— Очень жаль, — сказан Чебурашка, — что это не птички скрипят! А мы строим Дом дружбы!
— Дом дружбы? — заинтересовался кладовщик. — Ну, тогда другое дело! Тогда я дам тебе гвозди. Уж так и быть, бери! Только я тебе дам гнутые гвозди. Идёт?
— Идёт! — обрадовался Чебурашка. — Большое спасибо. Только дайте мне уж заодно и гнутый молоток!
— Гнутый молоток? — удивился кладовщик. — А зачем?
— Как — зачем? Забивать гнутые гвозди!
Тут даже видавший виды кладовщик в валенках не удержался и захохотал.
— Ну ладно, так и быть. Дам тебе прямых гвоздей! А гнутые выпрямлю сам! Держи.
И обрадованный Чебурашка побежал на стройку.
И вот уже домик почти готов. Остаётся совсем немного. Надо только покрасить его изнутри и снаружи. И тут у друзей возникли разногласия.
Крокодил Гена сам был зелёным, и он считал, что домик должен быть зелёного цвета. Потому что этот цвет самый приятный для глаз. Коричневая обезьянка Мария Францевна считала, что самый приятный для глаз — коричневый цвет. А долговязая Анюта всё время твердила, что самый лучший — жирафовый цвет. И если сделать дом таким, то все жирафы города будут очень благодарны строителям.
Наконец Чебурашка предложил каждому выбрать себе одну стенку и покрасить её так, как хочется.
Домик вышел на славу. Все стены у него получились разные: одна — зелёная, другая — коричневая, третья — жёлтая с чёрными пятнами. А четвёртая стена отливала всеми цветами радуги. Её красил двоечник Дима. У него не было любимой краски, поэтому он макал кисточку во все вёдра по очереди.
— Ты знаешь, — сказала Галя Чебурашке, — мы с Геной решили, что тебе надо сказать приветственную речь при открытии домика.
— Но я боюсь, у меня ничего не получится, — ответил Чебурашка. — Я никогда не говорил речей!
— Ничего, получится, — успокоила его Галя. — Надо будет только немного потренироваться. Я сейчас скажу тебе одно небольшое стихотворение, а ты ходи и всё время повторяй. Если ты повторишь его без запинки, значит, ты сможешь сказать любую речь.
И она сказала ему одну небольшую скороговорочку, которую запомнила с детства:
Мышка сушек насушила,
Мышка мышек пригласила.
Мышки сушки кушать стали —
Зубы сразу же сломали.
— Это очень лёгкое стихотворение, — решил Чебурашка. — Я его сразу повторю. И он продекламировал:
Мыска шусек нашусила,
Мыска мысек пригласила.
Мыски суски кусать штали —
Зубы сразу зе шломали.
«Нет, — подумал он, — что-то я неправильно говорю. Почему «мыски» и почему «кусать»? Ведь правильно говорить «мышки» и «кушать». Ну-ка попробуем сначала!»
правильно начал он.
Мышка мысек пригласила, —
тоже почти правильно. Но дальше получилось вот что:
Мышки шуски кусать штали —
Жубы шражу же шломали.
— Сто зе это такое полусяется? — рассердился Чебурашка. — Я и двух шлов швязать не могу! Жначит, надо как мозно больсе жаниматься!
И он жанимался и жанимался всю ночь!
Праздник получился на славу. Все строители явились на него очень радостные и нарядные.
Крокодил Гена надел самый лучший костюм и самую лучшую соломенную шляпу.
Галя была в своей любимой красной шапочке.
А жирафа Анюта и обезьянка Мария Францевна выглядели, словно они пришли сюда прямо из химчистки.
Галя, Гена и Чебурашка втроём вышли на крыльцо.
— Уважаемые граждане, — первой начала Галя.
— Уважаемые гражданки, — продолжил крокодил.
— И уважаемые гражданятки, — последним произнёс Чебурашка, чтобы тоже что-нибудь сказать.
— Сейчас вам Чебурашка скажет речь! — закончила Галя.
— Говори, — подтолкнул Чебурашку крокодил. — Ты готов?
— Конесьно, — ответил тот. — Всю нось жанимался!
И Чебурашка сказал речь. Вот она, речь Чебурашки:
— Ну, что я могу шказать? Все мы осень рады! Штроили мы, штроили и наконец поштроили! Да ждравствуют мы! Ура!
— Ура! — закричали строители.
— Ну сто? — спросил Чебурашка. — Ждорово у меня полусилось?
— Ждорово! — похвалил его Гена. — Молодсяга!
После этого крокодил торжественно перегрыз ленточку, привязанную над порогом, и Чебурашка под общие аплодисменты открыл входную дверь.
