«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА РЫНОК СЛОВ».
А к ним — рысцой через всю площадь — уже поспешали пятеро джентльменов, разодетых в пух и в прах, в шелк и в бархат, и на шляпах у них — плюмажи, и на башмаках у них — пряжки, и все пятеро выстроились в ряд перед автомобильчиком, разом отерли пять лбов, прочистили пять горл, развернули пять свитков и заговорили по очереди:
— Здравия желаем!
— Наше почтенье!
— Добрый день!
— Приветик!
— Здорово!
Мило кивнул им, и они продолжили читать по свиткам:
— От имени Азбукиана Достословного…
— Короля Словаренции…
— Самодержца буквального…
— Императора существительного, прилагательного и прочая…
— Добро пожаловать к нам в королевство…
— Царство…
— Государство…
— Страну…
— Империю…
— Княжество…
— Герцогство…
— Землю…
— Территорию…
— А разве все это не одно и то же? — изумился Мило.
— Верно…
— Правильно…
— Точно…
— Так оно и есть… — ответили они в очередь и добавили хором: — Именно так!
— В таком случае, — спросил Мило, — зачем вы повторяете одно и то же разными словами — разве не проще сказать одним словом? И смысла было бы больше.
— Чушь!
— Галиматья!
— Бред!
— Ересь!
— Чепуха! — Последнее слово они выкрикнули хором и продолжили:
— Какое нам дело до смысла? Это нас не касается, — проворчал первый.
— Кроме того, — пояснил второй, — одно слово ничуть не хуже другого — так почему бы не использовать все разом?
— И не надо выбирать наилучшее, — добавил третий.
— Потому что одно — хорошо, а десять — в десять раз лучше, — грустно вздохнул четвертый.
— Судя по всему, вы не знаете, кто мы такие, — усмехнулся пятый.
И они представились в том же порядке:
— Граф Орфографии.
— Казначей Значений.
— Премьер Пример.
— Полковник Толковник.
— Фон-Барон Фонетик.
Мило кивнул, но Тактик тихо заворчал, и тогда Полковник растолковал:
— Мы — тайные советники короля, в некотором смысле его кабинет.
— Кабинет, — подхватил Казначей, — имеет следующие значения: первое — комната для уединенных письменных занятий, рабочая комната; второе — шкаф с выдвижными ящиками, застекленный шкафчик, горка, бюро или секретер, письменный стол со шкафами, ящиками и пр.; третье — совет министров, правительство.
— Из чего следует, — Полковник кивком головы поблагодарил Казначея, — что Словаренция есть прародина всех слов, и отсюда, из наших садов и огородов, они расходятся по всему свету.
— Разве слова растут в огородах? — робко удивился Мило.
— Где же им еще расти, кроме садов и огородов, — обиделся Казначей. — Мы же не говорим о дикорастущих!
Вокруг тут же столпились зеваки, чтобы поглазеть на пришельца, который даже не знает, откуда берутся слова.
— Честно говоря, — признался Мило, еще больше оробев, — я даже не подозревал, что слова вообще где-то растут.
— Но ведь деньги-то во саду ли, в огороде не родятся, правда? — ехидно заметил Фон-Барон.
— Правда. Это всем известно, — согласился Мило.
— Однако должно же там что-то расти. Почему бы в таком случае там не расти словам? — победно воскликнул Премьер.
Зеваки громко одобрили мудрый вывод Премьера и разошлись по своим делам.
— Посему, — продолжил Премьер, — единожды в неделю, согласно королевскому указу, на этой площади работает Рынок Слов. На него стекаются люди со всего света, чтобы пополнить запас слов, если им его не хватает, или продать излишки, которые им не нужны.
— А наше дело, — сказал Казначей, — наблюдать, чтобы на Рынке торговали словами должными, поскольку не должно торговать словами, не имеющими значения или вовсе не существующими.
— Например, — подхватил Премьер, — вам продали слово грбдск — попробуйте-ка его пристроить к делу!
«Да уж, заковыристое словечко», — подумал Мило, которому и без этого надоели всякие громоздкие слова, значения которых он не знал.
— Однако мы слов не выбираем, — продолжил Полковник, когда они направились к торговым рядам, — нам годится всякое, лишь бы оно значило все, что ему угодно значить. Нам все равно — умное оно или безумное.
— Ложное или сложное, — подхватил Казначей.
— Избранное или бранное, — продолжил Премьер.
