По бокам виднелись густые заросли полипов. Их колонии походили на маленькие кустики, нежные веточки которых были унизаны, словно листочками, распустившими свои щупальца полипами.
По извилистым проходам между колониями полипов сновали и ползали самые удивительные животные: рачки и улитки с глазами, которые сверкали подобно красным рубинам; извивающиеся змеехвостки, множество ярких червей, гигантские белые моллюски и другие, поменьше, голубые и красные, — они резкими движениями смыкали половинки своих раковин, передвигаясь в воде длинными скачками.
А несколько выше проходила целая стая маленьких каракатиц.
«Всё это необычайно интересно, совсем как в сказке!» — подумал Тронд.
Бычок, тригла и другие глубоководные рыбы с жадностью пожирали моллюсков. Тронд с восхищением наблюдал за морским волком — огромной зубаткой: тот без труда разгрызал раковины моллюсков своими мощными зубами.
Вот так встреча! Тронд увидел своего старого приятеля — красного окуня. Он вцепился в длинного темно-бурого червя, который крепко держался за водоросли.
— Здравствуй, здравствуй! — воскликнул Тронд и подплыл ближе.
— А, это ты, — сказал окунь. От неожиданности он выпустил червяка, который поспешно скрылся среди водорослей. — Неужели ты и впрямь всё время околачиваешься только у берегов северной Норвегии? Да, странные нынче повадки у тресковой молоди!.. — сокрушенно проговорил красный окунь.
— Мне здесь очень нравится, — сказал Тронд.
«Что за привычка вмешиваться в чужие дела!» — подумал он про себя.
Но всё же Тронд основательно поразмыслил над словами красного окуня и решил, что отчасти он прав. Хотя порой его по-прежнему обуревало желание путешествовать, но если говорить откровенно, то дальше стремления дело не заходило.
— Разве ты не понимаешь, что молодой треске в твоем возрасте просто необходимо совершить осенью путешествие на юг? Надо же немного повидать мир и кое-чему поучиться…
Да, с этим Тронд был совершенно согласен. Он распростился с красным окунем и снова поплыл наверх, навстречу солнечному свету.
Дни опять стали короткими. Теперь смеркалось так рано, что Тронд не успевал управиться со своими делами. Вода делалась всё холоднее. Снова надвигалась зимняя тьма.
Зима уже одела белым покровом землю и начала понемногу проникать в море, когда Тронд отправился в далекий путь. Он как будто чувствовал, что ему надо плыть на юг, к Гольфстриму, где вода теплее и прозрачнее.
Тронд совершил чудесное путешествие. Правда, однажды он натерпелся страха: над ним мелькнуло светлое брюхо большой сельдевой акулы. А в другой раз он не заметил в сумерках, как оказался среди огромного косяка сельдей! Тысячи серебристо-серых рыб тесными рядами скользили в воде. Путешествовать одному скучно, и Тронд последовал за ними.
Он поплыл вперед, но вдруг увидел, что с маленьких лодок, которые отбрасывали на воду черные тени, в море спускается сеть.
Сельди сразу же рванулись вбок, но и здесь натолкнулись на сеть.
Тогда рыбы заметались из стороны в сторону, всё время сохраняя стройные ряды, точно солдаты, но сеть повсюду преграждала им путь.
Наконец они повернули, чтобы плыть обратно. Но поздно! Сеть окружила их со всех сторон, оставался только небольшой просвет позади.
Тронд, который присоединился к сельдям случайно и с трудом поспевал за их быстрыми скачками, немного отстал.
Это его и спасло. Когда сельди уже запутались в сетях, он всё еще был около просвета и успел выскользнуть наружу.
Он отплыл на безопасное расстояние и стал смотреть, что будет дальше. Сеть ему совсем не понравилась. Она очень напоминала трал, который ему показал палтус.
То, что он увидел, тоже не доставило ему никакого удовольствия: сеть начала постепенно стягиваться и наконец совсем сомкнулась внизу, а сельди барахтались в ней беспомощной кучей. Потом сеть, полная рыбы, поднялась кверху и исчезла где-то над водой.
— Ну, тебе повезло! — С этими словами к Тронду подплыла большая блестящая рыба, сильная и решительная с виду. — И кто бы подумал, что ничтожная треска сумеет так ловко вывернуться! — снисходительно добавила она; потом несколько раз ударила по воде могучим хвостом и описала вокруг Тронда сверкающую дугу.
— Как тебя зовут, непоседа? — спросил Тронд. Он решил, что с таким буяном не мешает завязать дружбу.
— Меня зовут лосось, — ответила рыба и тут же снова блестящей полосой метнулась в сторону.
Не успел Тронд оглянуться, как она снова оказалась рядом с ним.
— Ну и быстро же ты плаваешь! — заметил Тронд.
— Мы, лососи, славимся своим проворством. К тому же я побывал в дальних краях, где такое быстрое течение, какое тебе и во сне не снилось. Я немало повидал на своем веку. Вот почему я советую тебе остерегаться невода.
— Невода?
— Да, сети, которыми ловят сельдь, называются неводом. А забрасывают этот невод люди — самые опасные на свете существа. Невод, которым они окружают косяк сельдей в открытом море, называется кошельковым. Глупые сельди начинают метаться, им невдомек, что они могут нырнуть поглубже и проплыть под неводом, и вот ты сам видел, чем кончается дело. Остерегайся заплывать в узкую бухту или рукав фьорда, — продолжал лосось, — потому что люди могут закрыть выход ставным неводом. Этот невод опускают почти до самого дна. Рыбам деваться некуда, а людям только и работы, что вычерпывать их из воды, — ведь сельди стоят в бухте так плотно, как… сельди в бочке! Смотри, будь осторожен, чтобы с тобой не приключилось то же, что с ними. Сельди всегда плывут прямо в сеть, — пояснил словоохотливый лосось, — но уверяю тебя, попасть туда — весьма сомнительное удовольствие. Особенно когда перед этим наешься до отвала чем-нибудь вкусным, вроде крылоногих моллюсков. Если сельди попадают в невод с набитым брюшком, люди заставляют их несколько дней голодать в сетях.
— Почему? — спросил Тронд.
— Потому что, когда у сельдей желудок набит какой-нибудь пищей вроде моллюсков, они быстрее портятся, — ответил лосось. — Люди не съедают их всех сразу, поэтому нужно, чтобы они хорошо сохранялись. Плыви за мной, я покажу тебе еще и другие опасные штуки, — сказал лосось и ущипнул Тронда за спинной плавник.
Лосось несся в воде, точно сверкающая молния, и Тронд напрягал все силы, чтобы не отстать. К счастью, плыть пришлось недолго.
— Вот, полюбуйся, — мрачно сказал лосось.
— Уф!.. Где? Где? — вымолвил запыхавшийся Тронд. Он не привык плавать так быстро.
— Видишь на поверхности красные поплавки с белыми флажками? — спросил лосось.
В самом деле, теперь Тронд обратил на них внимание. Поплавков было видимо-невидимо. Между ними была натянута веревка, которую удерживали у поверхности шары из зеленого стекла. К веревке на расстоянии метра друг от друга были подвешены заостренные стальные крючки, а на крючках висела наживка: потроха мидий, дохлые селедочные мальки и другая мелкая рыбешка.
— Это самая скверная из человеческих выдумок, — сказал наставительно лосось.
Да, Тронд был вполне согласен, что это отвратительное изобретение.
Он увидел, что на некоторых крючках бьются, пытаясь освободиться, большие рыбы, и среди этих рыб немало трески.
— Они расставляют свои ярусы вечером, чтобы рыба не заметила крючков и ночью попалась на приманку, а убирают только к утру, и пойманная рыба мучается несколько часов, — рассказывал лосось.
— Наверно, сюда скоро придут люди. Пожалуй, нам лучше убраться подобру-поздорову, — прошептал Тронд.
Ему так хотелось оказаться подальше от опасного места, что он весь дрожал.
Лосось поплыл очень быстро. Тронд едва поспевал за ним.
— Постой, погоди, куда ты так спешишь?! — кричал Тронд.
— Мне надо подыскать реку, в которой я буду весной нереститься, — ответил лосось.
— Значит, ты тоже поднимаешься по рекам, как угорь? — спросил Тронд.
— Как угорь? Вот еще! — Лосось презрительно фыркнул, недовольный таким сравнением.
Он закружился в воде, сверкая своим крупным блестящим туловищем, а потом подплыл к Тронду и продолжал болтать:
— Мы заплываем по рекам гораздо дальше, чем глупые угри. Они не умеют прыгать через пороги.
— Прыгать через пороги? — Тронд не мог прийти в себя от изумления.
— Ты что же, никогда не слышал, как живут лососи? — спросил новый знакомый Тронда. — Ну и невежда! Придется мне рассказать тебе обо всем.
— Но я же ничего не слышу, ты всё время уплываешь вперед! — закричал Тронд.
Он так старался поспеть за лососем, что его хвостовой плавник заныл от напряжения.
Лосось поплыл медленнее и начал рассказывать:
