— Ou est ma chatte? — сказала она.
Мышь так и подпрыгнула в воде и задрожала всем телом. И не удивительно, ведь Алиса сказала: «Где моя кошка?»
— Ой, простите! — поспешила извиниться Алиса, догадавшись, что огорчила бедную мышку. — Я просто как-то не подумала, что ведь вы не любите кошек.
— «Не любите кошек»! — передразнила Мышь пронзительным голосом. — А ты бы их любила на моем месте?
— Наверное, наверное, нет, — примирительным тоном сказала Алиса. — Вы только не сердитесь! А все-таки я бы хотела познакомить вас с нашей Диночкой! Вот ручаюсь, если вы ее только увидите, вы сразу полюбите кошечек! Она такая ласковая, милая кисонька, — продолжала Алиса вспоминать вслух, не спеша подплывая к Мыши, — и она так приятно мурлычет у камина, и так хорошо умывается — и лапки, и мордочку моет; и она так уютно сидит на руках, и она вся такая мягонькая, пушистая — одно удовольствие, и она так здорово ловит мышей… Ой, простите меня, пожалуйста! — опять закричала Алиса, потому что Мышь вся ощетинилась, и уж тут не приходилось сомневаться, что она возмущена Алисиной бестактностью до глубины души. — Не будем больше о ней говорить, раз вам так неприятно, — смущенно пролепетала Алиса.
— Говорить? — с негодованием пискнула Мышь, задрожав до самого кончика хвоста. — Стала бы я говорить о таком неприличном предмете! Я и слышать об этом не желаю! В нашем семействе всегда терпеть не могли этих подлых, мерзких, вульгарных тварей! И прошу вас — больше ни слова!
— Не буду, не буду, — торопливо уверяла ее Алиса. — А вы… а вы любите… любите… собачек? — нашлась она наконец. Мышь не отвечала. Алиса сочла ее молчание за согласие и с воодушевлением продолжала:
— Вот и хорошо! Как раз около нас живет чудный песик, вот бы вам его показать! Представляете, хорошенький маленький терьер, глазки блестят, а шерстка — просто восторг! Длинная, шоколадная и вся вьется! И он умеет подавать поноску, и служить, и давать лапку, и чего-чего только не умеет, я даже не все помню! Его хозяин говорит, он бы с ним ни за какие тысячи не расстался — такой он умный и столько пользы приносит, он даже всех крыс переловил, не только мы… О господи, — сокрушенно перебила себя Алиса, — какая я бестактная девочка!
Несчастная Мышь тем временем уплывала от своей собеседницы что есть духу — только волны шли кругом.
— Мышенька, милая, хорошая, вернитесь! — умильным голосом закричала Алиса. — Честное-пречестное, больше ни слова не скажу ни про Кы, ни про Сы! Услыхав это обещание, мышь повернула и медленно поплыла обратно; мордочка у нее была довольно бледная («Наверное, очень сердится», — нодумала Алиса).
— Выйдем на сушу, дитя, — сказала Мышь еле слышным, дрожащим голосом, — и я расскажу тебе мою историю. Тогда ты поймешь, почему я ненавижу как Тех, так и Этих.
И в самом деле, давно было пора вылезать из воды: в пруду поднялась настоящая толкотня — столько туда свалилось разных птиц и зверей. Среди них оказались: Утка и Попугай, Стреляный Воробей и Орленок Цып-Цып, и даже вымершая птица Додо[4], он же Ископаемый Дронт. И кого там еще только не было!
Алиса поплыла первой; остальные потянулись за ней, и вскоре вся компания вылезла на берег.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой происходит Кросс по Инстанциям и история с хвостиком
Довольно-таки жалкий вид был у общества, собравшегося на берегу: мокрые перышки птиц так и топорщились, мокрый мех зверюшек так и прилипал, вода текла ручьями как с тех, так и с других, и все были сердитые и несчастные. Первым делом, разумеется, надо было придумать, как скорее обсушиться; посыпались разные предложения, и, не прошло и пяти минут, как Алиса разговорилась со всеми запросто, словно была с ними всю жизнь знакома. Она даже серьезно поспорила с Попугаем, который немедленно надулся и упорно повторял одно и то же:
— Я старше тебя, значит, я все лучше знаю!
Алиса этого, понятно, так не оставила и потребовала, чтобы он сказал, сколько ему лет, но Попугай категорически отказался.
Ну что ж, все стало ясно без слов!..
В конце концов Мышь — по-видимому, в этой компании она пользовалась большим уважением — закричала:
— А ну-ка все садитесь и слушайте меня! Сейчас вы у меня будете сухонькие!
