– Не пойду, – говорит царю, – за тебя замуж, пока не велишь ты стрельцу-молодцу в горячей воде искупаться.
Царь приказал налить чугунный котел воды, вскипятить как можно горячей да в тот кипяток стрельца бросить. Вот все готово, вода кипит, брызги так и летят; привели бедного стрельца.
«Вот беда, так беда! – думает он. – Ах, зачем я брал золотое перо жар-птицы? Зачем коня не послушался?»
Вспомнил про своего богатырского коня и говорит царю:
– Царь-государь! Позволь перед смертию пойти с конем попрощаться.
– Хорошо, ступай попрощайся!
Пришел стрелец к своему богатырскому коню и слезно плач ет.
– О чем плачешь, хозяин?
– Царь велел в кипятке искупаться.
– Не бойся, не плачь, жив будешь! – сказал ему конь и наскоро заговорил стрельца, чтобы кипяток не повредил его белому телу.
Вернулся стрелец из конюшни; тотчас подхватили его рабочие люди и прямо в котел; он раз-другой окунулся, выскочил из котла – и сделался таким красавцем, что ни в сказке сказать, ни пером написать.
Царь увидал, что он таким красавцем сделался, захотел и сам искупаться; полез сдуру в воду и в ту ж минуту обварился.
Царя схоронили, а на его место выбрали стрельца-молодца; он женился на Василисе-царевне и жил с нею долгие лета в любви и согласии.
У мачехи была падчерица да родная дочка; родная что ни сделает, за все ее гладят по головке да приговаривают: «Умница!» А падчерица как ни угождает – ничем не угодит, все не так, все худо; а надо правду сказать, девочка была золото, в хороших руках она бы как сыр в масле купалась, а у мачехи каждый день слезами умывалась. Что делать? Ветер хоть пошумит да затихнет, а старая баба расходится – не скоро уймется, все будет придумывать да зубы чесать. И придумала мачеха падчерицу со двора согнать:
– Вези, вези, старик, ее куда хочешь, чтобы мои глаза ее не видали, чтобы мои уши об ней не слыхали; да не вози к родным в теплую хату, а во чисто поле на трескун-мороз!
Старик затужил, заплакал; однако посадил дочку на сани, хотел прикрыть попонкой – и то побоялся; повез бездомную во чисто поле, свалил на сугроб, перекрестил, а сам поскорее домой, чтоб глаза не видали дочерниной смерти.
Осталась бедненькая, трясется и тихонько молитву творит. Приходит Мороз, попрыгивает-поскакивает, на красную девушку поглядывает:
– Девушка, девушка, я Мороз красный нос!
– Добро пожаловать, Мороз; знать, бог тебя принес по мою душу грешную.
Мороз хотел ее тукнуть и заморозить; но полюбились ему ее умные речи, жаль стало! Бросил он ей шубу. Оделась она в шубу, подожмала ножки, сидит.
Опять пришел Мороз красный нос, попрыгивает-поскакивает, на красную девушку поглядывает:
– Девушка, девушка, я Мороз красный нос!
– Добро пожаловать, Мороз; знать, бог тебя принес по мою душу грешную.
И. Билибин. Морозко и падчерица
Мороз пришел совсем не по душу он принес красной девушке сундук высокий да тяжелый, полный всякого приданого. Уселась она в шубочке на сундучке, такая веселенькая, такая хорошенькая! Опять пришел Мороз красный нос, попрыгивает-поскакивает, на красную девушку поглядывает. Она его приветила, а он ей подарил платье, шитое и серебром, и золотом. Надела она и стала какая красавица, какая нарядница! Сидит и песенки попевает.
А мачеха по ней поминки справляет; напекла блинов.
– Ступай, муж, вези хоронить свою дочь.
Старик поехал. А собачка под столом:
– Тяв, тяв! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину женихи не берут!
– Молчи, дура! На блин, скажи: старухину дочь женихи возьмут, а стариковой одни косточки привезут!
Собачка съела блин да опять:
– Тяв, тяв! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину женихи не берут!
Старуха и блины давала, и била ее, а собачка все свое:
– Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину женихи не возьмут!
Скрипнули ворота, растворилися двери, несут сундук высокий, тяжелый, идет падчерица – панья паньей сияет! Мачеха глянула – и руки врозь!
– Старик, старик, запрягай других лошадей, вези мою дочь поскорей! Посади на то же поле, на то же место.
