– Держи крепче! А то видишь, какой он игрун. Так поскачет, что и не догонишь… А тебе, Желурёнок, я сошью попонку из голубого бархата. Положим на спину. Будет тебе тепло и красиво… – И Женя стала рассказывать желудятам, как хорошо они будут жить вместе – Вот вернётся дедушка, и мы пойдём в посёлок… Там вы будете жить на втором этаже, в красивой комнате с серебряными обоями. Когда весна и лето, у меня всегда открыта дверь на балкон. Воздух чистый-чистый. С балкона хорошо видно рощу. И Большой Дуб видно! А когда осень и дождь или когда зима и снег, в комнате тепло-тепло, как летом… У меня всю зиму цветёт красный цветок Огонёк. А к окошку прилетают кормиться синички, воробьи и галки. Вам очень хорошо будет жить у меня. Вы ведь хотите?.. Сразу видно, что хотите!.. А ты, Желустрёнок, что отвернулся? Не хочешь?.. Ну тогда…
Женя не договорила. Откуда-то налетел резкий порыв ветра. Колыхнул ветки Большого Дуба. Ослепительный солнечный луч ударил ей прямо в глаза. Женя зажмурилась и закрыла лицо руками. А когда снова открыла глаза… на пеньке никого не было.
– Где вы?! – закричала в испуге Женя. – Желудино-о! Желугавчик! Куда вы все подевались?! – Она обежала вокруг пенька. Разгребала руками траву. Обшарила ближние кусты. Но нигде никого не было. И тогда Женя горько заплакала.
Что случилось, когда Женя на минутку зажмурилась
Всё произошло из-за того, что Желустрёнок зазнался. Три маленьких жёлудя, из которых получились головки Желудино, Желугавчика и Желурёнка, были жёлуди как жёлуди. А четвёртый, тот самый, с остреньким носиком, – был жёлудь-задавака.
Как только он услышал, что будет головкой птицы, так сразу загордился. А когда ещё узнал, что будет страусёнком, а страусы – самые большие птицы на свете и бегают так быстро, что обгоняют поезда, он совсем зазнался. Поэтому, едва встав на ноги, Желустрёнок сразу же заявил Желудино:
– Сейчас я буду обгонять поезда!
И рванулся вперёд. Но ноги не послушались, и он ткнулся носом в пенёк.
Женин дедушка поднял его и поставил на ноги.
– Не спеши, – шепнул страусёнку Желудино. – Вон у Желугавчика целых четыре ноги, и то он никуда не бежит. Нужно пока хотя бы стоять научиться.
– По-ду-у-маешь! А я побегу. Я так хочу!
Желустрёнок снова кинулся бежать, поскользнулся, шлёпнулся на хвост и упал на бок, беспомощно растопырив лапы…
Желустрёнок падал ещё много раз, но когда Женя назвала его маленьким, глупеньким желудёвым страусёнком, он разобиделся и пропищал:
– Не хочу к этой девчонке! Не хочу шёлковую ленточку! Страусы вольные птицы! Я буду жить один!
– Не капризничай, – уговаривал его Желудино. – Ты же леса не знаешь. Ты ещё ничего не знаешь. Ты даже ходить не умеешь. Пропадёшь один.
– Я хочу бегать! Хочу! Хо чу! – пищал Желустрёнок. – Вы все меня обижаете. Как только эта противная девчонка отвернётся, я убегу…
Но ничего этого Женя не услышала. Ведь желудята были очень маленькие. Голоса у них были тоненькие-тоненькие. И, кроме того, они говорили шёпотом, да ещё на непонятном для Жени желудёвом языке.
Дальше всё произошло так быстро, что вы бы не успели сосчитать и до трёх. Едва Женя закрылась руками от солнца, как Желустрёнок снова кинулся бежать. Он сделал три длинных, неуклюжих прыжка… и тут вдруг кончился пенёк! Желустрёнок от страха забыл, что страусы не летают, раскинул свои маленькие крылышки и… камнем полетел вниз.
Увидев, как Желустрёнок падает, верный Желугавчик кинулся ему на помощь. Не удержался на краю и упал вслед за ним.
Игривый жеребёнок Желурёнок, которому было всё равно, куда и зачем, лишь бы скакать, не раздумывая кинулся за ними.
А что оставалось делать Желудино! Не мог же он братцев в беде оставить! Он подошёл к краю и храбро прыгнул вниз…
Не забывайте: ведь желудята были очень маленькие. Хорошо вам! Вы – ЛЮДИ. И вы вон какие большие! А представьте себе мир, в который они попали…
Ведь самый высокий из них, страусёнок Желустрёнок, как бы он ни вытягивал шею, едва смог бы достать своим задавашистым носом вам до щиколотки.
Ведь самый маленький из вас казался бы им великаном, больше, чем Гулливер лилипутам.
Ведь маленькая травинка для желудят – дерево. Лужица – озеро или целое море. А пенёк, с которого они упали, – страшно высок, выше, чем два телеграфных столба…
* * *
Давным-давно у пня, что торчит вблизи Большого Дуба, кто-то провертел в земле дыру. А на дыре, как крышка люка, лежал кусочек берёзовой коры. Со временем он оброс зелёным мохом. Точно таким, как на мёртвых корнях старого пня.
