— Его сиятельство побежали объявить радость о великом вашем повелении... о великом вашем награждении... о...
— А, да, — вспомнил Дуракон и приказал: — Лоботряса сюда.
— Я здесь, ваше великое дурацкое величество, — откликнулся тот, что только что докладывал об Остолопе.
— Ну, — грозно приказал Дуракон. — Подавай хорошие новости!
— Слушаюсь, ваше величество! Изловлен еще один солнечный луч, дерзнувший пробиться во владения вашего величества!
— Так. Тому, кто изловил солнечный луч, дать чин старшего болвана. Дальше!
— У подданного вашего величества зорянина Зора обнаружены бенгальские огни.
— Допросили?
— Так точно. Признался, что хотел устроить новогоднюю елку!
— Как?! Он посмел подумать о том, чтоб зажечь свет?! Казнить!
— Будет исполнено, ваше величество!
— Нет, с этими бунтовщиками милостиво поступать нельзя, — бушевал Дуракон. — Так. Мы, великий царь и повелитель и так далее, и так далее Дуракон Великий, повелеваем:
а) Новый год отменить.
б) Все елки вырубить.
в) Деда Мороза поймать и посадить в тюрьму... — Дуракон запнулся и спросил: — Ну, какие там еще буквы есть? Ну ладно, на первый раз хватит.
За дверями тронного зала послышался шум, и в тронную залу ввалилась толпа стражников, таща — Зучок и Мурашка ахнули — Хоттабыча, Кота, Буратино и Мюнхгаузена!
— Так вот куда они попали! — опомнившись, шепнул Мурашка, но Зучок остановил его, стараясь ничего не пропустить.
Толпа стражников, тесно сгрудившись вокруг пленников, остановилась у порога, а начальник стражи с поклоном выскочил вперед:
— Ваше дурацкое величество, зловредные чужеземцы изловлены. Оказывали сопротивление. Этот, — стражники вытолкнули вперед Кота, — кусался!
— Кто такие? — важно спросил царь. — Чего надо?
Хоттабыч отпихнул одного из стражников и выступил вперед:
— Уважаемый хозяин, мы мирные люди из разных сказок...
Дуракон чуть не взвился на своем троне:
— Что? Сказки?! Как — сказки?
Лоботряс выскочил вперед и подтвердил:
— Сказки вообще запрещены и отменены вашим великим величеством еще в позапрошлом году!
— Неисполнение? Неповиновение? — взревел Дуракон.
— Да мы ведь из другой страны! — крикнул из-за спин стражников Буратино, а Кот добавил: — Мы случайно к вам попали — авария.
Вперед выступил Мюнхгаузен и, положив руку на рукоятку шпаги, сказал:
— Позвольте мне объяснить. Мы летели вовсе не к вам. Мы даже не знали, что вы существуете...
Лоботряс завопил:
— Это оскорбление его дурацкого величества!
Мюнхгаузен обернулся к нему и ледяным тоном произнес:
— Любезный, на первый раз я готов пропустить мимо ушей вашу наглость, но если вы еще раз меня перебьете...
Лоботряс взвился:
— Нахал! Как ты смеешь так разговаривать со мной — почти главным дурацким министром?!
— Ну, ваше дурацкое превосходительство, — процедил сквозь зубы Мюнхгаузен, — если вы на словах не понимаете, я попробую объясниться с вами другим способом, — и барон выхватил шпагу из ножен.
— Вот молодец, — восхитился Мурашка. — Так их!
При виде сверкнувшей шпаги Лоботряс взвизгнул и проворно спрятался за спинку царского трона. Стражники навалились на Мюнхгаузена, а Дуракон Второй ехидно спросил:
— Значит, не знали, что мы существуем? Чего же вы прилетели? А? Не слышу!
— Эй, дядя, — из-за спин стражников снова послышался голос Буратино, — вам же объясняют — случайно!
Хоттабыч пояснил:
— Мы просто из новой новогодней сказки...
Дуракон Второй перебил:
— Что?! Мы, великий Дуракон Второй, отменили Новый год!
Кот изумился и недоуменно сказал:
— Дедушка Хоттабыч, да и впрямь дурак он!
А царь, разъяряясь все больше, орал:
— Да они бунтовщики! Своих у нас, что ли, мало? Еще и из других сказок прилетают? Эй, начальник стражи, в подвал их, в Сундук к остальным сказкам, а завтра — казнить!
Стражники поволокли пленников к выходу, а Дуракон вопил вслед:
— Если убегут преступники — завтра вместо них тебе отпилим башку!
— Не убегут, ваше величество! Сам сторожить буду!
— Смотри у меня! А теперь, — неожиданно заключил Дуракон Второй, — все вон! Вон! Наше величество желают отдохнуть от государственных дел.
Придворные и стражники вывалились в дверь. Дуракон зевнул, разинув пасть, и, уронив голову на грудь, захрапел.