— Ну, это проще простого, — ради вежливости вставил Мило.
— Чего там, — воскликнул Фон-Барон, — рылом в грязь мы… — но не успел сказать «не ударим», как споткнулся и ударился лицом в грязь.
— Зачем же так грубо? — пожурил его Граф.
— Я всего лишь сказал… — начал Фон-Барон, потирая ушибленный нос.
— Мы слышали, что вы сказали, — перебил его Премьер. — В следующий раз попрошу выбирать выражения.
И четверо захохотали, глядя, как пятый отирается от грязи.
— В другой раз, — посоветовал Казначей, — будьте внимательней, убедитесь, что ваши слова значат именно то, что вам нужно. Однако мы уже опаздываем — нам еще надо успеть переодеться к королевскому пиру.
— Там мы, надеюсь, встретимся, — бросил Граф, обратившись к Мило, и, прежде чем тот успел ответить, все пятеро пустились через площадь все той же рысцой.
— Походите по Рынку! — обернувшись, крикнул Фон-Барон.
— Рынок, — подхватил Полковник, — площадь в городах и селах для торговли съестными и другими припасами на воле (на воздухе), место съезда и сходки продавцов и покупателей по назначенным дням; торг, торжище, базар…
И пятеро джентльменов растворились в толпе.
— Никогда не думал, что в словах можно так запутаться, — сказал Мило, почесывая пса за ухом.
— Во многих словах мало толку, — ответил Тактик, и Мило решил, что это самое разумное из всего, что он слышал сегодня.
— Пойдем-ка погуляем по Рынку. Гляди, какое тут столпотворение.
И вправду, толпы людей толклись и шумели в торговых рядах, покупали и продавали, торговали и торговались. Огромные телеги на деревянных колесах вереницей тянулись от садов и огородов к рыночной площади, и такие же длинные караваны отправлялись отсюда во все концы королевства. Целые горы тюков и ящиков ждали погрузки на корабли, приплывшие по Морю Знаний. Бродячие певцы чуть в стороне от торговых рядов развлекали песнями тех, кто был слишком юн или стар, чтобы участвовать в купле-продаже. И весь шум и гам перекрывали зычные голоса торговцев, выхваляющих свой товар:
— А ну, кому свежайшие если, бы, да, кабы!
— Налетай, народ! Прямо с ветки до и от.
— Распродажа! Распродажа! Обиходные словечки по сходным ценам.
Сколько там было народу и сколько слов! Торговцы сидели всюду, где только можно, и даже там, где нельзя. И всюду — слова, слова, слова! Там их сортируют, тут перебирают и раскладывают по коробкам. Одну наполнят — берут другую. И кажется, не будет здесь конца суете и хлопотам.
Мило с Тактиком бродили по торговым рядам, разглядывая всевозможные слова, выставленные на продажу. Там были самые короткие и простые словечки для обыденных разговоров, были и длинные и очень важные словеса для особых случаев, а некоторые, совсем особенные, в подарочной упаковке, предназначались для королевских указов и речей.
— Сюда! Сюда! Сказочное качество! Баснословный выбор! — выкрикивал один из торговцев. — Сюда… ах, молодой человек, чем могу быть полезен? У нас имеются любые имена: имена существительные, имена нарицательные, а также собственные. Или вы предпочитаете местоимения?
Мило никогда не интересовался словами, однако здесь они выглядели так заманчиво, что даже ему захотелось что-нибудь купить.
— Ты только посмотри, Тактик, — воскликнул он, — как они хороши!
— Хороши-то хороши, если знаешь, куда их вставить! — скучливо проворчал часовой пес, который в этот момент мечтал вовсе не о словах, а о сахарной косточке.
— Вот станут моими, я уж куда-нибудь их пристрою, — с жаром возразил Мило, перебирая товар на прилавке.
В конце концов ему приглянулись три красных словца — «мелиорация», «благолепие» и «фурнитура». Он понятия не имел, что они значат, однако на вид они казались очень важными и изящными.
— Сколько за все? — спросил он, и едва продавец шепотом назвал цену, Мило сложил товар обратно на прилавок и отвернулся.
— Возьмите хотя бы пару фунтов счастья, — предложил торговец. — Очень практично и сгодится всюду, где пожелаете — в «счастливой дороге», в «счастливо оставаться», в «счастливом Новом Году», да и просто в «счастье и удаче».
— Я бы с удовольствием, только… — начал было Мило, но торговец продолжал, не слушая:
