Потом удовлетворенно хмыкнул и сказал:
— Хорошо. Чертеж выполнен идеально. А что у нас тут дальше? Удобрения для заливных полей, фураж для лошадей. Извольте ответить на вопрос. Какого цвета дым из заводских труб?
Будори, не задумываясь, ответил:
— Черного, коричневого, желтого, серого, белого, бывает без цвета. А также смесь всех перечисленных цветов.
Профессор рассмеялся:
— Бесцветный дым, ну, что же чудесно. А теперь ответьте про форму.
— При отсутствии ветра дым поднимается столбом, который в высоте постепенно растворяется. В дни с низкой облачностью столб дыма поднимается до самых облаков, а затем растворяется в горизонтальной плоскости. В ветреные дни столб дыма сносит в сторону, и градус наклона зависит от силы ветра. Волнистость или слоистость дыма зависит от ветра, а также от разновидности самого дыма и трубы. Если дыма немного, он закручивается в штопор. При содержании в нем тяжелых газов, он может быть направлен или в одну, или во все четыре стороны, напоминая растрепанную кисть.
Профессор опять засмеялся.
— Хорошо! Кем вы работаете?
— Я приехал, чтобы найти работу.
— Есть одна интересная работа. Я дам вам визитку, а вы немедля ступайте туда, — с этими словами профессор достал визитку, что-то написал на ней и протянул Будори.
Тот поклонился и направился к дверям, а профессор, взглянув на него, пробормотал.
— Гм, кажется, где-то жгут мусор? — и бросив в стоявший на столе портфель кусочки мела, носовой платок, книги, схватил портфель в руку и прыгнул в окно, из которого прежде высовывал голову.
Испугавшись, Будори подбежал к окну и увидел, что профессор летит над городом, окутанным голубой мглой, на маленьком, словно игрушечном, дирижабле. Будори, вне себя от изумления, увидел, как профессор приземлился на плоскую крышу большого серого здания, привязал дирижабль к какому-то крюку и мигом скрылся внутри.
Управление по вулканической деятельности Ихатово
Будори отправился на поиски указанного на визитке адреса. Наконец он добрался до большого коричневого здания, за которым стоял столб в виде кисти, белеющий на фоне ночного неба. Будори подошел к парадной двери и нажал кнопку звонка. К нему вышел какой-то человек, взял визитку и, мельком бросив на него взгляд, провел его в большую комнату в конце коридора. Там стоял такой огромный стол, каких Будори еще не доводилось видеть, а за столом чинно сидел седой человек, с виду очень добродушный. Приложив к уху телефонную трубку, он что-то писал. Увидев, Будори, он указал ему пальцем на стул, продолжая что-то писать.
Всю правую стену комнаты занимала рельефная карта области Ихатово. Это был огромный, красиво раскрашенный макет, на котором можно было сразу же распознать железную дорогу, городки, реки, поля. На горах, тянущихся по центру карты, словно позвоночник, и на горах, окаймляющих морское побережье, и на веренице гор, врастающих, как ветви, прямо в море, образуя в нем островки, горели красные, оранжевые, желтые лампочки, которые то и дело меняли цвет, стрекотали как цикады, а под ними то загорались, то исчезали цифры. Вдоль стены на полке в три ряда стояло не меньше сотни каких-то черных аппаратов, напоминающих печатные машинки, внутри которых что-то медленно двигалось и издавало звуки. Пока Будори зачаровано рассматривал приборы, человек положил трубку, достал из кармана визитку и вручил ее Будори со словами:
— Вы, наверное, Гуско Будори-кун? Вот моя визитка.
Там было написано: «Инженер управления вулканической деятельности Ихатово, Пэннэн Нам». Увидев, что Будори, не привыкший к такой манере знакомства, смутился, он сказал еще радушнее:
— Мне звонил профессор Кубо, поэтому я вас ждал. Вы можете работать у нас и многому научиться. Мы начали только в прошлом году, работа ответственная, больше половины времени приходится работать на вулканах с высокой активностью. Извержение может начаться в любой момент. Поведение вулканов наука пока еще не постигла. Поэтому нам придется усердно работать. Сегодня Вы можете переночевать прямо здесь. Отдохните, как следует. А завтра я вам все покажу.
На следующее утро старый инженер Пэннэн провел Будори по всем комнатам здания и подробно рассказал о приборах и механизмах. Приборы в здании контролировали состояние более трех сотен действующих и спящих вулканов в Ихатово: они фиксировали не только извержения дыма, пепла и лавы, но и движение магмы и газов внутри спящих вулканов, изменения их формы, и отображали результаты наблюдений в виде цифр и графиков. Каждый раз, когда происходили какие-либо резкие изменения, приборы начинали издавать звуки.
