С тем она и убежала.
…Задумчиво возвращался Патрик к своей лестнице. Чье-то громкое "а-а-апчхи!!!" заставило его вздрогнуть. И по узкому проходу покатился персик. Кто уронил его? Кто чихал? - так и осталось неясно…
Назвать атмосферу королевского завтрака теплой и дружественной было бы натяжкой. Семейство уселось за стол без принцессы Альбины, которую задержали ее библиотечные изыскания. К завтраку приступали король Крадус, королева Флора и сестра ее Оттилия. Два стула были пусты. С самого начала Крадус уткнулся в газету. Жевали какое-то время молча.
- Доброе утро, пардон за опоздание, - это впорхнула Альбина. Чмокнула в щеку отца, бросила: - Привет, тетя. А с мамахен мы виделись. - И потянулась к салату. - А Канцлер что же? - спросила она. - Не завтракает сегодня?
- У него насморк, - мрачно объяснил, не отрываясь от газеты, отец. - Сложный какой-то: алгебраический!
- Полно вам, - попрекнула его Оттилия. - Аллергический насморк. От персиков. Они с детства ему вредны, а он забыл и скушал целое блюдо, представляете? Автоматически.
Лысый лакей, хорошо вышколенный и с постоянной кисло-сладкой улыбкой, поставил перед королем два яйца. Предупредил:
- Всмятку, Ваше Величество.
- Да? - Крадус отшвырнул газету. - Тогда приземляйся.
Странную эту команду (уже, впрочем, привычную для ушей присутствующих) лакей выполнил, встав на одно колено перед монархом. И склонил голову. Об его безупречную лысину Крадус разбил яичко. И там же намусорил кусочками скорлупы. Это испытание ни на миг не отменило кисло-сладкую улыбку.
- Ох, Крадус-Крадус… - воздела глаза к потолку королева Флора.
- Да, девочки, я шалун, - честно отрекомендовался Его Величество. - Радоваться надо, что я у вас такой непосредственный. А вы рожи строите… Ступай, - отпустил он лакея. Тот стряхнул скорлупу на поднос и удалился неслышно.
- Моя беда, наоборот, в том, что я мало шалю… несмело, - продолжал Крадус. - Разве такого озорства требует моя натура?
Он вдруг оскалился по-сатанински и схватил большую фарфоровую салатницу, еще не зная, что он с ней сделает, но уже наведя на дам визгливый ужас. Их будто ветром сдуло под стол! А монарху только этого и надо было. Он взял себе порцию и мирно поставил блюдо на место.
- Скука у нас, девочки, - печально произнес он, доставая из кармана инкрустированную коробочку, а из нее - крупного черного жука, тоже поскучневшего от несвободы и удушья. - Да… А во мне кровь играет.
Дамы еще не решались вылезти, когда жук был заботливо помещен в чашку Оттилии и накрыт розеточкой для варенья.
Раньше других над столом показалась голова Альбины; она подлизалась к отцу осторожно:
- Папа, я тебя лучше всех понимаю… Но в обществе принца Пенапью ты ведь не будешь так… шалить?
- А пусть он продаст мне своего фантастического жеребца. Уговори его - я сразу помягчаю!
Несколько отвлеченный вопрос предложила королева:
- А как он пишется этот принц: "Пинапью" или "Пенапью"?
- Зачем тебе, сестричка? - улыбнулась Оттилия ядовито. - ты же в слове "еще" делаешь четыре ошибки.
- Неправда, я сроду не писала тебе писем! Я хочу только знать, в каком смысле так назвали принца…
- Ты лучше взглянула бы на его портрет в ихней энциклопедии, - с мечтательным вздохом сказала принцесса. - Отец, можно я его оттуда вырежу?
- Племянница, - опять вклинилась Оттилия, - чуть меньше пылкости, чуть больше скромности! Я допускаю охотно, что он окажется милым, этот гость… неотразимым даже. Но ведь не раньше, чем приедет? Не заочно же?!
- А я, тетя, уже и до этого дошла! - вспылила Альбина. - От нашей скучищи! Отец вон - и тот в свои пятьдесят лет на стенку лезет! А все ваш супруг… те "милые" его законы, на которые мы все не нарадуемся!
- Альбина!!!
- Я уже 23 года Альбина! А у меня здесь единственный кавалер - и тот немой! Конечно, этот гость будет неотразим для меня. Даже если у него копыто на одной ноге!
Крадус живо подхватил:
- А тем более - если на всех четырех! И если принадлежат они их коню бесподобному! Тогда и рассуждать нечего…
- Крадус, ну при чем тут кони?! - взмолилась королева, сжимая свои виски.
В этот момент Оттилия пожелала налить себе соку из графина и обнаружила в своей чашке живой гостинец. С пронзительным визгом выскочила она из-за стола, роняя стул. Сок залил половину скатерти.
