати. В субботу ведьмы показывают пантымимо. Все только об этом и толкуют. По всему лесу афиши дазвешаны. А нас не пустют. Я слышал, как два скелетика вслух пдочитали: «Гоблинам вход воспдещен». А потом смеяться стали.
— Пантымимо — это чё? — поинтересовался Пузан.
— Без понятия, — признался Красавчик. — Но не пдочь бы узнать.
— Что ж это делается? — с горечью сказал Свинтус. — Костюмов нету, денег нету, обета тоже нету, да еще и на пантымимо не пускают. Мы, даведно, самые невезучие гоблины в миде.
Они сели грустным кружком.
— Нам нужна такая штука — на «со» начинается, — сказал Гнус. Прозвучало это крайне неожиданно и весьма загадочно.
— Типа, сосиска, что ль? — с сомнением сказал Пузан.
— Да нет. Подлиннее. Ну, вы знаете. Когда что-то пдоисходит ни с того ни с сего. Вдоде как счастливый случай. И это называется «удивительное со-что-то». На зубах ведтится. Ну вы знаете.
— Я лично сосиску не ожидаю, — сообщил Пузан, довольный тем, что предложил свой вариант, и не желая с ним расставаться.
— Слушай, это не сосиска, ясно тебе? — заорал Гнус. — К примеру, вот мечтаешь ты о большом кексе с изюмом, а у тебя его нет — и вдруг стук в дверь, и на пороге стоит твоя бабуля! И что же она тебе принесла?
— Сосиску?
— Нет, нет, — принялся объяснять Гнус, вне себя от досады. — Я не про то…
Но договорить он не успел, потому что в этот момент в парадный валун осторожно постучали. Гоблины аж подпрыгнули от удивления и вылупились друг на друга.
— Это еще кто? — прошипел Косоглаз.
— Наверное, Гнусова бабуля, — предположил Свинтус. — А мы о ней только что говорили. Удивительное совпадение.
Раздался громкий бубух: Гнус упал в обморок.
— Надеюсь, она принесла кекс с изюмом, — оживился юный Цуцик.
— И сосиску, — радостно прибавил Пузан.
Красавчик пошел открывать. Снаружи валил мокрый снег. В замерзшей луже стоял мужичонка с густыми усами. Позади него была большая повозка, запряженная уставшей лошадью. Сбоку на повозке крупными жирными буквами было выведено:
«ДЖЕНТЛЬМЕН ДЖО»
ПРОКАТ ТЕАТРАЛЬНЫХ КОСТЮМОВ
Мужичок коснулся кепки.
— Да? — сказал Красавчик. — Чиво надо?
— Прощенья просим за беспокойство, сударь. Вы мне не подсобите? Я ищу банкетный зал «У черта на куличках». Должен доставить важный заказ. Кажись, не там свернул.
— Кажись, — сказал Красавчик. — Ты ваще де там. Это Гоблинские земли. Чтоб тут пдоехать, дужен специальный секдетный падоль.
Пока они разговаривали, остальные гоблины подкрались к валуну и столпились за спиной у Красавчика.
— Чевой-то ему надо, Красавчик? — спросил Обормот.
— Додогу спдашивает, — сказал Красавчик. — Он заказ везет в банкетный зал. Я ему сказал, пусть дазывает секдетный падоль.
— Который? «Лягушачья икра», что ли? — поинтересовался Косоглаз.
— Тот самый, — подтвердил Красавчик. — Так, — прибавил он, строго уставившись на мужичка. — Какой падоль?
— Э-э… «лягушачья икра»?
— Точно. В общем, едешь мимо задослей жгучей кдапивы, вдоде как, потом у стадой печки, вдоде как, сводачиваешь налево, а потом напдаво, вдоде как? Или налево?
— А не прямо? — вмешался возжелавший помочь Свинтус.
— Ну да, может, и так. Потом поездишь туды-сюды по тдопе и окажешься в лесу. Банкетный зал где-то там в седедине. Бимо не пдоедешь.
— Спасибо, — неуверенно сказал мужичок. — Очень любезно с вашей стороны, сударь.
— Да де вопдос, — сказал Красавчик. — Давай там поостодожней.
Мужичок устало потащился к повозке и сел на козлы.
— А это, — окликнул его Красавчик, — чиво везешь-то?
