Восклицательный ломал ручки и все время выкрикивал какие-то междометия. Из его глазок катились мелкие слезки Вопросительный приставал к Запятой:
— Неужели вы ничем не можете помочь несчастному мальчику?
Они все-таки были славные ребята, эти знаки!
Запятая немного поломалась, но потом ответила, что я сам мог бы себе помочь, если бы знал, где надо поставить запятую в приговоре.
— Пусть он наконец поймет, какое значение имеет запятая, — важно сказала горбунья. — Запятая даже может спасти человеку жизнь. Вот пусть Перестукин и постарается спасти себя, если он этого хочет.
Конечно, я этого хотел!
Запятая хлопнула в ладошки, и на стене появились огромные часы. Стрелки показывали без пяти минут двенадцать.
— Пять минут на размышление, — скрипела старуха. — Ровно в двенадцать запятая должна стоять на месте. В двенадцать часов и одну минуту уже будет поздно.
Она сунула мне в руку большой карандаш и сказала:
— Раз!
Часы тут же принялись громко отстукивать и отсчитывать время: «Тик-так, тик-так, тик-так». Вот протекают несколько раз — и минута долой. А их всего пять.
— Вопросы будут? — дрожащим голосом спросил Вопросительный.
— Будут, — обрадовался я. — Куда мне поставить запятую?
— Увы! Решай сам! — заплакал Восклицательный.
Кузя подбежал к нему и стал ласкаться.
— Подскажи, подскажи моему хозяину, где надо поставить эту проклятую запятую, — умолял Кузя. — Подскажи, просят же тебя как человека!
— Подсказать? — завизжала Запятая. — Ни в коем случае! У нас подсказка строго запрещена!
А часы тикали. Я взглянул на них и обомлел: они уже успели отстучать три минуты.
— Зови Географию! — завопил Кузя. — Разве ты не боишься смерти?
Я боялся смерти. Но… а как же тогда быть с закаливанием воли? Я же должен презирать опасность, а не бояться ее? А если я сейчас струшу, где я потом опять достану себе опасность? Нет, это мне никак не подходит. Звать никого нельзя. Что я, в самом деле, скажу Географии? «Здравствуйте, уважаемая География! Извините за беспокойство, но я, понимаете, немножко сдрейфил…»
А часы тикали.
— Торопись, мальчик! — закричал Восклицательный. — Ох! Ах! Увы!
— Знаешь ли ты, что осталось всего две минуты? — тревожно спросил Вопросительный.
Кузя заурчал и вцепился когтями в подол Запятой.
— Ты желаешь мальчику смерти, — злобно шипел кот.
— Он ее заслужил, — ответила старуха, отдирая кота.
— Что же мне делать? — нечаянно вслух спросил я.
— Рассуждать! Рассуждать! Ах! Увы! Рассуждать! — выкрикивал Восклицательный. Слезки лились из его печальных глазок.
Хорошенькое дело — рассуждать, когда… Если я поставлю запятую после слова «казнить», то будет так: «Казнить, нельзя помиловать». Значит, получится — нельзя помиловать? Нельзя!
— Увы! Ох! Несчастье! Нельзя помиловать! — зарыдал Восклицательный. Казнить! Увы! Ох! Ах!
— Казнить? — спросил Кузя. — Нам это не подходит.
— Мальчик, разве ты не видишь, что осталась всего одна минута? Сквозь слезы спрашивал Вопросительный.
Одна последняя минута… А что будет потом? Я зажмурил глаза и стал быстро-быстро рассуждать:
— А если поставить запятую после слов «казнить нельзя»? Тогда получится: «Казнить нельзя, помиловать». Вот это нам и надо! Решено. Ставлю.
Я подошел к столу и нарисовал большую запятую в приговоре после слова «нельзя». В ту же самую минуту часы пробили двенадцать раз.
— Ура! Победа! Ах! Хорошо! Чудесно! — радостно прыгал Восклицательный, а вместе с ним и Кузя.
Запятая сразу подобрела.
— Помни, что, когда ты даешь своей голове работу, всегда добиваешься цели. Не сердись на меня. Лучше подружись со мной. Когда ты научишься ставить меня на мое место, я не причиню тебе никаких неприятностей.
Я твердо обещал ей, что научусь.
Наш мяч зашевелился, и мы с Кузей заторопились.
— До свидания, Витя! — кричали вслед знаки препинания. — Мы еще с тобой встретимся на страницах книг, на листах твоих тетрадей!
— Не путай меня с братом! — кричал Восклицательный. — Я всегда восклицаю!
— Ты не забудешь, что я всегда спрашиваю? — спрашивал Вопросительный.
Мяч выкатился за ворота. Мы побежали за ним. Я оглянулся и увидел, что все машут мне руками. Даже важный Глагол выглянул из окна замка. Я помахал им всем сразу обеими руками и бросился догонять Кузю.
Долго еще слышались выкрики Восклицательного. Потом все смолкло, и замок скрылся за холмом.
Мы с Кузей шли за мячом и обсуждали все, что с нами произошло. Я был очень рад, что не вызвал Географию, а спас себя сам.
— Да, это вышло удачно, — согласился Кузя. — Мне припоминается похожая история. Один мой знакомый кот по имени Трошка служил в мясном отделе магазина самообслуживания. Он никогда не ждал, пока продавец расщедрится и бросит ему довесок. Трошка самообслуживался: он сам угощал себя лучшим куском мяса. Этот кот всегда говорил: «Никто так о тебе не позаботится, как ты сам».
Что за противная привычка была у Кузи — десять раз на дню рассказывать всякие некрасивые истории про каких-то драных кошек и котов. Чтобы облагородить Кузю, я стал рассказывать ему о дружбе между людьми и животными. Вот, например, он сам, Кузя, вел себя как верный друг, когда я попал в беду. Теперь уж я могу на него положиться. Кот замурлыкал на ходу. Видно, ему нравится, когда его хвалят. Но тут же он вспомнил какуюто рыжую кошку по имени Фроська, которая говорила: «Ради дружбы отдам последнюю мышь». Мне стало ясно, что облагородить его не удастся. Кузя животное неподдающееся. Даже сама Зоя Филипповна ничего не смогла бы с ним поделать. Я решил рассказать ему еще одну полезную историю, которую слышал от папы.
Я рассказывал Кузе, как кошки и собаки стали друзьями человека, как человек выбрал их среди других диких животных. И что же мне ответил мой нахальный кот? Собаку, по его мнению, человек выбрал сам — и совершил ужасную ошибку. Ну а кошку… с кошкой все обстояло совсем не так: не человек выбрал кошку, а, наоборот, кошка выбрала человека.
Меня так рассердили Кузины рассуждения, что я надолго замолчал. Продолжай я с ним разговаривать, так он, чего доброго, дошел бы до того, что объявил бы царем природы не человека, а кошку. Нет, Кузиным воспитанием надо было заняться серьезно. Почему я раньше не задумывался об этом? Почему я раньше вообще ни о чем не задумывался? Запятая сказала, что если я дам своей голове работу, то всегда выйдет толк И правда. Я подумал тогда у ворот, вспомнил правило, которое почти забыл, и оно мне здорово пригодилось. Помогло мне это и тогда, когда я с карандашом в руках решал, куда ставить запятую. Я бы, наверно, никогда не отставал в классе, если бы думал о том, что делаю. Конечно, для этого надо слушать на уроке, что говорит учительница, а не играть в «крестики — нолики». Что я, глупее Женьчика, что ли? Если я закалю волю и возьму себя в руки, еще неизвестно, у кого будут лучшие отметки к концу года.
А интересно было бы посмотреть, как справилась бы на моем месте Катя. Хорошо, что она не видела меня в замке у Глагола. Вот разговоров было бы… Нет, все же я доволен, что побывал в этой стране. Во-первых, я теперь всегда буду правильно писать слово «собака» и «солнце». Вовторых, я понял, что правила грамматики учить все же надо. Они могут пригодиться при случае. А в-третьих, оказалось, что знаки препинания в самом деле нужны. Вот если бы мне дали прочесть целую страницу без знаков препинания, смог бы я ее прочесть и понять, что там написано? Я бы читал, читал, не переводя дыхания, пока не задохнулся. Что тут хорошего? Кроме того, я мало что понял бы от такого чтения.
Так я думал про себя. Кузе все это рассказывать было не к чему. Я так раздумался, что не сразу заметил, что кот начал жаловаться на жару. В самом деле, стало очень жарко. Чтобы подбодрить Кузю, я затянул песенку, и Кузя подхватил:
Мы весело шагаем,
Мы песенку поем.
Опасность презираем!
На трудности плюем!
Дальше мы петь не смогли. Во рту пересохло. Очень хотелось пить. Трава под ногами сильно пожелтела. Листья свернулись в трубочку. Земля стала твердая, словно асфальт, а местами даже потрескалась.
Ах как хотелось пить, но нигде не было ни одного ручейка. Кузя изнывал от жажды. Я сам много бы дал за стакан газированной с сиропом. Даже без сиропа… Но об этом можно было только мечтать…
Мы шли мимо русла высохшей речки. На его дне, как на сковородке, валялись сухие рыбки.
— Куда девалась вода? — жалобно спрашивал Кузя. — Неужели тут нет ни графинов, ни чайников, ни ведер, ни кранов? Нет всех этих полезных и хороших вещей, из которых добывается вода?