Падая, Желустрёнок ударился о край этого люка. Он перевернулся белой стороной вверх, а бедняга исчез в тёмной шахте.
Желугавчик ударился о белую сторону и тоже исчез под землёй. Потом туда же упал Желурёнок и за ним Желудино. А кусок коры перевернулся в четвёртый раз и стал опять как ни в чём не бывало зелёной стороной кверху.
И никто, даже самый хитрый следопыт, не нашёл бы входа в тёмное подземелье, которое скрыл кусок берёзовой коры, поросший мохом.
Первым пришёл в себя Желудино:
– Эй! – крикнул он. – Здесь есть кто живой?
– Я живой! – тотчас отозвался Желугавчик.
– И я! – отозвался Желурёнок.
– А где Желустрёнок?
– Мы не видали! – в один голос ответили пёс и жеребёнок.
– Эх, какой же я несчастный! – заплакал Желудино. – Это я во всём виноват. Не сумел уговорить Желустрёнка не бегать!
– Нет, это я виноват, – заскулил Желугавчик. – Я не успел поймать его за хвост.
– Нет, братцы, виноват я! – жалобно заржал жеребёнок. – Я стоял рядом и не сумел его догнать.
Погоревали они немножко. Но слезами горю не поможешь. Надо что-то делать.
– А где вы? – спросил Желудино.
– Я здесь. На мне кто-то сидит, – ответил Желурёнок.
– И я здесь. На мне тоже кто-то сидит, откликнулся Желугавчик.
– Ну так давайте вставать, – сказал Желудино.
– Давайте! – согласился жеребёнок. – Только я не могу. У меня ноги перепутались. Что-то их много стало! Сейчас посчитаю. Так… Две ноги сверху, на спине… И десять ног снизу. Как же это?
– Подожди. Я подумаю, как быть, – сказал Желудино и стал думать…
Не удивляйтесь, ребята. Задача для них очень трудная. Ведь они-то все желудёвые. А мозги у них в головах – дубовые. Да и живут они на свете всего первый день.
Долго стояла тишина. Наконец Желудино радостно вскрикнул:
– Придумал! Я ведь свои ноги знаю! Их две. И они в башмаках. Я их заберу и отойду назад. Ты, Желурёнок, выбирай свои четыре, с копытцами. И отходи в сторону. А ты, Желугавчик, с остальными оставайся на месте.
Так они и сделали.
– Вот хорошо получилось! – заржал Желурёнок. – Все мои четыре с копытцами. Одинаковенькие!
– Тебе-то хорошо, – протявкал Желугавчик. – А мне что делать на шести ногах? Да ещё из них две такие длиннющие. Не хочу шесть! Мне и четырёх хватит. Вот я сейчас как укушу их! Гав!
– Ой! Ой! Не кусайте бедные ножки мёртвого Желустрёнка! – пропищал кто-то в темноте Желустрёнковым голосом.
– Желустрёнок! Желустрёнок нашёлся! Желустрёнок живой! – радостно закричали братья. – А почему ты молчал?
– Я думал, что я умер. Я же ничего не вижу.
– Глупыш, – успокоил его Желудино. – Мы то же ничего не видим. И всё равно мы живые. И ты живой! Понял?!
– Вот хорошо! – обрадовался Желустрёнок. – А то мне совсем не хочется быть мёртвым. Это очень… очень скучно… Лучше я буду бегать и обгонять поезда!..
* * *
Долго шли они в темноте, натыкаясь на холодные стены. Подземные коридоры то опускались вниз, то поднимались вверх, то вдруг разветвлялись и поворачивали в разные стороны. Иногда желудята проходили под трубой, которая шла прямо вверх. Они подолгу стояли и смотрели со дна глубокого колодца туда, вверх, где были голубое небо и солнце, где росли травы и цвели цветы. Вздыхали и искоса поглядывали на Желустрёнка. Лучше бы он был не страусёнком, а хоть самой маленькой птичкой, лишь бы умел летать. Вылетел бы на волю, разыскал Женю и дедушку. А уж они-то быстро выручили бы желудят из страшного подземелья.
– Ну, хватит вздыхать, – говорил Желудино. – Всему когда-то бывает конец, – и мужественно шагал в темноту.
И опять, выбиваясь из сил, кружили они по подземному лабиринту. Никто не знал, сколько прошло времени. Час? День? Год?..
Теперь Желустрёнка с обеих сторон поддерживали под крылышки Желурёнок и Желугавчик. Потому что у гордой птицы от страха дрожал хвост, а ноги подкашивались и отказывались идти.
На одном крутом повороте Желудино потерял шапочку, а потом, спустя много времени, шапочка опять попалась ему под ноги…
Что же это значит? Желудино стал рассуждать вслух:
– Эта шапочка моя. Потому что ни у кого нет такого красивого помпона и стрелки, похожей на пёрышко… У шапочки нет ног. А у меня есть ноги. Значит, она ходить не умеет, а я – умею. Значит, не она меня нашла, а я её нашёл. – Он долго чесал себе затылок, похлопывал по темени, чтобы голова быстрее соображала. – Тогда что же это выходит?.. Мы всё время шли вперёд, а пришли… назад?.. Нет. Я не хочу так: идти вперёд, чтобы приходить назад!