С этого дня Пэннэн стал учить Будори обращению с приборами и способам измерений. Будори, не покладая рук, работал и учился день и ночь. Через два года его стали отправлять вместе с другими работниками на вулканы для установки новых или ремонта поврежденных приборов. Он изучил, как свои пять пальцев поведение всех трехсот с лишним вулканов в Ихатово. А ведь семьдесят с лишним действующих вулканов проявляют активность каждый день. Пятьдесят с лишним спящих вулканов тоже источают газы и питают горячие источники. Остальные сто семьдесят считаются потухшими, но кто знает, когда они могут проснуться вновь.
Как-то раз Будори работал вместе со старым Намом, как вдруг прибор, наблюдающий за вулканом Саммутори, расположенным на южном побережье, стал фиксировать нарастающую активность. Иинженер закричал:
— Будори-кун, до сегодняшнего утра Саммутори никогда не проявлял активности! Я ни разу не видел такого. Скоро начнется извержение! Толчком к нему стало сегодняшнее землетрясение. В десяти километрах к северу от этого вулкана находится город Саммутори. Если начнется извержение, то северная часть горы расколется, и огромные камни вместе с раскаленным пеплом и газами накроют город. Нужно срочно пробурить отверстие в горе со стороны моря, выпустить газ или лаву. Едем прямо сейчас, вдвоем!
Они быстро собрались и сели на поезд.
Утром следующего дня они прибыли в город Саммутори, а к полудню поднялись к вершине, где располагалась станция с измерительными приборами. Станция стояла на самом краю старого кратера, на вершине осыпающегося утеса. Из окна открывался вид на море, будто расчерченное синими и серыми полосами. По морю плыли пароходы, выпуская из труб клубы черного дыма, за ними по поверхности воды тянулась серебристая дорожка.
Старый инженер внимательно осмотрел все приборы и обратился к Будори:
— Как полагаешь, через сколько дней начнется извержение?
— Меньше, чем через месяц.
— Меньше месяца? Меньше десяти дней! Надо срочно предпринять меры, пока не поздно. Думаю, что стенки вулкана тоньше на той стороне, выходящей к морю.
Инженер указал пальцем на светло-зеленый луг на склоне горы. По нему медленно скользили синие тени облаков.
— Там всего два слоя лавы. Все остальное это мягкие слои вулканического пепла и лапилли.[89] По этой дорожке, ведущей к пастбищу, можно легко подвезти материалы и оборудование. Я отправлю заявку в Управление на посылку экспедиции.
Нам поспешно связался по рации с управлением. В это время под ногами послышался какой-то звук, похожий на вздох, отчего хижина еще какое-то время поскрипывала. Нам отошел от радиопередатчика и сказал:
— Управление немедленно высылает сюда экспедицию. Участники экспедиции — почти как отряд смертников. Никогда прежде мне не доводилось выполнять такую опасную миссию.
— Успеем за десять дней?
— Должны успеть. На установку приборов — три дня, и на проводку кабеля от электростанции Саммутори — еще пять дней.
Загибая пальцы, инженер задумался, а затем сказал, переведя дух:
— Давай-ка, Будори-кун, вскипятим чайку. Уж больно красиво здесь!
Будори зажег спиртовку и стал заваривать чай. Небо затянули облака, да и солнце уже зашло, море стало уныло-серым, белые волны разбивались о скалы у подножия вулкана.
Случайно Будори поднял взгляд и увидел летящий в небе маленький дирижабль. Он уже видел его однажды. Старый инженер даже подпрыгнул:
— Кубо-кун прилетел!
Будори вслед за Намом выбежал из дома. Дирижабль опустился на огромной утес, возвышающийся слева от хижины, и из гондолы выпрыгнул великий профессор Кубо. Несколько минут он искал на скале расселину, и, обнаружив ее, поспешно вбил в нее крюк и заякорил дирижабль.
— Вот, чайку приехал попить. Ну, что, трясет здесь? — с улыбкой спросил профессор.
— Пока не особенно, — ответил старый Нам. — Но, вроде, уже по горе покатились камни.
В этот самый момент гора гневно загрохотала. У Будори все поплыло перед глазами. А гора продолжала трястись. Профессор Кубо и старый инженер сели на корточки и прижались к скале. Дирижабль медленно покачивался, как корабль на огромных волнах.
