Всеволод Нестайко - Приключения близнецов-козлят

Нет, что ни говори, а именины у тёти Нади — это самый-пресамый настоящий праздник, преисполненный радости, счастья и аппетита. И пусть бы вся эта история произошла уже после именин тёти Нади, не так было бы досадно и больно. Но что поделаешь. Не всегда в жизни всё происходит так, как хочется. И вот Витя и Вова спят и видят во сне именины, и сидят во сне за прекрасным праздничным столом, и уплетают очень вкусные пончики и коржи с маком, и слушают безумно интересные беседы и шутки взрослых… А в это время в пекарню уже зашли Бош Бермак и Бом Штекс и так хлопнули дверями, что даже оконные стёкла зазвенели.

Ой, как это страшно после такого прекрасного радостного сна проснуться вдруг в тёмной грязной печи и ощутить, что вы не мальчики, а козлята, и что над вами нависла опасность быть зажаренными на обед какой-то жестокой глупой королеве.

Ой-ёй-ёй, как это неприятно!

Витя и Вова проснулись и заморгали глазами, ещё не соображая, где они и что с ними, ещё чувствуя на губах вкус пончиков, которые им только что снились.

Но внезапно они услышали:

— Ну, так я прежде всего затоплю печь!

Близнецы-козлята узнали голос Бош Бермака и вмиг всё вспомнили и вмиг поняли, какая опасность нависла над ними. Они прижались друг к другу и замерли.

Бош Бермак подошёл к печи и перед тем, как положить дрова, сунул в её тёмное чрево руку, проверяя, не стоит ли там какой-нибудь котёл или кастрюля.

Близнецы-козлята закрыли глаза. Вот сейчас…

Рука Бош Бермака дотронулась сперва к Вовиной голове, потом — Витиной. И сразу отдёрнулась.

— Вва-ай! — заверещал с перепугу Бош Бермак, ведь ему было не видно в тёмной печи, кто там и что. Да как бросится от печи, да как зацепится за кадку, да как опрокинется вверх тормашками, да как заедет Бом Штексу ногой прямо в носище. А Бом Штекс — шмыг! — в окно, да кувырком наружу, да сверху прямёхонько на спину тётушке Кобыле. А тётушка Кобыла ка-ак лягнёт — Бом Штекс чуть ли не до облаков и — ляп! — на землю. А Бош Бермак и сам кубарем через окно наружу, — чтоб одному не оставаться в пекарне. Жестокие всегда трусы.

Опомнились на дворе Бом Штекс и Бош Бермак, стали на карачках друг против друга, смотрят, как бараны.

— Бо… Бо… Бо… Бо… Бо-ш! — проблеял Бом Штекс. — Что… что такое?

— Да… Да… да… — залепетал Бош Бермак. — Да… там… в печи… что-то здоровенное и рогатое. Каких-то два бешеных быка, что ли! Чуть руку мне не съели.

— Тьфу! Да ты что! А даже если и быки. Ты же мясник. Что тебе быки! Ты же всякий скот режешь.

— Ага! Ведь там темно…

— Да ну тебя! Ох-х! Чуть шею не сломал из-за тебя! Ох-х! Всё болит! Ох-х! — простонал Бом Штекс. — Идём посмотрим, что там такое, и выгоним их из печи. Некогда мне. Не успею испечь торт — королева меня съест. Идём.

— Только ты первый, — быстро произнёс Бош Бермак. — Ведь… ведь у меня… нога болит.

Бом Штекс и Бош Бермак поднялись и, кряхтя, заковыляли в пекарню.

А в это время в печи близнецы-козлята лихорадочно думали, как им найти выход из, казалось, безвыходного положения.

— Витька, — прошептал Вова, — а ты помнишь то заклинания, с помощью которого колдун сделал из нас козлят?

— Помню, — прошептал Витя.

— Так, может, с его помощью можно превратиться обратно в мальчиков?.. Всё-таки из мальчиков, может, жаркого не будут делать.

— Давай попробуем.

— Давай. Только одновременно, а то…

— Ясно. Само собой, кому это надо, чтоб кто-то из нас превратился первым.

И близнецы-козлята одновременно зашептали заклинание.

Витя прошептал:

— Вова-Видивова-Видивис-Пампова, Видивис-Видивас-Видивис-Пампас!

А Вова прошептал:

— Витя-Видивитя-Видивис-Пампитя, Видивис-Видивас-Видивис-Пампас!

И замерли в ожидании. Но в мальчиков они не превратились.

Зато вдруг послышался свистящий голос придворного колдуна:

— Кто меня звал?

И в окне пекарни неожиданно появилась голова Видивис-Пампаса.

Это произошло как раз в тот миг, когда в пекарню через двери зашли Бош Бермак и Бом Штекс. Увидев в окне придворного колдуна, они так растерялись, что застыли с разинутыми ртами.

— Кто меня звал, спрашиваю, — повторил Видивис-Пампас и сурово глянул на придворного повара и придворного мясника. — Это вы? Что вам надо?

Поскольку Витя и Вова шептали заклинание одновременно, Видивис-Пампас не мог ничего разобрать и не мог сообразить, кто это говорил. И он подумал, что заклинание произнесли Бош Бермак и Бом Штекс.

