— Почему — да?
— Отвечаю на твой вопрос.
— О чем я тебя спрашивал?
— Будет ли сегодня хорошая погода!
— Я тебя спрашивал не об этом.
— А о чем?
— Я спрашивал тебя, правда ли, что это человек.
— И получил ответ.
— Что же ты тогда морочишь мне голову с погодой?
— Иронизирую.
— А мы ведь отправились в путь не для того, чтобы иронизировать, верно?
— Верно, но ты хитришь.
— Как?
— Сначала ты испугался и удивился, что это человек, потому что представлял себе его иным, потом сделал вид, что это тебя не удивляет. Пусть я осел, но я тоже животное, поэтому нечего разыгрывать меня.
— Послушай, Мокси, ты прав. Я и в самом деле хитрый лисенок, который не хочет выглядеть наивным трусишкой… Прости. Обещаю больше не хитрить по мелочам… Значит, это человек?
— Да.
— Я несколько разочарован.
— Почему?
— Мне кажется, что ему чего-то не хватает. Он слишком маленький, движется медленно, как и мы, у него не хватает двух ног… Нет, Мокси, я разочарован. Те чудовища могут его запросто раздавить. Я так много слышал о нем, а что вижу?.. Неужели и мой автор похож на него?
— Наверно. Они все похожи друг на друга… Все одного типа, как и мы.
А тот, о ком шла речь, был уже совсем близко. Он неторопливо шел, сгибаясь под тяжестью рюкзака. Но в выражении его лица сквозило что-то бодрое и веселое.
Похоже, усталость не отражалась на его настроении. Человек остановился возле них, положил на землю рюкзак и сел на траву. Его рюкзак походил на гору.
Позвольте мне описать его поподробнее. Наверно вы видели такие рюкзаки — длинные, большие. Взвалишь на плечи такой рюкзак — он обвиснет аж до колен. Зато в него можно засунуть все, что захочешь. В рюкзак незнакомца вместились: небольшая палатка, спальный мешок, кастрюля, тарелка, ложка, вилка, нож, чашка, белье, свитер, плавки, бритвенные принадлежности (хотя этот человек был с бородой), четыре книги, авторучка, паспорт с визами, карта мира, деньги (немного), сигареты, спички, куртка, примус, носовой платок, полотенце, фотография миловидной девушки и еще масса всяких мелочей.
— И вы путешествуете? — осведомился человек, закурив.
— Да, — ответил Лисенок.
— Посредством автостопа?
— Нет. По методу — один везет другого.
— Хорошо, — произнес человек.
На него не произвело особого впечатления то, что один везет другого — чего он только не повидал за время своего путешествия. Он с удовольствием курил, отдыхал и оглядывался назад.
— Вы откуда? — спросил Лисенок, чтобы продолжить разговор.
— Из Голландии.
— Вы живой голландец, да?
— Я из страны, где много ветряных мельниц и тюльпанов, — пояснил человек.
— Знаю, — поспешил солгать Лисенок. — Там все люди голландцы, да? Там ветряные мельницы, тюльпаны и голландцы, да?
— Да. Вы там были?
— Нет, — Лисенок решил сказать правду, чтобы не запутаться. — Я читал о вашей стране в энциклопедии, — все же солгал он, потому что не он читал, а ему читали.
Голландец посмотрел на него, но не улыбнулся, потому что люди его страны редко улыбаются. Он и не удивился, потому что человека, предпринявшего кругосветное путешествие, трудно удивить. Увидев Эйфелеву башню, например, он говорит — значит, это и есть Эйфелева башня: оказавшись у Ниагарского водопада, он бросает — ага, Ниагара… Этот голландский путешественник многое повидал, поэтому его почти не удивило, что он сидит и ведет разговор с лисенком и ослом.
— Послушайте, — снова начал Лисенок. — Что значит путешествовать посредством автостопа?
— Это значит передвигаться на автомобилях других людей, которых ты не знаешь, — объяснил голландец. — Ты его никогда не видел, даже не слышал о нем, но стоит тебе поднять руку, как автомобиль останавливается и берет тебя… Вот так!
Голландец встал и поднял руку, но автомобиль промчался мимо. Внутри находился только один человек.
— Почему так получилось? — спросил осел.
— Некоторые не останавливаются.
— Почему?
— Есть разные люди.
— Как разные?
— На вид они все одинаковые — с руками, ногами, но они различаются по характеру.
— Как и животные, — со вздохом заметил осел. Голландец слегка улыбнулся и сказал:
— Ты прав… Куда вы направляетесь?
— К морю, — объяснил Лисенок. — Значит, зверь оказался автомобилем?
