В завтрашних газетах наши друзья с удивлением прочитали такую заметку:
Н О В О С Т И
в нашем городе строится замечательный дом — Дом дружбы. Высота его — десять этажей. Ширина — пятьдесят шагов. Длина — тоже. На стройке работают десять крокодилов, десять жираф, десять обезьян и десять круглых отличников. Дом дружбы будет построен к сроку.— Да,— сказали десять крокодилов, после того как прочитали заметку,— надо же так подправить!
— Врунишка он! — попросту заявили десять круглых отличников, шмыгая носом,— Мы с такими встречались!
И все строители единогласно решили не подпускать больше длинного гражданина к своему домику. Даже на десять пушечных выстрелов!
Дом рос не по дням, а по часам. Сначала он был крокодилу по колено. Затем по шейку. А потом и совсем закрыл его с ручками. Все были очень довольны. Только Чебурашка с каждым днём становился всё печальнее и печальнее.
— Что с тобой? — спросил его однажды крокодил.— У тебя неприятности?
— Да,— ответил Чебурашка,— у меня неприятности. Наш магазин собираются закрывать. Никто не покупает уценённых товаров!
— Чего же ты раньше молчал? — снова спросил Гена.
— Я не хотел беспокоить вас по пустякам. У вас же и своих забот хватает!
— Ничего себе пустяки! — вскричал крокодил.— Ну ладно, мы тебе как-нибудь поможем.
— Придумал! — закричал он через пять минут.— Во сколько открывается твой магазин?
— В одиннадцать.
— Ну хорошо! Всё будет в порядке!
На следующий день крокодил первым делом отпросился с работы. Вместо него в зоопарке дежурил его сменщик Валера.
А сам Гена и все остальные друзья, кто был свободен в это утро, за два часа до открытия собрались у входа в Чебурашкин магазин.
Гена, Галя, Дима, длинноногая жирафа и сам Чебурашка топтались около дверей, заглядывали в окна и в нетерпении восклицали:
— Когда же его откроют? Когда же его откроют?
Подошёл директор магазина и продавцы.
Они тоже стали заглядывать в окна своего магазина и восклицать:
— Когда же его откроют? Когда же его наконец откроют?
Проходила мимо старуха Шапокляк со своей дрессированной Лариской. Подумала, подумала и встала в очередь.
Подошёл маленький старичок с большой сумкой и спросил у неё, что же будут продавать. Шапокляк ничего не говорила и только многозначительно пожимала плечами.
— Наверное, что-нибудь интересное,— решил старичок и тоже стал заглядывать в окна.
Короче, к открытию магазина очередь достигла катастрофических размеров.
В одиннадцать двери открылись, и люди бросились в магазин.
Они покупали всё, что попадалось под руку. Обидно было простоять два часа в очереди и ничего не купить. Только керосиновые лампы никому не были нужны. У всех было электричество.
Тогда директор магазина достал краски и написал:
Есть керосиновые лампы!!! Продажа во дворе. Отпуск по две штуки в одни руки!Тотчас же все покупатели устремились во двор и стали расхватывать лампы. Те, кто купил их, были очень довольны собой, а те, кому ламп не хватило, сильно огорчались и ругали магазинное начальство. Что касается старухи Шапокляк, то она приобрела целых две пары — на себя и на свою Лариску. Так они, эти лампы, и хранятся у неё до сих пор. Как говорится, на чёрный день.
Однажды в воскресенье Гена обратился ко всем строителям.
— Стены домика почти готовы,— сказал он.— И надо решить: из чего же делать крышу?
— Как — из чего!— воскликнула жирафа.— Но ведь это же очень просто! — Она наклонилась, поправила кирпич, неправильно лежавший на стене, и продолжала: — Крышу обычно делают из того, что не пропускает воду! Впрочем, крышу можно и вообще не делать!
— Спасибо,— поблагодарил Анюту крокодил.— Нам стало всё значительно яснее! А что скажет наша уважаемая обезьянка?
Мария Францевна призадумалась на минутку, потом вытащила из кармана чистый носовой платок, выложила из него все свои сокровища и сказала:
— Ничего.
После этого она тщательно уложила все сдои драгоценности обратно. Между прочим, за последнее время щёки у обезьянки заметно потолстели. Потому что новые знакомые стали отдавать ей на хранение разные мелкие предметы.
Если вы, например, случайно нашли на улице ключик от чемодана, а самого чемодана пока ещё не нашли, вы спокойно могли бы отдать свой ключик обезьянке. К тому времени, когда вам наконец попадётся чемодан, ключик будет у неё в целости и сохранности.
— Ну что же,— продолжал тем временем Гена,— неужели никто ничего не посоветует?
— А можно мне сказать? — попросила тихая девочка Маруся.— Мне кажется, я придумала. Вот у нас вокруг домика стоит забор. А он нам теперь не нужен! Из него можно сделать крышу!
— Ура! — закричали строители.— Она правильно придумала!
— Согласен,— сказал Гена.— Но тогда мне нужны гвозди.— Он прикинул в уме.— Примерно сорок штук гвоздей! А где их взять?
Все посмотрели на Чебурашку.
— Надо — значит, надо! — скромно сказал он.— Я достану гвозди!
Он немного подумал и побежал на дальнюю окраину города. Туда, где располагался главный городской строительный склад.
У ворот склада сидел на лавочке главный кладовщик в валенках.
Чебурашка решил начать разговор издалека.
— Солнышко светит, травка зеленеет! — сказал он,— А нам вот так нужны гвозди! Не дадите немножко?
— Это не травка зеленеет,— ответил кладовщик.— Это краску пролили. А гвоздей нет. Каждый ящик на учёте.
— Зато птички поют,— продолжал Чебурашка.— Заслушаешься! А может, найдёте лишние? Нам же немного надо!
— Если бы это птички пели...— вздохнул кладовщик.— То ж ворота скрипят. И искать не буду! Ничего лишнего нету!
— Очень жаль,— сказал Чебурашка,— что это не птички скрипят! А мы строим Дом дружбы!
— Дом дружбы? — заинтересовался кладовщик.— Ну, тогда другое дело! Тогда я дам тебе гвозди. Уж так и быть, бери! Только я тебе дам гнутые гвозди. Идёт?
— Идёт,— обрадовался Чебурашка.— Большое спасибо. Только дайте мне уж заодно и гнутый молоток!
— Гнутый молоток? — удивился кладовщик.— А зачем?
— Как — зачем? Забивать гнутые гвозди!
Тут даже видавший виды кладовщик в валенках не удержался и захохотал.
— Ну ладно, так и быть. Дам тебе прямых гвоздей. А гнутые выпрямлю сам! Держи.
И обрадованный Чебурашка побежал на стройку.
И вот уже домик почти готов. Остаётся совсем немного. Надо только покрасить его изнутри и снаружи. И тут у друзей возникли разногласия.
Крокодил Гена сам был зелёным, и он считал, что домик должен быть зелёного цвета. Потому что этот цвет самый приятный для глаз. Коричневая обезьянка Мария Францевна считала, что самый приятный для глаз — коричневый цвет. А долговязая Анюта всё время твердила, что самый лучший — жирафовый цвет. И если сделать дом таким, то все жирафы города будут очень благодарны строителям.
Наконец Чебурашка предложил каждому выбрать себе одну стенку и покрасить её так, как хочется.
Домик вышел на славу. Все стены у него получились разные: одна — зелёная, другая — коричневая, третья — жёлтая с чёрными пятнами. А четвёртая стена отливала всеми цветами радуги. Её красил двоечник Дима. У него не было любимой краски, поэтому он макал кисточку во все вёдра по очереди.
— Ты знаешь,— сказала Галя Чебурашке,— мы с Геной решили, что тебе надо сказать приветственную речь при открытии домика.
— Но я боюсь, у меня ничего не получится,— ответил Чебурашка.— Я никогда не говорил речей!
— Ничего, получится,— успокоила его Галя.— Надо будет только немного потренироваться. Я сейчас скажу тебе одно небольшое стихотворение, а ты ходи и всё время повторяй. Если ты повторишь его без запинки, значит, ты сможешь сказать любую речь.
И она сказала ему одну небольшую скороговорку, которую запомнила с детства:
Мышка сушек насушила,
Мышка мышек пригласила.
Мышки сушки кушать стали,—
Зубы сразу же сломали.
— Это очень лёгкое стихотворение,— решил Чебурашка.— Я его сразу повторю.
И он продекламировал:
Мыска шусек нашусила,
Мыска мысек пригласила.
Мыски суски кусать штали,—
Зубы сразу зе шломали.
«Нет,— подумал он,— что-то я неправильно говорю. Почему «мыски» и почему «кусать»? Ведь правильно говорить «мышки» и «кушать». Ну-ка попробуем сначала!»
