Арья схватила Мартина за лапу:
— Мартин, верни мне сына, умоляю! Роза подошла к Мартину и матери:
— Мы его вернем, не волнуйся, мама.
— Роза, как ты можешь нас покинуть? — Урран Во окинул дочь строгим взглядом. — Неужели мало того, что Бром воюет в чужих краях?
— Нет, папа, я должна идти, — решительно ответила отцу Роза.
— Эгей, а нас вы что, это самое… тут оставите? — Грумм с Паллумом взяли Мартина и Розу за лапы.
Мартин кинул взгляд на Уррана Во, тот кивнул. Тогда юный воин заговорил во весь голос, чтоб его слышали все:
— Кто с нами? Вы слышали, что сказала Болдред.
Вперед вышли четверо выдр, несколько кротов и ежей. Мартин подсчитал добровольцев — вместе с его тремя друзьями их было всего шестнадцать.
— Сожалею, Мартин, — сказал Урран Во более мягким тоном, чем обычно. — Мы не воины, никто из моих подданных никогда не бывал в бою. Многим нужно заботиться о семьях. Тех, кто вызвался идти с тобой, немного, но это храбрые звери. Они ни разу не держали в лапах оружия и все же готовы пожертвовать жизнью, чтобы помочь тебе.
Мартин поклонился своему маленькому войску:
— Благодарю вас от всего сердца!
Болдред негромко ухнула и покачала головой:
— Я всегда считала: главный недостаток молодых в том, что они никогда не хотят выслушать тебя до конца, особенно если это воины с горячей кровью. Ты что, не слышал, как я сказала Арье, что не успела найти Брома, потому что была очень занята?
— Занята? — Мартин растерянно посмотрел на сову. — Чем занята?
— Тем, что может прийти в голову только мудрой сове: например, собрать для тебя войско. Но об этом после. Для тебя сейчас главное — добраться до Маршанка как можно быстрее — значит, нужно найти туда кратчайший путь. Я не хочу показаться хвастуньей, но без ложной скромности могу назвать себя лучшим следопытом, картографом и землепроходцем во всей этой стране, отсюда и до самого Восточного моря. Ну-ка, кто-нибудь, найдите мне ровное место!
Кроты принялись утрамбовывать на земле ровную площадку, а Роза вместе с Арьей и Урран Во ушли собирать в дорогу припасы.
Болдред поманила к себе когтем Мартина:
— Иди сюда, Воитель, и смотри!
Мартин присел и стал заворожено следить за искусными когтями совы, чертившими на земле карту.
— Вот река Широкая. Ты шел в Полуденную долину кружным путем, вероятно потому, что тебя выбросило на берег южнее. Маршанк находится севернее, на побережье Восточного моря. К побережью есть гораздо более короткая дорога. Мне она известна, Старворту тоже. Сейчас он, вероятно, ждет нас у широкой протоки в двух часах пути отсюда, к северу от Полуденной долины. Чем скорее ты отправишься в путь, тем раньше взойдешь на его барку.
Мартин выпрямился:
— А что будет потом, Болдред? Сова нетерпеливо моргнула глазами:
— Предоставь это мне, я тоже лечу с тобой! Роза и ее родители едва успели уложить в котомки
еду и питье, когда к ним в дом вошел Мартин. Роза сняла маленький землероичии меч с крючка у двери и протянула его юному воину:
— Ты отдал его по доброй воле, теперь я возвращаю его тебе.
Мартин засунул меч себе за пояс:
— Я готов!
Повозка с грохотом мчалась по верху обрыва, подскакивая на ухабах и камнях. Вцепившись в ее шаткие борта, Баллау и Кейла держали развевающееся на ветру знамя. В повозку впряглась Дубрябина. Ей помогали мчавшиеся сзади звери.
Бром не удержался. Увидев, как Феллдо сражается один против целой орды злодеев, он бросился с обрыва вниз, рыдая и громко зовя друга по имени:
— Феллдо! Феллдо, держись, я сейчас!
Но Феллдо не слышал своего юного друга. Он лежал со спокойной улыбкой, а вокруг валялись два десятка сраженных им разбойников Бадранга.
Сам избитый Бадранг, о которого Феллдо обломал не один дротик, удрал с поля боя в крепость; его неотступно преследовало видение: хохочущий Феллдо, который, умирая, продолжал убивать хорьков, куниц и крыс, и погиб, держа в каждой лапе по расщепленному дротику.
В ту минуту, когда ворота Маршанка с грохотом захлопнулись, мчащаяся повозка подкатила к Брому. Раскидав в стороны нескольких солдат Бадранга, рискнувших остаться у тела Феллдо, она резко затормозила.
Дубрябина выпряглась из оглоблей как раз в ту минуту, когда лучники со стены Маршанка дали первый залп.
— Окопаться, повозку набок, всем живо в укрытие!