— Нет, в автомобиле сидел зверь… Так вы к морю, да?
Голландец вынул большой лист бумаги и расстелил его на траве. Внимательно посмотрев на лист, он сообщил:
— До моря еще двести десять километров.
— Только двести десять? — спросил Лисенок, хотя ему не все было ясно.
— Почему только? Это немало… — Путешественник задумался. — Если вы продолжите идти, как шли, то преодолеете это расстояние за пять дней. На шестой увидите море.
— А на что это вы смотрели, когда определяли, сколько километров и дней нам еще осталось до моря? — поинтересовался осел.
— На карту. Это подробная карта Болгарии. Вы покрываете за день сорок километров… Да, на шестой день вы увидите Черное море.
Он вскочил и поднял руку. Проезжавший мимо автомобиль остановился. Голландец попрощался со своими новыми знакомыми, пожелал им доброго пути и сел в машину.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ЧУДЕСНЫЙ ХОЛМ
Мокси спокойно шагал по асфальту. Теперь другие средства передвижения не смущали его. В жару они отдыхали в тени, а когда становилось прохладнее, шли. Шли, чтобы увидеть нечто, называемое МОРЕМ. И во время всего путешествия осел без конца протестовал.
Обычно он с негодованием задавал следующие вопросы:
1. Зачем они вообще отправились в путь?
2. Не лучше ли вернуться?
3. Как мог я, взрослый и рассудительный Мокси, дать себя уговорить какому-то четырехмесячному лисенку?
4. Когда наконец кончится эта дорога?
Но тем не менее Мокси все же шел вперед, потому что Лисенок неизменно отвечал ему следующее:
1. Раз избрав цель, надо ее достичь.
2. Вернуться никогда не поздно.
3. Неизвестность всегда впереди, а то, что впереди, всегда зовет. То, что осталось позади, не зовет никогда. Если бы ТЕ вернулись, не были бы открыты ни Северный полюс, ни Южный, ни Магелланов пролив, ни Америка, может, и Тихого леса не было бы…
4. Не останавливайся! Двигайся, даже если вынужден стоять на одном месте!
— Этого я не понимаю, — удивлялся осел. — Как можно стоять на одном месте и в то же время идти?
— Ты должен мысленно идти, — отвечал Лисенок. — Мысли должны находиться все время в движении.
— Вот как? Тогда мои мысли очень подвижны. Они не просто движутся, а прямо-таки скачут, потому что я постоянно думаю о своих любимых колючках. Мои мысли скачут с колючки на колючку, а потом заталкивают колючки мне в рот.
— Это мысли другого рода, но все же это движение, — согласился Лисенок.
— Да, но я остаюсь голодным. Потому что ни человека, ни осла не могут накормить мысли. Все мои мысленные колючки не содержат никаких питательных веществ.
— Потому что они существуют лишь в воображении, — подтвердил Лисенок. — Таким образом колючки становятся плодом, плодом твоего воображения…
— Говори, что хочешь, но я хочу вернуться.
— Хорошо. Поворачивай назад!
— Да, но нам осталось идти не так уж много. А мне хочется, чтобы наше путешествие кончилось как можно быстрее.
— Что же делать?
— Пойдем вперед.
Так заканчивались споры. Лисенок сидел на спине у Мокси и думал о море. Он вспоминал слова Великого сыщика о море, но они ничего ему не говорили. И он решил попытаться представить себе то, о чем ему говорил Панцырь. Или хотя бы попытаться представить. И вот он представил себе поток. Потом еще один поток рядом. К этим двум потокам присоединил еще один поток. Потом еще один, и еще, и еще — пока потоков не стало тридцать два. Лисенок ведь мог считать только до тридцати двух. Значит, — заключил Лисенок, — море так велико, как тридцать два потока. Потом решил, что тридцать два потока — это очень много и мысленно отнял три потока, а так как в счете был не очень силен, то установил, что море равняется двадцати восьми потокам.
К концу десятого дня путешествия туристы свернули с дороги.
Ночь застала их у подножия холма.
— Давай пройдем еще немного, — предложил Лисенок.
— На сегодня хватит! Больше ни шагу! — заявил Мокси. — Достаточно мы шли, а моря все нет… По-моему, моря вообще не существует.
— Как не существует?
— Его просто выдумали. Люди чего только не выдумали. Вообразят себе невесть что, заварят кашу, а ты расхлебывай… Да и как может на одном месте поместиться столько воды? Кто соберет столько воды? Да и не будет же эта вода дожидаться нас… Она, наверно, давно испарилась или еще что случилось… Оно должно было быть на этом месте, а тут, как видишь, один голый холм, по которому гуляет ветер… Кроме того…