— Ой, Ваше Высокочародейское Колдунство! Да что вы! — испуганно вскрикнул Бош Бермак. «Если Видивис-Пампас узнает, что козлята убежали, — с ужасом подумал он, — то сейчас же сделает из меня горстку пепла. Он такой! И раз он здесь, то рогатое чудовище в печи — это просто его штучки-дрючки. Он ещё не такое может. Надо его как-то спровадить отсюда, пока он не узнал о козлятах».

— Разве я осмелился бы беспокоить Ваше Высокочародейское Колдунство! — льстиво произнёс королевский мясник. — Ни за что на свете! Наверное, это придворный повар?! Он как раз собирался обратиться к вам с просьбой… Ну говори же, Бом Штекс, не стесняйся. О том рецепте козьего жаркого … Ну!..

— Ах, да! — встрепенулся Бом Штекс. — Я действительно думал обратиться к вам с просьбой. Только вы, Ваше Колдунство, можете помочь мне с моим затруднением. Стражник Кабанище сжёг все поваренные книжки, и я не знаю, как готовить жаркое из козлят. Я очень прошу вас достать рецепт. Я специально уговорил нашу глубокоуважаемую королеву поменять на сегодня меню.

— Хм, — Видивис-Пампас хитро прищурился. — Это нелегко. Для этого придётся махнуть аж в Среднюю Азию. Я могу это сделать, но при условии, если… если я с твоего разрешения возьму кое-что из королевских запасов сладостей.

— Ах, пожалуйста, пожалуйста, Ваше Высокочародейское Колдунство, — любезно поспешил сказать королевский повар. — Какие могут быть разговоры. Пожалуйста!

Все знали, что Видивис-Пампас страшно любил сладкое. И без конца грыз конфеты, и потому у него испортились и выпали все зубы, кроме одного. За день он мог съесть столько сладкого, сколько не съест тысяча сладкоежек. Но Бом Штекс готов был на всё, только бы колдун достал ему рецепт козьего жаркого.

— Ну, ладно, договорились, — сказал Видивис-Пампас и обернулся к Бош Бермаку. — А как там поживают наши козлята? Не отощали?

Бош Бермак уже с трепетом ждал этот вопрос и, собрав всю бодрость, какая у него только была и притворно живо ответил:

— Да что вы! Прекрасно! Куда они могут деться! Разве из нашей Пуршамии, где придворным колдуном великий и всемогущий Видивис-Пампас, куда-нибудь убежишь?

— Конечно, конечно, убежать никак нельзя, — снисходительно произнёс Видивис-Пампас (он очень любил, чтобы ему льстили). — Вот позавчера один было попытался двух ягнят через границу переправить… я о Кожане Кожановиче… так ягнята уже на шашлыке давно, а из него самого я вот сейчас горстку пепла сделал. В лесу, понимаешь, прятался, думал, что я не найду. Ну хорошо, я пошёл. Видивис-Видивас-Видивис-Пампас! — и колдун исчез.

— Ура-а! — закричали Бом Штекс и Бош Бермак. Бом Штекс был очень доволен, что так легко договорился о рецепте. А Бош Бермак ужасно радовался, что Видивис-Пампас не узнал о побеге козлят и не сделал из него горстку пепла. Вскрикнув «ура!», он запрыгал на одной ноге и запел:

— Ну хватит! За работу! А то я не успею испечь королеве торт! — сказал Бом Штекс. — Вот там, в тех кадушках возле печи, масло и мёд. Неси и вываливай в эту квашню. А я насыплю муку.

Всё ещё напевая «Ой ля! Тру-ля-ля!», Бош Бермак схватил кадушку и одним взмахом перевернул в квашню.

Он успел пропеть только «Ой ля!», а «Тру-ля-ля!» уже не запел. Так как из кадушки вместо мёда в квашню полился… дёготь.

— Ой! — вскрикнул Бош Бермак.

— Что ты наделал? — закричал Бом Штекс.

— Но только что это был мёд, я сам видел, — оправдывался Бош Бермак.

— Какой же это мёд! — закричал Бом Штекс. — Это дёготь. Вот мёд! — и он схватил вторую кадушку и поднял вверх. Но у него на глазах мёд внезапно превратился в дёготь. От неожиданности Бом Штекс пошатнулся, выпустил кадушку из рук, и дёготь полился ему на голову.

— Вва-вай! — закричал Бом Штекс. — Спасите! Что это делается?

— Я знаю! Я знаю, почему это так! — закричал Бош Бермак. — Это всё штучки-дрючки Видивис-Пампаса. Ты же сам пообещал ему сладости из королевских запасов. Вот он и забрал мёд, а вместо мёда подсунул дёготь. Ты сам виноват!

— Это ты виноват! — закричал Бом Штекс. — Кто сказал колдуну, будто я его звал. Если бы ты не сказал, я бы не стал сейчас просить его о рецепте. Я б ещё успел попросить. А что я теперь буду делать? Как я теперь испеку торт королеве? Это всё ты, колбаса недорезанная!

— А ты коврижка недопечённая. Ещё и обзываешься!