Женя догадался захватить с собой бинокль и сейчас с наслаждением изучал в него Луну.
— А ну, товарищи, прекращайте свои занятия астрономией! — сказал, приближаясь, Волька. — Следующим номером нашей обширной программы — торжественный выпуск на волю всем нам хорошо знакомого Омара Юсуфа! Музыка, туш!
— Эта злючка и без туша не заболеет! — сурово отозвался Женя.
Чтобы подчеркнуть своё презрение к ненавистному джинну, он повернулся к кувшину спиной и изучал в бинокль Луну так долго, пока не услышал скрипучий голос Юмара Юсуфа:
— Да дозволено будет твоему покорнейшему слуге, о могучий Волька, осведомиться, чему служат чёрные трубки, в которые вперил свои благородные очи мой горячо любимый господин, а твой друг Женя?
— Кому Женя, а вам — Евгений Николаевич! — задорно подал голос Женя, не оборачиваясь.
— Это бинокль. Это… чтобы ближе видно было, — попытался объяснить Волька. — Женя смотрит на Луну в бинокль, чтобы лучше видеть. Чтобы она крупнее выглядела.
— О, сколько приятно, я полагаю, это времяпрепровождение! — подхалимски заметил Омар Юсуф.
Он вертелся вокруг Жени, норовя хоть краешком глаза заглянуть в бинокль, но Женя нарочно отворачивался от него, и самовлюблённый джинн был уязвлён этой непочтительностью до глубины души. О, если бы здесь не было могущественнейшего Вольки, одним словом своим остановившего на несколько дней движение Солнца! Тогда Омар Юсуф знал бы, как рассчитаться с непокорным мальчишкой! Но Волька стоял рядом, и взбешённому джинну не оставалось ничего другого, как обратиться к Жене с униженной просьбой дать ему возможность посмотреть на великое ночное светило через столь заинтересовавший его бинокль.
— И я прошу тебя оказать моему брату эту милость, — поддержал его просьбу Хоттабыч, хранивший до сих пор полное молчание.
Женя нехотя протянул Омару Юсуфу бинокль.
— Презренный отрок заколдовал магические трубки! — вскричал через несколько мгновений Омар Юсуф, со злобой швырнул бинокль на землю. — Они уже сейчас не увеличивают, а, наоборот, во много раз уменьшают лик Луны! О, когда-нибудь я доберусь до этого юнца!
— Вечно ты зря кидаешься на людей! — сказал Волька с отвращением. — При чём тут Женя? Ты смотришь в бинокль не с той стороны. — Он поднял бинокль с травы и подал его злобствовавшему джинну. — Надо смотреть через маленькие стёклышки.
Омар Юсуф недоверчиво последовал Волькиному совету и вскоре произнёс с сожалением:
— Увы, я был лучшего мнения об этом светиле. Оказывается, оно щербатое, с изъеденными краями, как поднос самого последнего подёнщика. Уж куда лучше звёзды! Они хоть и во много крат меньше Луны, но зато, по крайней мере, без видимых изъянов.
— Дай-ка мне, о брат мой, удостовериться в правильности твоих слов, — сказал заинтересовавшийся Хоттабыч; посмотрел в бинокль и с удивлением согласился: — На этот раз мой брат как будто бы прав…
По словам Хоттабыча нетрудно было заключить, что авторитет Омара Юсуфа уже давно был в его глазах очень сильно поколеблен.
— Какая дикость! — возмутился Женя. — Пора бы знать, что Луна во много миллионов раз меньше любой из звёзд.
— Не-ет, я больше не в состоянии выдержать постоянные издевательства этого мальчишки! — взревел Омар Юсуф и схватил Женю за шиворот. — Уж не будешь ли ты меня уверять, что песчинки больше горы? С тебя это станет. Не-ет, сейчас-то уж я с тобой окончательно покончу!
— Остановись! — крикнул ему Волька. — Остановись, или я на тебя немедленно обрушу Луну, и от тебя даже мокрого места не останется! Мне это, брат, раз плюнуть. Ты ведь меня знаешь.
Разъярённый Омар Юсуф нехотя отпустил не на шутку перепугавшегося Женю.
— Ты и на этот раз совершенно напрасно взбеленился, — сказал Волька. — Женя прав. Присядь, и я тебе всё постараюсь разъяснить.
— Нечего мне разъяснять, я сам всё прекрасно знаю! — кичливо возразил Омар Юсуф, но ослушаться Вольки не посмел.
На астрономические темы Волька мог говорить часами. Это был его конёк. Он перечитал все популярные книги по вопросам мироздания и с увлечением излагал их содержание всем, кто хотел его слушать. Но Омар Юсуф явно не хотел его слушать. Он всё время презрительно хмыкал и наконец, не выдержав проворчал:
— Никогда не поверю твоим словам, пока не удостоверюсь в них на деле.