Все послушно уселись вокруг нее и приготовились слушать. Алиса — та особенно навострила уши: она была уверена, что если не просохнет очень скоро, то непременно схватит ужасный насморк.
— Экхем! — торжественно прокашлялась Мышь. — Ну, я надеюсь, все готовы? Так вот, воспользуемся самым сухим предметом, какой мне известен, кхегем! Прошу полной тишины в аудитории!
И она начала:
«Вильгельм Завоеватель, чью руку держал римский первосвященник, вскоре привел к полному повиновению англосаксов, каковые не имели достойных вождей и в последние годы слишком привыкли равнодушно встречать узурпацию власти и захваты чужих владений. Эдвин, граф Мерсии и Моркар, эрл Нортумбрии…»
— Б-рррр! — откликнулся Попугай. Он почему-то весь дрожал.
— Простите, — сказала Мышь нахмурясь, но с подчеркнутой вежливостью, — вы, кажется, о чем-то спросили?
— Я? Что вы, что вы! — запротестовал Попугай.
— Значит, мне показалось, — сказала Мышь. — Позвольте продолжать?
И, не дожидаясь ответа, продолжала:
— «…Эдвин, граф Мерсии и Моркар, эрл Нортумбрии, присягнули на верность чужеземцу, и даже Стиганд, славный любовью к отечеству архиепископ Кентерберийский, нашел это достохвальным…»
— Что, что он нашел? — неожиданно заинтересовалась Утка.
— Нашел это, — с раздражением ответила Мышь. — Ты что, не знаешь, что такое «это»?
— Я прекрасно знаю, что такое «это», когда я его нахожу, — невозмутимо ответила Утка. — Обычно это — лягушка или червяк. Вот я и спрашиваю: что именно нашел архиепископ?
Мышь, не удостоив Утку ответом, торопливо продолжала: «…хвальным; он же сопутствовал Эдгару Ателингу, отправившемуся к завоевателю, дабы предложить ему корону Англии. Поначалу действия Вильгельма отличались умеренностью, однако разнузданность его норманнов…»
— Ну, как твои делишки, дорогая, — внезапно обратилась она к Алисе, — сохнешь?
— Мокну, — безнадежно ответила Алиса. — Что-то на меня это совсем не действует!
— В таком случае, — торжественно произнес Дронт (он же Додо), поднимаясь на ноги, — вношу предложение: немедленно распустить митинг и принять энергичные меры с целью скорейшего…
— А может, хватит на сегодня тарабарщины? — перебил его Орленок Цып-Цып. — Я и половины этой абракадабры не понимаю, да и ты сам, по-моему, тоже!
Кое-кто из птиц захихикал, а Орленок деликатно отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
— Я только хотел сказать, — обиженно проговорил Дронт, что в нашем положении лучшее средство просохнуть — это, конечно, устроить Кросс но Инстанциям.[5]
— А что такое это — Кросс по Инстанциям? — спросила Алиса. Не то чтобы ее это очень заинтересовало — просто она, по своей доброте, не могла не выручить Дронта: он явно ждал, что его засыплют вопросами, а все присутствующие тупо молчали…
— Ну, — радостно откликнулся Дронт, — лучший способ объяснить — это самому сделать!
Так как вам, может быть, тоже захочется попробовать в морозный денек, что это за штука Кросс по Инстанциям, я расскажу, что Дронт сделал.
Прежде всего он, как он выразился, «разметил инстанцию», — то есть нарисовал на земле круг (не очень ровный, но «точность тут не обязательна», сказал Дронт).
Далее он расставил всех присутствующих но этому кругу (строго как попало).
А потом…
Вы, наверное, думаете: скомандовал «раз-два-три — марш!».
Ничего подобного!
Все начали бегать когда кому захотелось, и бежали кто куда хотел, и останавливались когда кто пожелает.
Не так-то легко было определить, когда соревнования закончились! Но Дронта эти трудности не смутили. Примерно через полчасика, когда все вволю набегались и как следует просохли и согрелись, он вдруг подал команду:
— Финиш! Стоп! Соревнования закончены!
И все, запыхавшись, окружили его и стали допытываться:
— А кто же победил?
Чтобы ответить на этот вопрос, даже Дронту пришлось хорошенько подумать. Он долго стоял неподвижно, приставив палец ко лбу (в такой позе нередко изображают на картинках великих людей — например, Шекспира), и все затаив дыхание ждали. Наконец Дронт сказал:
— Победили все! И все получат призы, — добавил он.
— А кто же будет выдавать призы? — спросили его хором (и хором довольно дружным).
— Что за вопрос! Конечно, ОНА, — ответил Дронт, показав на Алису.
И тут все общество сразу окружило ее, и все наперебой закричали:
— Призы! Где призы? Давай призы!