Но как только Чебурашка открыл входную дверь, ему на голову неожиданно свалился большой красный кирпич! У Чебурашки в голове всё перемешалось. Он уже не понимал, где небо, где земля, где домик и где сам он — Чебурашка.
Но несмотря на это, Чебурашка сразу понял, кто положил кирпич на дверь.
— Ну погоди же! — сказал он. — Ну погоди, несчастная Шапокляк! Я с тобой ещё поквитаюсь!
А несчастная Шапокляк стояла в это время на балконе своего дома и смотрела в подзорную трубу, как у Чебурашки на голове вырастала здоровенная шишка.
Она давала заглядывать в трубу также и своей дрессированной Лариске. Обе были счастливы как никогда.
— А теперь пора за работу, — сказала Галя. — Сейчас мы будем записывать в книгу всех, кому нужны друзья. Скажите, пожалуйста, кто первый?
Но тут наступила пауза. Как ни странно, первого не было.
— Кто же первый? — переспросил Гена. — Неужели никого нет?
Все молчали. Тогда Галя обратилась к длинноногой жирафе:
— Скажите, а разве вам не нужны друзья?
— Не нужны, — ответила Анюта. — У меня уже есть друг.
— Кто же это? — спросил Чебурашка.
— Как — кто? Обезьянка! Мы с ней давно подружились!
— А как же вы с ней гуляете? — снова задал вопрос Чебурашка. — Ведь она может провалиться в яму!
— Нет, не может, — сказала жирафа. Она наклонилась, откусила кусочек соломенной шляпы крокодила и продолжала: — Когда мы гуляем, она сидит у меня на шее, как воротник. И нам очень удобно разговаривать.
— Вот это да! — изумился Чебурашка. — Я бы до этого никогда не додумался!
— Ну, а ты, Дима? — спросила Галя. — Разве ты завёл себе друга?
— Завёл, — ответил Дима. — Ещё как завёл!
— Кто же это, если не секрет? Покажи нам.
— Вот кто. — Дима показал пальцем на Марусю.
— Но ведь у неё совсем нет двоек! — удивился Гена.
— Это, конечно, плохо, — согласился мальчишка. — Но двойки — это не главное. Если у человека нет двоек, ещё не значит, что он никуда не годится! Зато у неё можно списать и она помогает мне делать уроки! Вот!
— Ну что ж, — объявила Галя, — дружите на здоровье! Мы будем только рады. Правильно я говорю?
— Правильно, — согласились Гена и Чебурашка. — Только кого мы будем передруживать, если все уже передружились?
Вопрос был справедливый. Больше желающих подружиться не оказалось.
— Что же это получается? — грустно сказал Чебурашка. — Строили, строили, и всё напрасно.
— И совсем не напрасно, — возразила Галя. — Во-первых, мы подружили жирафу и обезьянку. Правильно?
— Правильно! — закричали все.
— Во-вторых, мы подружили Диму и Марусю. Правильно?
— Правильно! — закричали все.
— А в-третьих, у нас теперь есть новый домик, и мы можем его кому-нибудь подарить. Например, Чебурашке, ведь он живёт в телефонной будке. Правильно?
— Правильно! — в третий раз закричали все.
— Нет, неправильно, — вдруг сказал Чебурашка. — Этот дом надо отдать не мне, а всем нам вместе. Мы устроим здесь клуб и будем приходить сюда по вечерам, чтобы играть и видеться друг с другом!
— А как же ты? — спросил крокодил. — Ты так и будешь жить в телефонной будке?
— Ничего, — ответил Чебурашка. — Я как-нибудь перебьюсь. Но вот если бы меня взяли в детский сад работать игрушкой, то это было бы просто здорово! Днём бы я играл с ребятами, а ночью я бы спал в этом саду и заодно сторожил бы его. Только никто меня не возьмёт в детский сад, ведь я же неизвестно кто.
— Как это так, неизвестно кто?! — вскричал крокодил. — Очень даже известно! Хотел бы я быть таким неизвестно кто!
— Мы все за тебя попросим, — сказали Чебурашке звери. — Тебя любой детский сад возьмёт на работу и ещё благодарить будет!
— Ну что же, — сказал Чебурашка, — тогда я очень счастлив!
Так наши герои и сделали. В домике устроили клуб, а Чебурашку отдали в детский сад игрушкой. Все были очень довольны.
Поэтому я решил взять в руки карандаш и написать одно короткое слово:
КОНЕЦ.
Но как только я взял в руки карандаш и написал слово «конец», ко мне прибежал Чебурашка.