Король искусственно закашлялся, чтобы погасить в себе смех, и стал увещевать ее:
- Тихо, тихо… Ну что такое? Свояченица, да ты у нас паникерша… Ну да, постороннее насекомое, вижу. Но ведь не скорпион же, не тарантул…
- Благодарствуйте, Ваши Величества, - сорванным от визга голосом сказала Оттилия. - Я уже вполне сыта! Более чем! - и она выскочила за дверь.
- Крадус, - остолбенело смотрела на монарха его жена, - неужели это ты?
- Что ты, матушка. Я как-никак полковником был до коронации. А это шутка - фельдфебельская, не выше… Ты лучше скажи: готова ли ваша сбруя к таким ответственным скачкам, что у нас впереди?
- Что? Я не поняла…
- Имеются в виду наши туалеты, - уточнила Альбина.
- Ох, эти твои лошадиные сравнения…
В этот самый час будущий королевский гость спал в фургоне бродячих артистов, устроив голову на ящике с куклами. А новые его друзья сидели оба на козлах и бесшабашно пели на два голоса, чтобы прогнать сонливость:
Человеку нужен дом,
Словно камень, прочный,
А меня судьба несла,
Что ручей проточный…
Влек меня бродяжий дух,
Вольный дух порочный,
Гнал, как гонит ураган
Листик одиночный…
Сидя в кресле, на заду
Натирать мозоли?! -
О, избавь меня, Господь
От подобной роли!
( Стихи немецких вагантов XI-XII веков в переводах Льва Гинзбурга )
- Слушай-ка, Марта, я все перезабыл… не знаю, где мы… Да и то сказать: когда нас с отцом упекли в изгнание, мне еще не было и девяти!
- Ну так спроси дорогу - чего проще? Хотя… Желтоплюш, тебе не кажется, что на нас как-то странно смотрят… дичатся, вроде?
Дело в том, что это был уже город, столица абидонская. Мощеные булыжником узкие улочки встречали наших путников и впрямь на странный манер: с одной стороны, население заинтересованно разглядывало их, но с другой - при первой же попытке контакта прохожие поглубже надвигали шляпы и шагали быстрее, а в домах захлопывали ставни…
Вот уже не раз Желтоплюш крикнул: - Эй, сударь! Не хочет… Тогда вы, мадам. Доброе утро! Дозвольте спросить…
…но и судари, и дамы резко сворачивали во двор или с прискорбием показывали на свои уши: глуховаты, дескать, не обессудьте, или бросали в ответ, еще не дослушав вопроса:
- Не здешние… не знаем!
Марта и Желтоплюш переглядывались, но разгадка этого удивительного явления не шла на ум ни ей, ни ему.
Возле одного дома точил ножи-ножницы горбун. Над ним только что, при появлении фургона, расторопно опустила жалюзи девочка лет 14-ти, передавшая ему пару ножей через окно. Закрыла, но сквозь переборки виднелись ее любопытные глаза.
- Почтеннейший, - сердечно обратился к точильщику Желтоплюш, - не затруднит ли вас чуть-чуть направить нас к цели? На дворцовую площадь нам надо…
Горбун не вдруг разжал уста: путники и кобыла их, фургон и афиши на нем были сначала ощупаны цепкими его глазами.
- Прямо-таки на дворцовую? - переспросил он, собрав на лбу целую грядку морщин. - Чужеземцы, что ли? - Желтоплюш подтвердил. - Это вам мимо водокачки надо. То есть назад, потом направо. За водокачкой должна стоять тетка, торгует она вареными раками. У тетки спросите: где, мол, тут живодерня для бродячих собак и кошек?
- Это еще зачем? - перебила Марта. - При чем тут…
Горбун поглядел на нее то ли с упреком, то ли с жалостью, сплюнул и молча возобновил вращение точильного камня.
- Нет, сударь, мы спросим, продолжайте, - робко сказал Желтоплюш.
- Она вам и растолкует. Если, конечно, раки не шибко будут свистеть. А то иной раз они так рассвистятся…
- Кто? Вареные раки?!
- Они самые. Когда их мало - еще ничего. А если улов велик, - уши закладывает от свиста… слова не скажи при них. Значит, как про живодерню узнали - обогнули ее с любой стороны - и вот она, площадь, что вам требуется, и сам королевский дворец.
Бедных артистов какой-то ужас обуял от этого объяснения! Однако они деревянными голосами поблагодарили точильщика и повернули Клементину, как он велел.
- Это сумасшедший, - твердо сказала Марта, когда отъехали.
- Или нет, - задумчиво отвечал Желтоплюш. - Сперва я тоже подумал так… А заметила, девчонка в окне подслушивала?
- Ну и что?
- Понимаешь, почудилось мне, что горбун хотел предупредить нас о чем-то! Живодерня, куда свозят бродячих собак… Бродячих! Раки, которые свистят… Неспроста это.
- А почему нельзя было попросту, без затей? Что за секрет такой - дорога до площади?!
