Бром не спускал глаз с Феллдо. Веселое расположение духа, в котором тот пребывал, не на шутку удивило мышонка. Он прилег спать около костра, рядом с Кейлой и Туллгрю. Лежа на земле, все трое смотрели на мириады звезд, усыпавших бархатный шатер ночного неба.
— Феллдо что-то задумал, — вполголоса сказал Бром выдрам. — Поручиться не могу, но, похоже, у него созрел какой-то план.
Кейла приподнялся:
— Странно, мне самому так показалось сегодня вечером. Уж больно Феллдо нынче любезный — явно что-то скрывает. А ты, Туллгрю, ничего не заметила?
— Ты про Феллдо? Да, что-то он нынче всем лапы жмет и по спине хлопает, а сам все ухмыляется, как слабоумная лягушка. Обычно он мрачноватый.
Бром прислушался к тихому потрескиванию догорающего костра.
— Слушайте, мне это вовсе не нравится. Знаете, что я решил? Завтра пойду за ним и посмотрю, что он задумал. Может, составите мне компанию?
Кейла и Туллгрю молча кивнули. Бром сжал их лапы:
— Отлично. Как только рассветет, садимся ему на хвост!
На месте догоревшего костра едва заметно мерцали уголья. Баллау и Дубрябина негромко храпели в повозке. Ночь была тихой, лагерь мирно спал. Один Феллдо не ложился. Он сидел, прислонившись к скале, и обдумывал план действий.
Заря окутала Полуденную долину золотистой дымкой. Мартин, не привыкший спать в постели и под крышей, встал рано и вышел из дома. Оттого что на боку не было привычного меча, Мартин чувствовал себя неудобно. Он побродил по поселку, дивясь красоте и обилию произраставших здесь цветов и плодов, что говорило о трудолюбии жителей, и присел у водопада, где от воды тянуло приятной прохладой. Водопад ниспадал в маленькое озерцо, настолько прозрачное, что в его хрустальной глубине можно было рассмотреть лениво скользящих окуней и плотвичек. Юный воин вгляделся в свое отражение. Глубокие царапины на щеках еще не зажили, и мордочка заметно осунулась, но волевые челюсти были плотно сжаты, а в глазах, смотревших на него из бегущей воды, на которую падала тень от ветвей деревьев, читалась непреклонная решимость. Мартин не удивился, когда сзади к нему подошла Арья. Положив лапы ему на плечи, она стала рассматривать его отражение в воде.
— Ты рано встаешь, Мартин.
— Мне не спалось, но, как я вижу, ты тоже встала рано.
— Да, мне нужно было поговорить с Болдред. Я просила ее поискать Брома. Что с тобой, Мартин? Тебе у нас не нравится?
— Здесь очень красиво.
— Но ты должен вернуться в Маршанк?
Мартин бросил в озерцо камешек и стал смотреть, как он тонет. Сев рядом, Арья погладила его по лапе.
— У тебя с моим мужем есть много общего. Воин и миролюбец, вы идете разными путями, но оба упрямы и непреклонны. Без таких зверей нашему миру не обойтись. Роза говорила мне, что у Бадранга остался меч твоего отца. Ты должен вернуться, чтобы отнять у него этот меч?
Мартин встал и помог подняться Арье.
— Да, этот меч принадлежал моему отцу, Люку Воителю. Я поклялся ему клятвой воина, что никому не позволю отнять его у меня. Когда Бадранг отобрал мой меч, я был совсем малышом, но с тех пор прошло много сезонов, и теперь я в силах вернуть его. Понимаешь, я должен сделать это и уничтожить рабство в Маршанке.
Мартину показалось, что в глазах у Арьи сверкнули слезы.
— Я все понимаю, юный мой воин. Меня печалит только одно — с тобой туда пойдет Роза, и ни мне, ни ее отцу ее не удержать.
Мартин смахнул слезинку со щеки Арьи.
— Обещаю, она к вам вернется.
К вечеру в Полуденной долине устроили пирушку, на которой рекой лились земляничный крюшон и сидр. Под песню, которую кроты пели хором, они вынесли десять своих знаменитых запеканок из картошки, репы и свеклы — огромных, горячих и сытных; их блестящие верхние корки были, по кротовьей традиции, украшены глазурью.
В полночь, днем и спозаранку
Ешь кротовью запеканку -
С наших свеколок и репок
Станешь ты силен и крепок
И поправишься немножко,
Потому что тут картошка.
А добавь еще сметанку
В эту чудо-запеканку,
Обретешь такую прыть -
Станешь носом землю рыть!
Лучше нет кроту приманки,
Чем такие запеканки,
И любой из нас, кротов,
Запеканку есть готов!
Паллум, Роза, Мартин и Грумм лежали, устало откинувшись на спину, не спеша закусывали и лениво потягивали питье из кубков.
