— Ой, какая лапочка! — восхитилась Люся, увидев спеленутую Бурчиллу. — Какой носик! Какие глазки! А можно её распеленать?
Не успела Аня ответить, как Люся ловко развязала розовый бантик на одеяльце. Мгновение — и Бурчилла была свободна. Разумеется, она не стала мешкать! Она подпрыгнула, как саранча, и — ах! — забралась Люсе за шиворот. Но ни Люся, ни Анюта этого не заметили. Они увидели только, что новая игрушка внезапно исчезла куда-то. Девочки долго шарили в траве, но так ничего и не нашли.
— Что вы там ползаете? — раздался вдруг строгий голос. Это шла с работы Люсина мама. — Людмила, марш домой!
— Ну-у-у! Не хочу-у-у! — стала канючить Люся. — Не пойду-у-у! Не-е-ет!
Надо вам сказать, что вообще-то Люся была девочкой послушной и никогда в жизни не хныкала таким противным голосом. Мы-то с вами знаем, что причиной всего была вредина Бурчилла де Ворчунэ, но мама-то этого не знала! Она рассердилась и в сердцах шлёпнула любимую дочь пониже спины, что само по себе, конечно, непедагогично, но, как оказалось, очень действенно. Потому что от шлепка Бурчилла пулей вылетела из-под платья и скрылась в неизвестном направлении.
Интересно, где она сейчас?
Лёля и её феяФея пришла незаметно: потихоньку постучалась, бочком вошла в дверь, села в уголке на краешек стула. Потом осмелела и прижилась: в цветочном горшке по её повелению распустился диковинный лиловый цветок, в котором жили маленькие-маленькие, но вполне всамделишные человечки. По углам комнаты фея поселила крохотных крылатых эльфов, разрисовала потолок узорами, на подоконнике вырастила грибы-шампиньоны, каждому обитателю дома подсунула по пачке цветных многосерийных снов, превратила волнистого попугайчика в жар-птицу, развесила по стенам удивительные картины, старенького волшебника спрятала под шкафом, подальше от сквозняков, поближе к мышиной норке, оживила стол, стулья и книжные полки, а главное — повывела всех до одного тараканов! Вот какая фея! У неё были большие глаза и добрые руки. Она умела утешать и укладывать спать. Но эти странные взрослые конечно же ничего не заметили. Обо всём этом знала только маленькая Лёля. Она ходила в детский сад, носила две тонюсенькие косички с голубыми бантами, знала уже почти все буквы и умела сама считать до десяти. Не будь феи, Лёля, наверное, очень скучала бы. И вообще, в маленькой Лёлиной жизни было бы гораздо больше огорчений и неприятностей.
Как лечили, медвежонкаОднажды у Лели заболел медведь. Ну, меховой, большой медведь. Серьёзно заболел: с высокой температурой, с кашлем и чиханием. Лёля с ног сбилась: то горчичники поставит, то чай горячий с малиной приготовит. Малину и мёд мишка, конечно, очень любил, но было ему так плохо, что он и есть отказывался. Опечалилась Лёля. Ну как лечить бедного зверя? Вечером она взяла его к себе в постельку и стала уже засыпать, но видит: мишка не спит, хрипло дышит и кашляет. Тут-то и пришла на помощь фея. Она вытащила из-за шкафа дедушку-волшебника, стряхнула с него пыль и паутину и велела ему варить для мишки лекарство. Дед был ужасно недоволен, что его разбудили: он ворчал, кряхтел и фыркал, а потом заявил, что забыл все заклинания.
— Ну дедуленька, ну миленький, — взмолилась Лёля. — Я тебе шоколадку свою отдам, мне вчера баба Шура привезла.
— Лошадку или шоколадку? — переспросил глуховатый волшебник. — Ах, шоколадку — это дело! Что ж, будем лечить.
И он взмахнул руками и забормотал какие-то страшные заклинания. Комната сразу же наполнилась синеватым дымом, так что маленькие человечки, те, что жили в лиловом цветке, расчихались и, забившись в глубину цветка, поплотнее закрыли лепестки. Потом волшебник взял Лёлину игрушечную посуду и стал варить в кастрюльке новую Лёлину варежку, папины коричневые шнурки и зелёное попугайское перо. Ещё он хотел ободрать лиловые лепестки с волшебного цветка, но фея не разрешила. Где же, позвольте спросить, будут жить человечки? Нет уж, коли колдуете, чтобы лечить, то, пожалуйста, без ущерба для окружающих! Честно говоря, Леле тоже было немножко жалко новую розовую варежку со снежинками. Теперь её, Лёлины, пальчики останутся бездомными! Но раз мишка болеет, надо сначала его спасти! Поэтому Лёля ничего не сказала дедушке-волшебнику. Чтобы лекарство получилось, пришлось положить в кастрюльку ещё красную пуговицу от маминого халата. Думали положить и чертёжную линейку, но она не влезла в кастрюльку — слишком уж длинная. Прилетали эльфы и стряхивали в лекарство пыльцу со своих крылышек.