Повез старик на то же поле, посадил на то же место. Пришел и Мороз красный нос, поглядел на свою гостью, попрыгал-поскакал, а хороших речей не дождал; рассердился, хватил ее и убил.
– Старик, ступай, мою дочь привези, лихих коней запряги, да саней не повали, да сундук не оброни!
А собачка под столом:
– Тяв, тяв! Старикову дочь женихи возьмут, а старухиной в мешке косточки везут!
– Не ври! На пирог, скажи: старухину в злате, в серебре везут!
Растворились ворота, старуха выбежала встреть дочь, да вместо ее обняла холодное тело. Заплакала, заголосила, да поздно!
Комментарий к сказке «Морозко»
Известная русская народная сказка «Морозко» принадлежит к категории «бродячих сюжетов», встречающихся в фольклоре многих европейских народов. Мачеха хочет извести падчерицу, заставляет ее постоянно работать и в конце концов прогоняет из дому, оставляя ее беспомощной на произвол судьбы, но судьба (в виде неодушевленных предметов, животных, сверхъестественных существ) помогает ей и спасает ее. Злобе мачехи противопоставлены скромность и терпение падчерицы. Это христианский идеал человека – отсюда популярность сказок о мачехе и падчерице в христианском мире.
В восточнославянском фольклоре существует несколько разновидностей сюжета, вместо Морозко фигурируют другие персонажи – Баба-яга, леший, «кобылячья голова», – которые испытывают девушку и награждают ее. В русском фольклоре насчитывается около сорока похожих сюжетов.
Сказка о встрече падчерицы с Морозом в лесу имеется и в фольклоре некоторых соседних с восточными славянами народов, например, латышей. Формирование своеобразных восточнославянских сказок о Морозко связано с их взаимодействием с быличками – сказками о нечистой силе.
Судя по всему, сюжет сказки берет свои корни в мифологии. На территории центральной и западной России бытовал обряд кликанья, или кормления мороза. Хозяин или хозяйка выносил для мороза обрядовое угощение – овсяный кисель, кутью или блины. Угощение оставляли на окне, в подполе или выплескивали за порог, уговаривая Мороза не губить будущий урожай.
В словесной части этого обряда мороз предстает, с одной стороны, как явление природы и в то же время как некое одушевленное существо, могущее навредить. Но с ним можно договориться с помощью угощения и уговоров (попытавшись заручиться его поддержкой, направить его внимание на другой объект) или угроз – и даже получить от него ответ.
Когда устные рассказы о встрече падчерицы, вывезенной зимой в лес, с Морозко, основанные на живом народном веровании, утратили связь с мифологическими представлениями, они стали восприниматься как волшебные сказки и приобретать особенности художественной формы.
В русской народной сказке Морозу свойственна разумность, его можно привлечь на свою сторону с помощью «правильных» ответов, как это делает падчерица. Награждая падчерицу, которая выполняет любую работу по хозяйству и старается всем угодить, Морозко восстанавливает высшую справедливость.
У братьев Гримм есть похожая сказка «Госпожа Метелица», где вместо Морозко присутствует образ могущественной волшебницы, которая наказывает ленивую героиню и награждает скромную и трудолюбивую девушку. Примечательно, что мачеха не выгоняет падчерицу, как в русской сказке. Она, разозлившись на девушку за уроненное в колодец веретено, велит ей его достать. Девушка, от отчаяния прыгнув в колодец, оказывается в царстве госпожи Метелицы, где сначала помогает печке – вынимает готовые пироги, трясет яблоню, а потом встречает хозяйку подземного царства и остается у нее в работницах. В финале немецкой сказки ленивая дочка остается жива, хотя и на всю жизнь измазана в смоле.
В немецкой сказке есть волшебные предметы: колодец, который ведет в царство госпожи Метелицы, разговаривающие печь и яблоня. Здесь сказка братьев Гримм перекликается с другой русской сказкой – «Гуси-лебеди», где говорящие печка и яблоня помогают героине.
В «Морозке» же нет никаких волшебных предметов, героиня оказывается один на один со строгим Морозом, и только ее скромность, ум и доброта спасают ее от верной смерти. Кроме того, в «Госпоже Метелице» прослеживается «дорожный» сюжет, присущий сказкам разных народов. Падчерица и дочь мачехи осуществляют один и тот же путь через колодец и попадают в фантастический мир, в котором происходят удивительные вещи.
Но главное, в обеих сказках утверждаются народные принципы жизни: зло наказано, а добро, милосердие и трудолюбие – щедро вознаграждаются.