И тут как гром с ясного неба явилась Болдред со своими новостями.
Вершины скал слегка порозовели в лучах зари, когда Феллдо бесшумно покидал лагерь. За ним следили три пары глаз. Бром кивнул своим спутникам-выдрам:
— Глядите, сколько у него дротиков, — на целое войско хватит. Давайте проследим за ним! Феллдо, отправившись в свой одинокий поход, чувствовал себя легко и беззаботно. Под мышками у него были зажаты две связки дротиков, за спиной висела на ремне копьеметалка, он мурлыкал под нос веселую песенку. К чему ему войско? Он может избавить мир от Бадранга и в одиночку. Стоит убить тирана, и Маршанк уподобится змее без головы.
Скрипнув, ворота Маршанка осторожно отворились, и на берег высыпала фаланга вооруженных до зубов солдат. Крестозуб огляделся вокруг, чтобы убедиться в безопасности.
На стене появился Бадранг, окруженный десятками лучников и пращников. Прикрыв глаза от солнца, он отдавал распоряжения:
— Обыщите все, отсюда и до самого моря! — Бадранг стоял, наслаждаясь утренним теплом, легкий ветерок играл его плащом. Горностай наблюдал, как его солдаты прочесывают берег.
Стоя у самой воды, Крестозуб помахал копьем и крикнул:
— Здесь все чисто, Властитель!
Сложив лапы рупором, Бадранг прокричал:
— Прикажи своим окопаться, чтобы их было не видно!
Крестозуб заметался взад и вперед, указывая солдатам их позиции. Одни спрятались за скалами, другие залегли на обращенном к морю склоне низких дюн, третьи стали копать неглубокие траншеи.
Поставив обутую в деревянный башмак ногу на лопату, Трамун Клогг крикнул Бадрангу:
— Хо-хо, кореш, эти красавчики сами себе могилки копают. Ладно, мне работы меньше будет!
Крысы Травощип и Жабоед, охранявшие пирата, ткнули его копьями:
— Они копают траншеи, чтобы уцелеть при нападении. Делай свое дело, хорони мертвых!
Клогг принялся яростно копать, бормоча себе под нос:
— Подожди, Бадранг, старина Трамун и тебе когда-нибудь могилку выроет — глубокую такую, красивую, а сверху большущий камень навалит, чтоб ты обратно не выскочил. Славный это будет денек в жизни капитана Трамуна Клогга.
Стоя на парапете южной стены, Боггс всматривался в даль. Заметив что-то, он поспешил доложить:
— Сюда по скалам направляется один зверь, Властитель!
Бадранг несколько опешил:
— Всего один?
— Да, одиночка. Он еще далеко, но я его заметил.
Бадранг подозвал к себе двоих:
— Гнилонос, Мокролап, бегите что есть духу вниз! Скажите, чтобы Крестозуб с остальными затаился. Вы поступаете в его распоряжение. Когда я крикну: «Маршанк!» — выскочите из засады и возьмите врага в плен.
Как только двое связных побежали выполнять приказ, Бадранг обратился к своим лучникам:
— Молчок и голов не поднимать. Помните, пароль — «Маршанк». Вульп, закрой главные ворота.
Спускаясь с обрыва на берег, Феллдо не заметил нависшей над крепостью необычной тишины. Будь он бдительнее, ему бы бросились в глаза следы, говорившие о вражеской засаде. Но глаза мстителя были прикованы только к Бадрангу, стоявшему в гордом одиночестве на стене над самыми воротами. Лапы Феллдо до хруста сжали дротики, на скулах заиграли желваки. Из-под его лап полетели камни и сухой песок, когда он пустился к крепости бегом, не видя вокруг никого, кроме ненавистного врага.
На верху обрыва Бром упал ничком на землю, а по бокам от него Кейла и Туллгрю.
— Смотрите, что он делает! Он что, с ума сошел?
Они следили за Феллдо, который резко затормозил на расстоянии броска от Бадранга.
Туллгрю в отчаянии кусала свой кулак:
— Его наверняка убьют, печенкой чувствую! Неужели беглому рабу позволят в одиночку подойти к крепости среди бела дня?
Кейла, застыв от ужаса, был не в силах оторвать глаз от происходящего:
— Ты права, хвост даю на отсечение, что он идет прямиком в ловушку. Может, нам ему крикнуть, чтоб он опомнился?
Бром засомневался:
— Мне кажется, мы от него слишком далеко, но давайте попробуем. Позовем его по имени — раз, два, три!
— Феллдо-о-о-о-о-о-о-о-о-! — крикнули они в один голос.
Туллгрю ударила сжатой в кулак лапой о скалу:
— Похоже, он нас не расслышал, а если и расслышал, не желает обращать внимание. Гром и молния, что он там делает?
Кейла покачал головой:
