Невеличка вышла на лесную поляну. От поросшего опятами трухлявого пня лучилось зеленоватое сияние. При холодном свете гнилушек старичок, точь-в-точь такой, какого девочка видела во сне, пришивал паутинками белые заплатки на шляпки красных мухоморов.
— Дедушка Аук! — ахнула Невеличка. — Они мне не верили, они смеялись, но я знала, что ты есть! Придешь ко мне завтра на день рождения?
— Не обижайся, но не могу я сидеть в избе, душно. Да и дел у меня много. Все мухоморовы заплатки смыло дождями. И птиц надо проводить. Иволга и чечевица собрались в отлет.
Значит, не придет… Девочкины слезы закапали на дедово плечо.
— А ну, перестань! Нечего мне дождик устраивать! И так сыро. Твой день рождения мы справим в лесу. И подарок получишь, и гостей позовешь сколько хочешь.
— А чем же мы их будем угощать?
— Не бойся: угощение найдется. Пока отдыхай. Заночуешь у нас.
Аук свистнул, и на полянку выскочил заяц.
— Проводи гостью. Там ей под дубом постелено. И погрей девочке пяточки.
Невеличка убежала из дома босиком, и от вечерней росы ноги у нее были мокрые и холодные. Но когда заяц прикорнул у ее ног, ей стало тепло.
Лежа в постели — огромном, свитом из мха гнезде, девочка смотрела на крупные августовские звезды. Они падали с неба одна за другой, как падают с веток спелые желуди.
Девочке было уютно, словно в родном доме. Только слышала она не шепот бабушки, а голоса ночного леса.
— Я сплю! Сплю! — повторяла сова-сплюшка. — И ты спи, спи, спи!
И девочка уснула.
Утром, когда она проснулась, ни зайца, ни Аука не было. Может, они ей приснились? Но тогда кто оставил возле пня новенькую, сплетенную из ивовых прутьев корзинку?
И что всего удивительней: за одну ночь под соснами выросли маленькие кустики. Их словно обрызгала красная роса. Невеличка собрала с ветки несколько красных росинок, и они не растеклись у нее в руке. Она их попробовала: да они вкусные!
Так вот какой подарок ей приготовил Аук! В лесу появились ягоды. Они висели на веточках, как блестящие бусинки, которые спелые — сплошь красные, а которым еще надо доспеть — белые, с румянцем на тугой щеке.
Теперь девочка могла позвать в гости хоть всю деревню.
Невеличка приложила ладошки ко рту и закричала:
— Дев-чон-ки-маль-чиш-ки-те-тень-ки-дя-день-ки-ба-буш-ки-де-душ-ки! Берите корзинки и айда в лес на день рождения к Невеличке. Я приглашаю, Аук угощает. Приходите все!
Ватага мальчишек пробежала мимо окна, из которого, поджидая гостей, выглядывали мачеха с дочкой.
— Вы куда, пострелята? — окликнула их мачеха.
— Туда! — мальчишки помахали корзинками. — В лес!
Потом у окна защебетала веселая стайка девчонок.
— Вы к нам, девочки? Дочку мою поздравить хотите?
— Нет, мы не к вам. Нас позвала в лес Невеличка.
— «Позвала»! — фыркнула мачехина дочка. — А чем она вас будет в лесу угощать: мхом или корой? А у нас пироги!
Девочки пошептались, но не свернули с дороги.
А за ними повалил народ: парни, девушки, бабушки, дедушки… Все с корзинками. И все мимо дома с пирогами в лес на день рождения Невелички.
— Хи… — начала было мачехина дочка и замолчала. Над кем ей смеяться? Над собой? Никто поздравить ее не пришел.
Долго одиноко сидели у окна мачеха с дочкой, слушая, как на опустевшей улице кудахтают куры.
Но вот до них донеслась веселая песня. Пели деревенские, возвращаясь из леса. Вместе со всеми шла и пела Невеличка.
И старые, и малые проводили девочку до самого крыльца и хором благодарили:
— Вот угодила! Вот удружила!
Чем заслужила девчонка такую ласку, такой почет?
Мачехина дочка соскочила с крыльца, а потом и сама мачеха вмешалась в толпу. Глаза у нее разгорелись, когда она заглянула в девочкину корзинку. Такой товар можно свезти в город. Его на рынке с руками оторвут.
И мачеха засуетилась:
— Что же ты стоишь на пороге, милая? Пирог остыл. Все тебя дожидаемся, не садимся за стол!
На другое лето в лесу еще прибавилось ягод разного цвета: черную назвали черникой, сизую — голубикой, алую, продолговатую, как набухшая капля, — земляникой. А ту, круглую, краснобокую, которую Невеличка нашла первую и щедро всех одарила, — брусникой. Деревенским полюбилась эта поздняя ягода за то, что ее, сырую, можно запасать впрок.
А потом и саму девочку стали называть Брусничкой — по ягоде, которую ей лес подарил.
Каждый год девочка Брусничка справляет день своего рождения. У нее множество гостей: и люди, и птицы — глухари, рябчики, тетерева.
Приходи в лес в конце лета. Девочка Брусничка угостит и тебя.
Не уходи, Аук!
А теперь куда поведет нас сказка? В страну, где жили очень беспечные люди. Они не соблюдали правил охоты, они рубили, рубили деревья, а новых не сажали. Им казалось, что звери и птицы никогда не переведутся, что лес вечен и его богатствам не будет конца.
Но вот пронесся слух, что лес уходит, а с ним исчезнет все, что он дает людям.
Тут самые беспечные заволновались.
Как жить без леса? Об этом говорили и взрослые, и дети. Говорили и близнецы — мальчик и девочка, глядя в окно на двор.
— Смотри, как дворничиха напоследок размахалась метлой, — сказал мальчик. — Услышала, что метлу, как и все лесное, Аук заберет, а без метлы двор не подметешь.
— Она и с метлой не так уж часто подметала, — заметила девочка. — А вот что будет с нами без дневников, без тетрадок, без учебников, если уйдут лесные елки, из которых делают бумагу? Как я узнаю, что задано? На чем мне писать диктант? Школу, наверное, закроют.
— Что-нибудь придумают! — сказал мальчик. — Будут показывать учебные фильмы.
— Не будут. Пленку Аук тоже заберет. Кончились наши любимые мультики!
В окошко близнецам было видно, что у подъезда остановились двое мужчин. Ребята знали: тот, который живет на пятом этаже, — художник, а который на третьем — музыкант.
— Добрый вечер! — поздоровался художник.
— Если бы добрый! — горько усмехнулся музыкант. — Собрался я в санаторий «Старый бор». Надеялся поправить здоровье, подышать лесным воздухом. Пропала моя путевка. А самое главное, не представляю, как буду жить без скрипки. Пойдемте ко мне. Хотите послушать скрипку последний раз?
— Хочу! — живо откликнулся художник. — А я покажу вам картину, которую написал сегодня, прощаясь с лесом. Удалось ли мне запечатлеть красоту, которую мы потеряем, когда от нас уйдет лес…
— Дети, ужинать! — позвала близнецов мать.
За ужином все сидели грустные. Подавая на стол грибы, мать предупредила, что они последние.
— Без грибов прожить можно, а вот если лишиться работы… — вздохнул отец.
Он тревожился, что закроется фабрика спортивного инвентаря, на которой он работал. Для лыж, хоккейных клюшек, шведских стенок, теннисных ракеток не будет сырья.
За стеной плакала скрипка. Слушая ее, мальчик машинально ломал вынутые из коробки спички.
— Что ты делаешь! — рассердился отец. — Ведь это последние спички.
И тут мальчик заплакал.
— Все последнее, — бормотал он сквозь слезы, — книжки, тетрадки, мультики, клюшки, грибы, спички… все… все…
Ночью мальчику приснился сон. Будто он в пустыне. Ни деревца, ни куста, ни зеленой травинки. Мертвый песок.
Но какие-то люди, прилетевшие на самолете, раскинули в пустыне палатки. Люди раскапывают засыпанные песком развалины — остатки зданий и крепостных стен. Высокий человек в защитных очках — должно быть, начальник — объясняет, где и как надо копать.
— Здравствуйте! — говорит мальчик. — Что вы здесь ищете? Клад?
— Мы археологи, ведем раскопки Мертвого города, — отвечает начальник. — Когда-то здесь был город, богатый и красивый. Но уже много веков назад его покинули люди.
