— Вы тоже боитесь, что домовой что-нибудь натворит? Но у этих малышей есть и положительные стороны. Я думаю, нам можно попробовать дать им вместе поиграть. Мой Пумукль так обрадовался, когда услышал о втором домовом!
Тут терпение Цахариуса лопнуло:
— Да прекратите вы, в конце концов! Или это первоапрельская шутка?
— Шутка?
— Ну да, сегодня же — первое апреля! Это единственное, чем можно объяснить ваш вздор.
Эдер почувствовал, как краска заливает его лицо. Ему внезапно стало всё ясно. Конечно, это его приятели, вспомнив разговор о домовом, решили подшутить над ним. А он совсем забыл про первое апреля. Осторожности ради, Эдер спросил:
— Вы не говорили вчера с Бернбахом?
— Я не видел его, пожалуй, целый год.
— И вы не уезжаете завтра?
— Что вы! Куда?
— Да, это действительно первоапрельская шутка… — Эдер попробовал улыбнуться, но ему не удалось: он вспомнил о Пумукле, как тот радовался предстоящей встрече. Столяру стало жаль своего маленького друга.
Цахариус облегчённо вздохнул — этот странный посетитель не был сумасшедшим.
— Вы хотели доказать мне, что домовые бывают на самом деле? Интересная шутка!
В этот момент на пол упала первая жестянка, потом ещё одна, полетел вниз ящик с инструментами…
— Пумукль! — испуганно закричал Эдер. — Господин Цахариус ни в чём не виноват!
Токарь оцепенел.
— Что это было? — прошептал он чуть слышно.
— Пумукль! Оставь вещи в покое, — не обращая на него внимания, приказал Эдер. — Пойдём домой, я тебе всё объясню, — и открыл дверь. — Прошу тебя!
— Извините, пожалуйста, — обратился Эдер к хозяину мастерской и, убедившись, что больше ничего не падает, вышел на улицу.
Во дворе, к счастью, никого не было, и мастер смог убедиться, что Пумукль вышел следом за ним. Злые слёзы бежали по его щекам.
— Пумукль, я куплю тебе сейчас плитку шоколада, хочешь?
Тот молча замотал головой.
— Я понимаю тебя, ты радовался встрече, хотел иметь друга… Но я ведь, тебе тоже друг!
— Я хотел иметь маленького, как я сам, друга. С тобой ведь нельзя вместе качаться на моих качелях.
— Да, я понимаю, но что же делать?
— А у него не было никакой карусели!
— Ты ведь сам её придумал.
— И вообще, я не понимаю, что такое первое апреля.
Эдер, как смог, рассказал, что происходит в этот день, надеясь отвлечь Пумукля от мыслей о маленьком друге.
Пумукль и впрямь быстро успокоился, а через мгновение лицо его сияло, как всегда, когда ему в голову приходили замечательные идеи.
— Знаешь что, мы тоже разыграем твоих приятелей! Согласен?
— Согласен, — ответил мастер Эдер, чтобы снова не огорчить домовёнка, — но как?
— Пусть они тоже съездят к этому Цахариусу!
— Я не думаю, что они захотят…
— А я думаю! — глазёнки малыша восторженно заблестели. — И уже придумал! Ты говорил, что Бернбахер — слесарь. Так?
— Так.
— Он делает ключи. Так?
— Ключи тоже, верно.
— Замечательно! А чем занимается Шмит?
— Он — механик, ремонтирует машины.
— Тоже замечательно!
— И что дальше? — захотел узнать Эдер.
— А дальше вот что: ты поедешь домой, а я немного «подомовничаю» у Цахариуса, да так, что ему потребуется помощь слесаря, а потом…. — Пумукль уже припустил обратно к мастерской, ему некогда было объяснять свои затеи.
Обычно Эдер старался воспрепятствовать шалостям своего домового, но на этот раз старый мастер только улыбнулся.
«Первого апреля, — подумал он, — домовой может спокойно делать свои дела». Честно говоря, ему хотелось отомстить своим приятелям.
Пумукль с таким азартом и умением приступил к своему «мастерству», что это сделало бы честь даже его прославленным корабельным предкам. Сначала он установил, что мастерская Цахариуса находится в отдельном помещении, а не соединяется с квартирой, как у Эдера. Это было очень важной частью плана Пумукля, в который входила традиционная пропажа ключей.
Итак, первым делом Пумукль проник через приоткрытое окно в мастерскую и начал поиски ключей.
Из своего многолетнего опыта домовой знал, что люди вешают ключи на крючок на стене, кладут на тумбочку у двери или в карманы. Ключи Цахариуса не висели на крючке и не лежали на тумбочке, значит надо искать в кармане.