Баллау собрал за повозкой своих копьеметальщиков.
— Давайте, парни, цельтесь в верхнюю кромку стены. Остальным разобрать оружие. Пращники, готовьте камни. Живее!
Едва разбирая дорогу сквозь пелену застилавших глаза слез, подошел Бром, снял с плеча санитарную сумку и начал вынимать из нее лечебные травы и бинты. Баркджон сидел на земле и держал голову сына на коленях; глаза старика были сухими.
— Ему это не понадобится, малыш. Побереги бинты для живых. Мой сын ушел в безмолвный лес, где он будет вечно свободен.
Бром присел рядом с Баркджоном:
— Я такого в жизни не видел: он сражался и хохотал во все горло. Чтобы свалить его, потребовалось полсотни зверей, и он убил почти всех. Он как будто знал, какая судьба ему уготована.
Баркджон кивнул:
— Истинный воин, не знающий страха, — таков был Феллдо.
Борт повозки утыкали стрелы. Баллау отрывисто скомандовал:
— Метальщики, пли!
Шеренга копьеметалыциков подпрыгнула, дала залп дротиками: и снова залегла.
Баллау тут же скомандовал пращникам:
— Давай не мешкай. Залп камнями — пли!
Пращники привстали, метнули камни и залегли.
На стоящих на стене лучников обрушился первый залп дротиков; послышались стоны и вопли. Лучники привстали, чтобы дать ответный залп, и попали под град свистящих камней, летевших следом за дротиками.
Крестозуб схватил за лапы Мокролапа и Блохолова:
— Возьмите каждый по пятьдесят лучников, спуститесь с задней стены, рассредоточьтесь по берегу справа и слева от крепости и окопайтесь. Мы возьмем их в полукольцо, спереди у них будет крепость, а за спиной только море. Им придется либо сдаться, либо умереть!
Баклер увидел, как по обе стороны от Маршанка появились две шеренги солдат, и отыскал Дубрябину:
— Похоже, нам, это самое… фланги прикрывать придется!
Кастерн, Гоучи, Трефоль и Селандина помогли насыпать из песка два длинных бруствера по обе стороны от повозки. Пращников разделили на два отряда и послали оборонять эти брустверы, а копьеметалыциков сосредоточили в центре, против крепости.
В крепости Бадранг лежал на столе в длинном доме, а Боггс и Гроуч перевязывали ему раны. Прежде чем солдаты тирана подоспели ему на помощь, Феллдо успел его как следует отделать: голова, морда, плечи и спина Бадранга были сплошь покрыты шишками и длинными ранами. Он выгнул от боли спину, на которой Боггс промывал длинную борозду, оставленную дротиком Феллдо.
— Хо-хо, кореш, я-то думал, ты там с целым войском дерешься, а мне тут сказали — там всего-то и было что какая-то белка настырная. Хорошо она над тобой потрудилась, ничего не скажешь!
Заплывшими глазами Бадранг свирепо взглянул на Клогга:
— Убирайся с глаз долой. Ты приносишь мне одни несчастья, Клогг!
Боггс приложил к плечу Бадранга припарку из листьев щавеля:
— Лежи тихо, а то она свалится.
Клогг отбил на пороге веселую чечетку.
— Да уж, лежи тихо, а то башка твоя поганая отвалится, гы-гы-гы!
Бадранг сделал вид, что встает, и потянулся за мечом. Клогг тут же дал стрекача, посмеиваясь и бормоча под нос:
— Ничего, я последним смеяться буду. Ну-ка, где тут камбуз? Пойду, пожалуй, хоть нажрусь да напьюсь до отвала, пока другие заняты — сражаются да славу добывают!
Баллау резко выдохнул. Он вытащил стрелу, вонзившуюся ему в лапу, и переломил пополам.
— Вот гады! Чем я теперь есть и жестикулировать буду?
Укрываясь за повозкой, рядом с ним присел Бром. Он промыл рану, приложил к ней припарку из окопника и перевязал лапу чистым полотняным бинтом.
— Видали? Лучше новой! — Баллау поднял лапу, любуясь аккуратной повязкой. — Слушай, Бром, сдается мне, ты в этом врачевании уже здорово кумекаешь, а?
Не говоря ни слова, мышонок пополз к другому раненому.
К полудню в сражении наступило затишье. За спиной у Дубрябины сверкала на солнце гладь едва колышущегося моря. Барсучиха стряхнула с лап песок и поблагодарила Кейлу, который раздавал бойцам еду.
— Здесь только глоток воды и лепешка. Неизвестно, насколько мы тут застряли.
Трефоль деловито грызла свою лепешку.
— Вот именно, Кейла, — застряли. Мы окружены с трех сторон, а за спиной у нас море на случай, если мы надумаем утопиться.
Бадранг немного оправился и появился на стене — далеко не такой величественный, как прежде, но все такой же злобный и деятельный.