— Так, значит до утра их величество почивать будут, — насмешливо сказал Гном, нажимая на кнопку, — экран погас. — Да, а утром будут новости, которые ему вряд ли покажутся приятными. Мы уж постараемся, ребятки?
— Еще как постараемся! — в один голос весело откликнулись Зучок и Мурашка...
— Ну, ребятки, не пугайтесь, — предупредил Старый Гном, сейчас пройдем сквозь стену — сначала вы, потом я.
Друзья притаились за обломком кирпича у самой стены дворца. В двух шагах, сидя на скамейке, похрапывал стражник. Огромное его пузо мерно колыхалось.
Дедушка Ротрим нажал кнопку, и Зучок с Мурашкой вдруг увидели, что стена, которая только что была перед ними, оказалась позади. А через мгновение рядом стоял и Гном.
— Пошли, — прошептал он.
И, крадучись вдоль стен, они стали пробираться по низкому сводчатому коридору. Проскользнув между башмаками сторожа, они свернули в другой коридор и притаились за углом.
— Но где вход в подвал? — прошептал Мурашка.
— Узнаем, — ответил Старый Гном, — сейчас должна быть смена караула.
И действительно, в коридоре послышался тяжелый топот. Стражник, мимо которого они только что проскользнули, вскочил и заорал:
— Кто идет?
— Караул Сундука сказок! — рявкнуло в ответ несколько глоток. — Слава Дуракону Второму!
— Слава Дуракону Второму! — проорал в ответ стражник. — Проходите.
Гном, за ним Зучок и Мурашка осторожно, держась в тени стены, двинулись следом за караулом. Балбесы шагали медленно, большие животы мешали им — они, чертыхаясь, цеплялись ими на поворотах за углы стен. Наконец коридор еще раз повернул, стражники чертыхнулись еще раз и стали спускаться по узенькой каменной лесенке. И вот огромная кованая дверь. Стражники, отдуваясь, стали по бокам.
— Ну, а теперь быстро, пошли! — шепотом скомандовал Старый Гном и первым бросился к двери.
Стражники с изумлением увидели, что у порога одно за другим вспыхнули три голубоватых облачка и тут же растаяли. Как известно, мозгов у балбесов мало, поэтому думать они и не стали, решив, что им просто померещилось.
В каменном подвале было совсем темно, но Гном свой фонарик доставать не стал, шепнув:
— Ничего, сейчас глаза привыкнут...
И в самом деле, через несколько минут в подвале стало вроде чуточку светлее, и они увидели у стены большой, окованный железными полосами сундучок.
— Вот он, — обрадованно шепнул Мурашка.
— Видим, — откликнулся Зучок.
Гном осмотрел сундук со всех сторон и усмехнулся:
— А запереть на замок балбесы не догадались. Ну и ладно. Давайте-ка, ребятки, втроем попробуем засов отодвинуть. Берись!
Мурашка старался изо всех сил. Зучок налегал плечом. Гном подталкивал — и засов медленно пополз в сторону.
— Уф! — Еще одно усилие, и засов был сдвинут до конца. Гном вытащил белый платок, отер лоб и сказал:
— Ну, полдела сделано. Теперь крышку надо поднять.
— Сможем ли? — усомнился Зучок. — Вот если бы чем-нибудь поддеть.
— Ничего, нам бы чуть-чуть ее приподнять, — сказал дедушка Ротрим. — Ну, взяли!
Крышка чуть-чуть приподнялась, но этого оказалось достаточно, чтобы Гном смог негромко сказать в щелку что-то на гномьем языке. В сундуке послышались приглушенные голоса, изнутри на крышку надавили, и она с легким стуком откинулась. Сказки одна за другой выпрыгнули из сундука, и тут бы быть беде — стражники могли услышать, но Гном предупредил:
— Тихо, дети...
А из сундука послышался тоненький голосок:
— Ну вылезайте же, ногу мне отдавили!
И из сундука высунулся сначала длинный любопытный нос, а следом и сам его хозяин.
— Буратино! — обрадовался Мурашка.
А Буратино, выпрыгнув из сундука, огляделся и удивленно спросил:
— А вы кто такие? Мурашка обиделся и сказал:
— Здороваться надо.
— Это верно, — заметил Кот, перелезая через стенку сундука. — Здравствуйте!
— Здравствуйте! — в один голос откликнулись Мурашка и Зучок, а Старый Гном посоветовал:
— Вылезайте поскорее.
Следом за Котом показался довольно помятый барон, он весело оглядел всех, взмахнул шляпой и объявил:
— Много чего повидал на своем веку, но такого еще не бывало! Здравствуйте!
И вот наконец из сундука, покряхтывая, вылез Хоттабыч. Он подслеповато прищурился, и вдруг брови его удивленно поднялись:
— Ты ли это, уважаемый Ротрим? Верить ли мне моим старым глазам?