И — о, удача! В кармане Пумукль нашёл не только ключи, но и бумажник, и носовой платок.
Бумажник тут же ускользнул за доски, сложенные в углу, а носовой платок упорхнул под одну из машин. Ключи же поползли по полу, запрыгнули на подоконник и, проскользнув через щель в окне, повисли на карнизе. Довольный своей работой домовёнок уселся на доски в мастерской и стал терпеливо ждать. Он знал, что, каким бы замечательным не был план, должны ещё подыграть и внешние, не зависящие от него обстоятельства.
Таким «внешним обстоятельством» оказался почтальон. Он зашёл в мастерскую, чтобы взять у Цахариуса плату за радио.
Пумукль забулькал от предстоящего удовольствия, услышав это. Хорошо, что машина заглушила его радостные возгласы.
Цахариус полез в карман, ничего, естественно, там не обнаружив, проверил другой, развёл в недоумении руками, похлопал рукой по всем карманам, поискал на столе — бумажник как в воду канул.
— Скорее всего я оставил бумажник в квартире, — сказал он несколько растерянно почтальону. — Если вы согласитесь последовать за мной в дом напротив, то я буду вам очень благодарен.
Почтальон согласился: всё равно надо было обойти всех жильцов этого дома.
Оба вышли, и Цахариус, заперев мастерскую снаружи, оставил ключ в замочной скважине. Он всегда делал так, отлучаясь ненадолго. Через несколько минут ключ, естественно, очутился рядом с ключами от квартиры на карнизе, а Пумукль потирал руки от удовольствия, что «внешние обстоятельства» так удачно «подыгрывают» ему.
Что происходило в доме, каждый может себе представить. Цахариус снова безрезультатно хлопал себя по карманам, ещё больше смущаясь и сердясь.
— Я схожу с ума. Вероятно, оставил ключи от квартиры в мастерской. Извините, пожалуйста, я через минуту вернусь.
Почтальон прождал не одну минуту, а, наверное, пять, тоже начал сердиться и отправился к мастерской. По двору туда-сюда бегал покрасневший и растрёпанный Цахариус, заглядывая во все углы. Увидев почтальона, он закричал:
— Вы же можете подтвердить, что я оставил ключ в замочной скважине? Теперь исчез и этот ключ!
— Я не имею понятия, где вы оставляете свои ключи, — сухо ответил почтальон.
— А может, я взял его с собой и выронил по дороге? — Цахариус так разнервничался, что его начало трясти. — Теперь я не могу попасть ни в мастерскую, ни в квартиру. Такого со мной ещё никогда не случалось.
— Теперь вам остается только одно — вызвать слесаря, — предложил почтальон.
— У меня нет ни пфеннига[1], чтобы позвонить; бумажник ведь лежит в квартире.
Почтальон давно знал Цахариуса как порядочного человека, поэтому одолжил ему денег на телефон и пообещал зайти ещё раз завтра.
— Успокойтесь, всё найдётся. И у меня бывают такие дни, как будто кто колдует, — сказал он на прощание.
— Это верно, — пробормотал токарь, — сначала какой-то незнакомец пытается разыграть меня рассказами о домовом, а теперь… как будто и правда домовой тешится. Но делать нечего, придётся звать слесаря, пойду звонить своему знакомому Бернбахеру.
Услышав это, Пумукль чуть не слетел с оконного карниза, поспешив за Цахариусом к телефонной будке.
Представившись и ещё ничего не успев сказать, токарь услышал как Бернбах громко расхохотался:
— Значит, Эдер был у тебя?! — проговорил он сквозь смех. — Жаль, что я не видел этого, но ты мне должен всё рассказать.
Но Цахариус и не думал смеяться вместе с ним.
— Да, твой чудной знакомый был здесь, и теперь у меня происходят странные вещи.
Бернбах снова расхохотался:
— Ты ещё скажи, что у тебя тоже поселился домовой.
— Я не скажу этого, но я не могу попасть ни в квартиру, ни в мастерскую. Приезжай срочно с инструментами, мне надо ещё сегодня закончить заказ.
— Я должен приехать к тебе? Нет, со мной первоапрельская шутка не пройдёт!
— Это не шутка, ты мне действительно должен помочь, — Цахариус начинал терять терпение.
— Я не так наивен, как Эдер, чтобы поддаваться первоапрельским уловкам.
— Я тебе даю честное слово, что стою на улице и не могу открыть дверь в квартиру и мастерскую. Если это окажется шуткой, я куплю тебе бутылку хорошего вина!
Это заверение показалось Бернбаху достаточно убедительным, и он пообещал немедленно приехать.
Цахариус ждал слесаря на улице. Они вместе отправились к мастерской. И что они увидели? Ключ торчал в замочной скважине!
