— Ой, да это же одни головы! — тихонько воскликнул Рэнди, ещё крепче цепляясь за воротник Кабампо. — Ты посмотри только! Они летают, как птицы! Без рук, без ног, без туловища!
— А прочти-ка эту надпись, — сказал Кабампо, махнув хоботом в сторону плиты, лежащей на краю дороги. На плите кривыми буквами было нацарапано:
«Выше головы! Дорога на Голованию, проход воспрещён».
— Новое дело! Выходит, раз у нас кроме голов ещё кое-что имеется, нам здесь и пройти нельзя, — хмыкнул Кабампо, пока Рэнди медленно разбирал надпись. — Наглость какая! Почему мы должны обращать внимание на эти глупости? Как эти головы, интересно, смогут нас остановить, раз у них нет ни рук, ни прочего?
— Они могут просто налететь на нас, как пушечные ядра, — сказал Рэнди, с опаской глядя вперёд, где стая голованов сердито кружилась в воздухе. — А на вид они очень твёрдые.
— Ну, у меня голова ещё подвержен. А ты надвинь попрочнее корону, — угрюмо посоветовал Кабампо. — Зубцы на ней им не понравятся. Да сунь-ка руку мне в левый карман, там есть дубинка. Меч твой нам не пригодится, нельзя же отрубить голову, у которой нет шеи. Да и ни к чему нам их калечить, мы же только пройти хотим. Готов? Тогда вперёд!
Рэнди ничего не ответил — зацепившись каблуками за слоновью сбрую, чтобы не свалиться, он свесился головой вниз и обшаривал поместительные карманы на левой стороне мантии. Кроме дубинки, там нашёлся колчан с недлинными острыми стрелами. Выпрямившись и зажав дубинку в одной руке, а колчан в другой, юноша с беспокойством смотрел, как слон поднимается по гранитным уступам. Круглые лица голованов были изрыты глубокими морщинами — их кожу иссушил горячий ветер, дующий со стороны пустыни. У них были большие веерообразные уши, которые служили им вместо крыльев — хлопая этими ушами, голованы отлично держались в воздухе и летали не хуже ворон или галок. Кабампо ещё не успел добраться до вершины, когда целая стая летучих голов, со свистом рассекая воздух, набросилась на пришельцев, выкрикивая угрозы.
— Вон, вон отсюда! — визжали они. — Какая гадость — руки! Мерзкие ноги! Неприличные туловища! Прочь отсюда, противные ползучие создания! Вам не место в нашей прекрасной Головании! Вы не смеете совать сюда нос.
— Ах, не смеем? — Кабампо воинственно потряс хоботом. — И кто же нам помешает?
— Я! — ответил самый безобразный из голованов. Он ухватил зубами моток проволоки, лежащий в углублении скалы, и устремился на пришельцев. Другой голован схватил в зубы другой конец проволоки, так что теперь она была натянута между ними.
— Осторожно! — предупредил Рэнди, припав к слоновьей спине. — Они хотят, чтобы ты споткнулся.
— Ошибаешься, очень ошибаешься! — залопотали голованы, подпрыгивая в воздухе, как воздушные шарики, у которых оборвалась верёвка.
— Мы сейчас отрежем ему туловище, — сообщил один длинноносый голован, подлетая к самому уху Рэнди. — Голова у него что надо! Уши-то какие хорошие, большие, с такими летать — одно удовольствие. Но такую неприличную гадость, как туловище, мы на своей земле не потерпим. И ты, уродец, не горюй, тебя мы тоже от туловища избавим, — пообещал голован маслянистым голосом. — Зачем оно вообще нужно? Уши у тебя, правда, некрасивые, маленькие, но ничего, мы их растянем. Подожди, вот останется от тебя одна голова, тебе сразу станет так хорошо, легко... Сразу захочется летать. — И безобразный голован шутливо дёрнул юношу за ухо.
— Стой! Беда! Берегись! — завопил Рэнди. — Назад, Кабампо! Они тебя задушат этой проволокой!
— Ерунда! — отозвался запыхавшийся Кабампо. Преодолев последнее препятствие, он уверенно ступил на каменистое плато.
— Выше голову! Выше голову! — визжал главный голован, в то время как двое с проволокой ловко обвили её вокруг толстой слоновьей шеи и стали разлетаться в разные стороны, чтобы затянуть петлю потуже. Кабампо отшатнулся, но слишком поздно. Он оглушительно затрубил, и стая голованов разлетелась прочь от этих ужасных звуков, но те, что держали проволоку, не бросили её, а тянули изо всех сил, пока изукрашенный ошейник Кабампо не впился до боли ему в шею.
— Не волнуйся, малыш, — проворчал слон сдавленным голосом, — зубы у них сломаются раньше, чем моя шея. Успокойся.