— То есть как это «на деле»? — удивился Волька. — Уж не собираешься ли ты на Луну, чтобы убедиться, что это не маленький диск, а огромный шар?
— А почему бы и не слетать? — заносчиво спросил Омар Юсуф. — Вот возьму и сегодня же слетаю.
— Но ведь Луна невероятно далеко.
— Омара Юсуфа не пугают большие расстояния. Тем более, что я сильно, прости меня, сомневаюсь в справедливости твоих слов.
— Но ведь путь к ней лежит в безвоздушном пространстве, — добросовестно возражал Волька.
— Я могу прекрасно обходиться без воздуха.
— Пускай летит! — свирепо шепнул Женя Вольке. — А то мы ещё с ним хлебнём горя.
— Конечно, пускай летит, — тихо согласился Волька. — Но всё-таки я считаю, что мой долг предупредить его о том, что его ждёт в пути… Учти, Омар Юсуф, — продолжал он, обращаясь к чванливому джинну, — учти, что там страшно холодно.
— Я не боюсь холода. До скорого свидания! Улетаю.
— В таком случае, — сказал Волька, — если уж ты во что бы ни стало решил слетать на Луну, то хоть в одном послушайся меня. Обещаешь ли ты беспрекословно подчиниться моим словам?
— Так и быть, обещаю, — снисходительно отвечал джинн, заметно выходивший из-под Волькиного влияния.
— Ты должен вылететь с Земли со скоростью не меньше чем одиннадцать километров в секунду. В противном случае ты, уверяю тебя, никогда не доберёшься до Луны.
— С радостью и удовольствием! — Омар Юсуф поджал свои тонкие синие губы. — А сколько велик километр? Скажите, ибо я не знаю такой меры длины.
— Ну, как тебе объяснить, — призадумался Волька. — Ну вот: километр — это примерно тысяча четыреста шагов.
— Твоих шагов? — спросил джинн. — Значит, моих шагов в километре не больше тысячи двухсот.
Омар Юсуф был преувеличенного мнения о своём росте. Он был не выше Вольки, но переубедить его так и не удалось.
— Смотри, не разбейся о небесную твердь — заботливо напутствовал брата Хоттабыч, сам не очень-то поверивший Волькиным рассказам о строении вселенной.
— Ладно, не учи учёного! — холодно отозвался Омар Юсуф, со страшной быстротой взвился в воздух, мгновенно раскалился добела и исчез из виду, оставив за собой длинный огненный след.
— Подождём его, друзья мои, — робко предложил Хоттабыч, чувствовавший себя виноватым перед своими друзьями за неприятности, доставленные Омаром Юсуфом.
— Нет, теперь уж жди его — не жди, всё равно не дождёшься, — возразил Волька. — Он не послушался моего совета, основанного на научных данных, и никогда уже не вернётся на Землю. Раз твой Омар вылетел со скоростью меньше чем одиннадцать километров в секунду, он теперь будет всё время вращаться вокруг Земли. Он сейчас, если хочешь знать, превратился в спутника Земли.
— Я всё-таки, с вашего позволения, немножко подожду, — прошептал опечаленный Хоттабыч.
Поздно ночью он незаметно проскользнул в Волькину комнату и, превратившись в золотую рыбку, тихо шлёпнулся в аквариум. Всегда, когда Хоттабыч бывал чем-нибудь расстроен, он устраивался на ночь не под кроватью, а в аквариуме. На этот раз он был особенно расстроен. Он прождал Омара Юсуфа больше пяти часов, но так и не дождался…
Когда-нибудь учёные изобретут такие точные приборы, которые позволят учитывать самое ничтожное притяжение, испытываемое землёй от прохождения около неё самых крохотных небесных тел. И какой-нибудь астроном, бывший, возможно, в детстве читателем нашей повести, установит в результате долгих и кропотливых расчётов, что где-то, сравнительно недалеко от Земли, вращается небесное тело весом в шестьдесят три с половиной килограмма. Тогда в объёмистый астрономический каталог будет занесён под каким-нибудь многочисленным номером Омар Юсуф, сварливый и недалёкий джинн, превратившийся в спутника Земли исключительно вследствие своего несносного характера и невежественного пренебрежения к данным науки.
Кто-то узнав из наших уст о поучительной истории, приключившейся с братом Хоттабыча, серьёзно уверял, что однажды ночью он якобы видел на небе быстро промелькнувшее светило, по форме своей напоминавшее старика с развевающейся длинной бородой. Что касается автора этой повести, то он приведённому выше заявлению не верит: слишком уж мелким существом был Омар Юсуф.
LXII. РОКОВАЯ СТРАСТЬ ХОТТАБЫЧА
Несколько дней Хоттабыч тосковал по брату, отсиживаясь в аквариуме, а потом привык, и всё пошло своим чередом.
