— Инкарцеро маджико! — выкрикнул Нотт от дверей спальни и Гермиона повалилась на бок, связанная светящимися красными веревками. Тело как-будто потеряло вес, она почувствовала, что магия в ней начала затухать, так же как и силы.
Лёжа лицом в пол, она пыталась увидеть, что же происходит. Слезы застилали видимость, но краем глаза староста смогла рассмотреть, как Майкл подошёл к теряющему силы Рону и пнул его в бок.
— Предатель! Смотри-ка, больше всех выпил и держится, как и Забини. Видать алкоголь все-таки влияет на твоё зелье, Нотт. — он присел на корточки рядом с затихшим Уизли. — Это тебе за то, что ты трахаешь эту пожирательскую падаль! Мучайся!
Корнер плюнул ему в лицо и посмотрел на стоящего около двери в спальню Нотта.
— Ну что, нам надо уходить… У нас от силы час…
— Что вы сделали? Майкл… Зачем? — прошептала Гермиона чувствуя, как у неё ослабла магия и даже самое простое вербальное «Фините» не получается. — Вы убили их?
— Нет, Грейнджер, они просто спят. — Теодор присел рядом с ней и приподнял, она увидела его холодные глаза. — Через час они заснут вечным сном. Так надо, не плачь…
Корнер жёстко усмехнулся и с шумом столкнул маленькую брюнетку со стола. Та упала с глухим стуком, завалившись на Рона сверху.
— Грейнджер! Твои друзья могли бы жить, если бы не связались с этими Пожирателями! — выплюнул Майкл брезгливо.
— Корнер, они не Пожиратели… — прохрипела девушка. — Вы совершаете ошибку!
— Да, но они их поддерживали! — хмыкнул парень.
Нотт легко, словно перышко, поднял её на руки и пошёл обратно в спальню.
— Нотт, нам надо идти. У нас нет времени на твои сопли. — воскликнул Майкл с недовольством.
— Закрой рот, Корнер! Я поговорю с ней, десять минут мне хватит.
— С ней тоже надо кончать, она предала все, за что боролась!
— Уймись, придурок! Я знаю, что делаю! Скоро придут Астория и Джереми! Жди их.
Он занёс её в спальню и бросил на кровать. Путы сдавили сильнее, Гермиона зашипела от боли. Заскрипели пружины, Тео прилег рядом, нежно убрал с её лица волосы. Гермиона с ненавистью на него взглянула и отвернулась, но он настойчиво повернул её лицо к себе.
— Ты такая красивая, когда плачешь. — он наклонился над ней. — Я люблю тебя!
— Нет! — шепотом прокричала она, когда его губы дотронулись до её лица. Она сжала рот, пыталась вертеть головой, но он зажал её щеки в тиски своих пальцев.
— Гермиона! Я долго был хорошим мальчиком! Мне хватило твоих игр сполна! — он облизнулся и словно голодный, вцепился в её нижнюю губу, кусая до боли. Зажал её челюсти сильнее до слёз и искр из глаз, Гермиона вскрикнула, а он с наслаждением проник в её рот языком.
— Ммм, какая ты… Нет, ты не достанешься никому… Ты пойдёшь со мной… — причмокивал слизеринец, терзая её губы.
— Тео, я не люблю тебя! — выдохнула Гермиона, когда он наконец отстранился, чтобы взглянуть в её глаза.
— Ты полюбишь… Я буду лучшим, самым идеальным для тебя… — он осторожно провел рукой по её груди, сжал, засунул пальцы в вырез и коснулся соска. Гермиона зарычала, было так гадко и мерзко чувствовать чужие пальцы там. Ей хотелось укусить его, но верёвка туго держала за горло. Она могла только беспомощно биться и плакать.
— Я люблю другого! — со злостью выплюнула гриффиндорка.
— Малфоя, что ли? — Теодор приподнялся выше и усмехнулся. — Даже после того, как он целовался с Асторией у тебя на глазах, ты все ещё любишь этого засранца? «Я хочу тебе верить, Драко», так ты говорила, когда я нёс тебя на руках!
— Ты все слышал?! И это был ты под оборотным! — она заморгала, мысли хороводом завертелись в её голове. — Это ты, ты… Ты столкнул его с лестницы, ты пугал слизеринцев, вместе с Асторией… Мерлин, Тео, зачем?
— Да, моя умница, я принял оборотное. — он довольно заулыбался и сел, разглядывая её. — Когда-то ты меня обманула и на свидание ко мне пришла какая-то тупая курица, но я терпеливый, я ждал и ответил тебе тем же… Понравилось? А Асторию уговаривать долго не пришлось! Она терпеть не может Малфоя… Кстати, она его сейчас убивает! Он умрёт, Гермиона! Астория напоит его тем же зельем и твой Малфой через… — он посмотрел на свои старинные часы на цепочке. — Через полчаса уже превратится в труп!
— Драко… Нет, нет, нет, она не сможет! Зачем ты это делаешь? — задыхалась Гермиона, не веря его словам. Она не могла их всех потерять! Вот так за один день! И друзей и любимого! Перед её глазами пронеслись лица тех, кто был ей так дорог и теперь умирал за дверью! Надо что-то делать, надо бороться! Она сильнее задергалась, но верёвки от этого только сильнее врезались в тело.
— Я люблю тебя, разве не ясно? — прорычал Нотт.
— Ты не любишь меня… Ты вообще знаешь, что это такое? — она тянула время, она должна была что-то сделать, что-то придумать.
— Знаю! Ты так похожа на мою мать! Она предала отца и он проклял её, но я не буду этого делать. Мой отец видел вас с Малфоем в этой гостиной, видел его голову у тебя между твоих прекрасных стройных ног! — он погладил её колени, его ладонь проскользнула между бёдер, Гермиона сдавленно всхлипнула и заерзала, а он продолжал, наглаживая. — Он говорит, что ты обычная шлюха и не стоишь моего внимания, но мне все равно на его слова! Я вижу какая ты! Ты ошиблась… Малфой умеет заговаривать зубы! Я спасу тебя! Я заберу тебя с собой. Я буду любить тебя! Разве это не любовь?
Закинув голову, Гермиона начала истерически смеяться:
— Ты умный, но совершенно не знаешь, что такое по-настоящему любить!
Нотт одернул руку, разглядывая её. Она так же резко затихла и взмолилась:
— Пожалуйста, Тео, ты же хороший человек! Прости меня за всё! Пожалуйста! Я не хотела причинить тебе боль! Спаси моих друзей, спаси Драко! И я уйду с тобой! Уйду сама!
— Нет, дело не в тебе! Корнер хотел наказать всех, кто был близок к Пожирателям, а мой отец хотел наказать, тех кто предал Пожирателей. Оказалось, это одни и те же люди. — он хмыкнул. — Я смог влезть в доверие к Корнеру и его руками погубить их всех! План был немного другой… но я хочу, чтобы ты жила… Я у тебя остался один, Гермиона, ты это понимаешь? Ни друзей, ни этого придурка Малфоя! Я один смогу позаботиться о тебе!
Весь ужас происходящего пронзил её тупым острием прямо в сердце. Жить, когда все они будут мертвы? Нет!
— Драко… — Гермиона заплакала горьким слезами, всхлипывая. — Я всегда буду любить Драко… Лучше убей меня…
— Мерлин, почему ты такая упрямая! Даже после того шикарного концерта у лазарета, все равно побежала за ним! Я же видел, как вы исчезли из зала вдвоём! Забудь его! — закричал он, краснея, а потом резко успокоился и нахмурился. — Видит, Мерлин, я хотел по-другому! Но я тебя вылечу от его влияния. Один «Обливиэйт» и ты забудешь всё! Пара движений палочкой и конец твоим слезам! А потом «Империо» и ты пойдёшь за мной на край света! И я сейчас же это сделаю!
Он соскочил с кровати и уверенно поднёс к её голове палочку.
Но она не хотела забывать! Ничего из того что произошло с ней в жизни и особенно Драко! Ироничный взгляд его серых глаз, которые темнеют, как штормовое небо, когда он склоняется к ней, ласковые губы, сильные руки, красивые длинные пальцы, шёлковистые волосы, его дурманящий запах, его заботу и объятия, смех и тепло, его любовь…
В гостиной раздались громкие крики и шум борьбы.
— Гермиона! — закричал до боли в сердце знакомый голос.
— Драко! — вскрикнула Гермиона и, пока Тео на секунду отвлёкся, напрягла все свое магическое естество и из последних сил преобразилась в выдру и выскочила из веревок. Луч из палочки Тео ударил в подушку.
Он зарычал:
— Гермиона, пожалуйста! Я же хочу спасти тебя!
Без волшебных пут, Гермиона почувствовала себя гораздо сильнее.
Она прыгнула к двери и снова преобразилась в человека. Сбила ошарашенного Тео вербальным Конфундусом и открыла дверь.
— Драко, я здесь! — крикнула она, выбегая в гостиную.
— Диаболи валнас! — прошипел Теодор ей в спину, но она не услышала — бросилась к бегущему ей навстречу Малфою.