Но как мог Рэнди успокоиться и не волноваться, когда его друг уже начал задыхаться? Прыгая от волнения на спине Кабампо, юноша воинственно размахивал дубинкой, но голованы летали слишком высоко, он не мог до них дотянуться. Наконец ему удалось швырнуть дубинку в того, что держался слева, но, как оказалось, голован этого даже не заметил, а дубинка отскочила от твёрдой головы, как резиновый мячик от каменной стены. Вцепившись жёлтыми зубами в верёвку, голован тянул её все сильнее. У Кабампо уже подгибались ноги. В отчаянии Рэнди вспомнил про стрелы и, вытащив одну из колчана, изо всей силы швырнул её, как дротик, — и промазал. Зато вторая стрела угодила головану в самую середину лба. На морщинистом лице появилось выражение удивления, смешанного с испугом, голован широко зевнул, выпустил изо рта проволоку, упал на землю и, громко захрапев, покатился, словно каменный шар.
— Ага! — воскликнул Рэнди, едва веря в свою удачу. — Смотри, он ведь даже не ранен, а почему-то заснул!
— Следи за остальными! — выдохнул Кабампо, тряся головой, чтобы избавиться от проволоки. Другой голован уже подлетал, чтобы занять место выбывшего товарища, но, прежде чем он успел подхватить проволоку, Рэнди метким броском стрелы отправил его на землю. Следующего он поразил тоже, а когда целая стая слетелась, чтобы посмотреть, что случилось, Рэнди принялся швырять стрелу за стрелой, пока плоский выступ скалы сплошь не покрылся спящими головами — каждый, в кого попадала стрела, мгновенно засыпал. Хотя рука у него болела, а сердце отчаянно колотилось, Рэнди не останавливался, чтобы передохнуть, пока не понял, что странное сражение выиграно. Более половины голованов — или ушанов, как Рэнди называл их про себя — храпели на земле, а остальные с испуганными криками уносились прочь, изо всех сил хлопая ушами. Освободившийся от проволоки, но ещё дрожащий и задыхающийся Кабампо провожал их гневным взглядом.
— Странно! — проговорил взволнованный Рэнди. — Почему же голованы засыпают? Откуда у тебя такие удивительные стрелы? Они не ранят их, а погружают их в сон, да ещё такой глубокий!
— Это не мои стрелы, — сказал Кабампо, наморщив лоб в раздумье. — У меня никаких стрел не было. А, понял! Ха-ха-ха! — Громадное тело слона затряслось от смеха. — Это же стрелы зевак! Наоборотники, видно, сунули их мне в карман, когда подбирали мою мантию. Молодцы, очень кстати. Это те самые стрелы, которыми меня забросали полусони, да только моя шкура оказалась для них слишком прочной, и они не подействовали.
— Ну, так или иначе, а с голованами мы справились, — сказал Рэнди, осторожно переворачивая ногой одну из голо». — А ведь дело плохо было, я уж боялся, что ты задохнёшься.
— Кто, я? Ерунда! У них через минуту зубы вылетели бы.
— Вытащить их них стрелы? — спросил Рэнди, которого слова приятеля ничуть не убедили. — Они могут нам ещё пригодиться.
— Не надо, оставь. Пусть эти маленькие негодники спят и дальше, уж очень они мне в бодрствующем состоянии не нравятся.
— А вдруг остальные вернутся? — с сомнением спросил Рэнди.
— Да ну! Забудь о них. Они так перепугались, что сейчас уже, наверное, подлетают к Сапфирному городу. А когда вернутся, нас уже тут не будет.
— Ты думаешь? — Рэнди с сомнением зашагал по голому и бесплодному плато. — Не нравится мне эта Голования, а тебе?
— Да уж! Я бы её не взял в подарок, даже если бы к ней прибавили щётку для бивней и алмазные серьги, — фыркнул Кабампо. — Одни скалы — ни деревца, ни дома, ни птицы, даже ни травинки. Я бы всю эту страну отдал за охапку сена и ведро воды.
— Может быть, где-нибудь между скал есть ручей, — сказал Рэнди, с надеждой устремляясь вперёд.
— Скорее уж водопад, — заметил Кабампо, угрюмо шагая следом. И тут Рэнди, скрывшийся за большим валуном, издал крик удивления.
— Эй, Кабампо. Пустыня! Мы на самом её краю! Иди сюда, посмотри! — Изысканный слон, обойдя валун, посмотрел вниз, после чего вытер вспотевший лоб краем мантии и тяжело сел. Несколько мгновений оба молчали.
Плато голованов нависало над пустыней, словно скалистый мыс над морем. Внизу клокотали и колыхались черные зыбучие пески, от которых шёл тяжёлый запах серы. Рэнди и Кабампо закашлялись, глаза у них покраснели и заслезились.
— Значит, нам осталось только пересечь эти пески, — сказал Рэнди, утирая слёзы.
— Ну да, сущий пустячок, — подхватил слон. — Особенно если вспомнить, что один шаг по этому песку означает верную погибель. Будь у нас уши, как у голованов，мы бы перелетели.