Наконец всё было готово. Варево забулькало, и все стали дуть, чтобы остудить его. А потом фея легко вспорхнула и поднялась к самому небу, отломила со звоном кусочек звезды и бросила в кастрюльку. Он упал на дно и осветил всю комнату. Лекарство вышло на славу! Мишка выпил и сразу перестал кашлять. Через пять минут он уже мирно спал на Лелиной подушке.
— Спасибо вам всем преогромнейшее! — горячо зашептала Лёля.
Фея улыбнулась и тут же растворилась в воздухе. Её вмешательства больше не требовалось. Зато дедушка-волшебник уходить не спешил.
— Из «спасибо» каши не сваришь, — прошамкал он. — Что мне было обещано? Забыла, а? На обещания все-то вы скорые! Где шоколадка?
— Вот! — Лёля вытащила плитку из заветной коробки, где она хранила свои ценности. — Возьми. И ещё раз спасибо тебе!
Засыпая, Лёля слышала, как ровно дышал меховой мишка, как звонко шуршал фольгой дедушка за шкафом и как возились человечки в лиловом цветке. А в животе у мишки светился обломок звезды. Светился, светился, а потом растаял.
Лёля-принцессаПо дороге в детский сад фея закидала Лелю снежками. И пусть папа утверждает, что это вьюга! Лёля точно знает, что никакая это не вьюга, а самая настоящая фея.
А в саду Лёля поссорилась с Андрюшкой Смирновым. И не только поссорилась, но и подралась. Андрюшка был сильнее, зато Леле удалось поцарапать ему руку. Потом, когда Лёля стояла в одном углу, а Андрюшка — в другом, фея вынырнула из аквариума с красными рыбками, села на краешек, свесив ножки в воду, наклонила головку и сказала тихонечко:
— Эх ты! Разве можно так царапаться?!
— Он первый начал, — ответила Лёля, — он сам полез.
— Надо было мне сказать, а драться ни к чему.
— И что бы ты с ним сделала? Превратила бы в дедушку с зелёной бородой? Или в жёлтого цыплёнка? Или в цветок кактус?
— Я бы превратила его в принца.
— Ха! Это Андрюшку-то — в принца? Такого вредного и противного — в принца?! Нет, это не честно!
— Почему? Будь он принцем, он бы понял, что с девочками драться стыдно. Ну какой же принц может себе позволить такое безобразие?
— Правильно, — сказала Лёля, — он не принц! Принцы дерутся только с драконами или злыми Бабками-ёжками. А ведь я не Бабка-ёжка, правда?
— Если ты ещё и причешешься да заново заплетёшь косичку, то совсем не будешь на неё похожа. И тогда я превращу тебя в принцессу.
— Ура! — тихонько сказала Лёля. Она бы и закричала, но кричать «Ура!», стоя в углу… Ведь никто не знает, что её сейчас превратят в прекрасную принцессу!
— Только здесь есть одна сложность. — Фея нахмурилась. — Понимаешь, принцессе тоже не полагается драться. Ни с кем. Никогда. А ты с Андрюшей дерёшься уже третий раз за эту неделю.
— Так я не буду! — горячо пообещала Лёля. — Я стану красивая и добрая. И с мамой спорить не буду, и кровать свою буду сама убирать, и даже кашу буду есть, если скажешь.
— Ну уж ладно. — Фея нехотя согласилась. — Так и быть, превращу, только ты не забудь свои обещания.
Так Лёля стала принцессой. Правда, платье у неё осталось прежнее и косички те же, но внутри она знала, что теперь-то она настоящая принцесса. И мама заметила, и Анна Романовна, воспитательница, что Лёля стала какая-то другая. По-честному, иногда очень хотелось нагрубить кому-нибудь, но дворцовый этикет не позволяет! Хочется бросить бумажку на пол, но ведь в замке должно быть чисто. И к тому же фея возьмёт да и выглянет откуда-нибудь из-под стула и напомнит:
— Ты ведь принцесса, а не поросёнок!
Но вообще-то теперь Лёлина жизнь стала намного интереснее. Её окружали князья и графы, все они дарили ей цветы и помогали за обедом доесть противную котлету. Они качали её на качелях и защищали от наглых разбойников, что прятались в кустах. А беседка была замком, в котором Лёля проживала вместе с папой-королём, мамой-королевой и многочисленными придворными. Ещё у Лёли был волшебный конь. Он так замечательно скакал по лесам и полям, что Лёлины ноги после прогулки всегда были мокрые и чёлка на лбу тоже. Чудеса окружали принцессу Лёлю со всех сторон, но самое большое чудо произошло в день Лёлиного рождения. Анна Романовна посадила именинницу Лёлю в уголок и всех ребят в группе попросила нарисовать для неё рисунки в подарок. Принцесса Лёля долго следила, как рыбки резвятся в аквариуме, а в это время жители сказочного города (то есть ребята) готовили подарки. Но вот Анна Романовна (она главная фрейлина) торжественно подносит Лёле толстую пачку рисунков. Принцесса делает реверанс и говорит:
