Поплавок - Павел Корчагов

Часть 1.

Половицы протяжно заскрипели под ногами детей. Ребята бегом занимали свои места, выстраиваясь в отрепетированный ряд. Наконец все построились и с блестящими от волнения глазами вглядывались в зрителей, то и дело, косясь на классного руководителя в ожидании команды к началу. Зазвучал первый звонкий голос.

В шеренге стоял весь класс, десять нарядных, светлых, смущенных ребят. Они поочередно, старательно и, по-детски с выражением, декламировали каждый свой отрывок стихотворения. Все долго готовились к этому моменту и не раз репетировали. Когда же очередь дошла до маленького Юры, то он от волнения растерялся. Провисла пауза, а его щеки вспыхнули ярким румянцем. Кто-то из рядом стоящих шепнул ему текст, и он, как и учили, с чувством, с выражением и уже без запинок, прочитал свою часть. Продолжили следующие ребята, а Юра от воодушевления и радости от того, что уже отстрелялся, начал даже было подпрыгивать, но соседний мальчик его тихонько одернул.

Небольшой зал сельской школы, в обычное время служивший ребятам столовой, был полностью заполнен зрителями. Взрослые с умилением и нежностью наблюдали за своим детьми. На лице Ольги Петровны, Юриной мамы, волнение за сына сменила улыбка. Она едва сдерживала смех, наблюдая, как её Юрка порывается пуститься вскачь от переполняющих его эмоций. Ему уже не хотелось стоять на сцене, хотелось, чтобы этот концерт, к которому он уже потерял всякий интерес, поскорее закончился, и он мог кинуться к маме.

Юра был самым младшим в классе. Классы в сельских школах редко удается сформировать только их ровесников. Часто бывает, что в них учатся дети чуть постарше или помладше. Как только Юре исполнилось 6 лет, он сразу же был зачислен в первый класс.

Добродушный, доверчивый и немного медлительный Юрка часто становился объектом шуток старших товарищей, но на них не обижался. В его мире все люди были хорошими, а плохими они если и становились, то лишь изредка и на очень короткое время, когда его задирали. Сам он детям никогда не докучал и никого не дразнил. Он имел не по годам развитое чувство сопереживания к окружающим.

Однажды, еще в дошкольные времена, когда Юре было года четыре, он вместе с другими малышами ходил в организованный у нас в деревне импровизированный детский садик. Пока взрослые трудились в полях, ребятню в своем доме собирала заботливая и, очень любящая детей, Маня. Тучная пожилая женщина была одинока, имела проблемы с ногами и какую-то группу инвалидности. Отличалась большим сердцем и способностью не проводить различия между детьми, все дети для нее были своими. В деревне Маню очень любили, уважали её опыт и без опаски доверяли ей на весь день своих чад.

Получилось так, что по время тихого часа один из малышей во сне наделал в штаны и когда все проснулись, запах в комнате стоял соответствующий. Маня, что есть сил, утешала горько плакавшего от обиды и бессилия малыша, параллельно сдерживая нападки других детей. Последние демонстративно затыкали носы и, фукая, указывали пальцем на беднягу.

Маня вспоминала, что один лишь Юра не участвовал в общей травле. Он тихо сидел на своем месте и копался с игрушками.

На этом школьном празднике Маня сидела в почетных первых рядах и громче всех аплодировала. Все выступающие дети прошли через её детский сад, и она знала их лучше, чем их собственные родители. Некоторые родители сами были Маниными воспитанниками. Для многих она была второй мамой.

Как только договорил последний в шеренге, Юра бросился на шею маме. Он видел ее лишь утром и в конце дня, а так чтобы посреди дня мама пришла к нему в школу — это был поистине редкий, особенный момент. Юру переполняли эмоции, он ликовал, обнимал и целовал маму в щеки.

Далее вступали старшие классы, а после всех ждали праздничные столы, на которых уже были разложены блюдца с печеньем и расставлены чашки для чая.

После завершения театральной программы я внес большой самовар с кипящей водой с улицы, поставил его посреди одного из столов и громко сказал, чтобы никто и не думал к нему приближаться и уж тем более трогать.

— Ребята, давайте кружки, я вам налью чаю, — сказал я.

— Дядя Миша, мне! Мне! — послышалось со всех сторон.

Меня облепили первоклашки и тянули мне свои кружки.

Кружка Юры полностью затерялась где-то в глубине детских рук. Он был небольшого роста и не мог соревноваться с другими ребятам за первенство в получении чая. Я видел его русую головку, мелькавшую где-то внизу среди прочих ребят.

— Так, ребята, все сядьте на места! Это же кипяток, прольете! Всем хватит!

Родители начали разводить ребят по местам. Передо мной остался один Юра с протянутой мне кружкой.

— Юра, иди к маме, садись на место. И тебе налью, не переживай.

Юра смотрел мне в глаза и что-то сбивчиво объяснял.

— Садись, садись Юра — уговаривал я его.

В итоге и он последним занял свое место.

В нашей деревне все звали Юру поплавком. Такое прозвище ему дали сами ребята за его причудливое обыкновение: во время купания в реке он поджимал ноги к животу, обхватывал их одной рукой, другой зажимал нос и переворачивался вниз головой так, что лишь его красные плавки торчали над водой. Он подолгу, что есть сил, задерживал дыхание и так держался на поверхности воды, походя на поплавок.

Юра рос без отца и Ольга Петровна, всячески поддерживала наше общение. Мои дети уже выросли, разъехались и каждый жил собственной жизнью. Поплавок в некоторой мере занял их место, заполнил образовавшуюся пустоту. Я питал к нему самые нежные отеческие чувства и в даже ощущал некоторую ответственность за его воспитание.

Я работал в школе заведующим по хозяйственным вопросам, а так же преподавал ребятам основы труда. Техническая сторона организации этого небольшого концерта и последующего чаепития по большей части ложилась на мои плечи. По завершению праздника мне предстояло все прибрать и вернуть на свои места.

Люди начали расходиться, все приветливо махали мне рукой, благодарили. Подошли попрощаться и Ольга Петровна с Юркой.

Юра подбежал ко мне и обхватил меня за ноги.

— Дядя Миша, дядя Миша, спасибо вам большое!

— Да не за что Юра, тебе спасибо! Как ты хорошо стих прочитал, не забыл тест! Я бы всё забыл, будучи на твоем месте! Долго учил?

— Нет, быстро выучил, это было легко! — широко улыбаясь, ответил Юра.

— В