и забегал по квартире. Бросился к телефону и стал куда-то названивать.
— Алло! Алло! — закричал он в трубку,— Когда прибывает последний самолет из Москвы? В половине седьмого? Очень хорошо! Спасибо!
Дядя положил трубку и сказал:
— Собирайтесь! Едем в аэропорт! У нас всего 25 минут. Скорее!
И опять принялся носиться по квартире, переворачивая все вверх дном и заглядывая во все углы. Как выяснилось, он искал свой шарф.
— Дядя! — сказал Керкусь.— Он у тебя на шее!
— Ах, ехал-махал! — смеялся дядя.— Поспешишь — людей насмешишь. Ну, как? Готовы? Пошли!
По лестнице мы мчались, сломя голову. Такси, вызванное дядей по телефону, уже стояло у подъезда. Мы сели в машину и поехали в аэропорт.
— Друг! Пожалуйста, поскорей! — торопил дядя шофера.— Осталось шесть минут. Понимаешь, командир мой в гости едет! Воевали вместе!
— Не извольте беспокоиться,— спокойно отвечал шофер,— Все будет сделано наилучшим образом!
Мы с Керкусем прилипли к стеклу. Мимо проносились здания, машины. Навстречу летела, сверкая огнями, улица. Мы мечтали увидеть аэродром, самолеты, вышки, прожектора… Но ничего этого так и не увидели. Сделав последний разворот, такси подкатил к какому-то приземистому зданию. На крыше его светились большие красные буквы: АЭРОПОРТ.
Шофер затормозил так резко, что мы стукнулись о переднее сиденье.
— Приехали, друзья! — сказал дядя.— Вперед!
И, поглядывая на часы, побежал по ступенькам ко входу здания. Мы старались не отставать от него. Миновав большой зал ожидания, мы выскочили вслед за дядей в другую дверь. Перед нами расстилалось огромное поле аэродрома. Совсем близко к зданию стоял большой, сверкающий серебристой краской, самолет.
Дядя наш куда-то исчез. А мы стояли, как вкопанные, зачарованные самолетом.
— Ой, какой большущий!.. — прошептал я.— Гляди! А ведь, когда он летит в небе, то кажется не больше коршуна. Наш дом рядом с ним — спичечный коробок.
Керкусь молчит, словно язык проглотил. Рот у него раскрыт от удивления как буква «о».
Мы очнулись, когда нас окликнул дядя. Улыбаясь, он шел рядом с высоким седым человеком. В руках дядя нес большой черный чемодан.
— Вот они, мои герои! — сказал дядя седому человеку.— Знакомьтесь! Если бы не они, сорвалась бы эта встреча.
— Это почему же? — удивился седой.
Пока мы шли к машине, дядя весело рассказал историю с телеграммой. Гость, слушая его, улыбался.
Дома дядя принялся готовить ужин, а мы ему помогали. Потом дядя и его командир сидели за столом и говорили, говорили: о друзьях-товарищах, о боях, о случаях на войне. Мы сидели, жадно слушая каждое слово.
Но вот дядя взглянул на часы и весело скомандовал.
— А ну, однополчане! Пора спать! Отбой!
Но Владимир Иванович — так звали полковника — его остановил. Он сходил в коридор, принес свой черный чемодан, открыл его и, покопавшись, достал две картонные коробки.
— За то, что они оказались такими находчивыми, как настоящие разведчики,— сказал он.— И помогли меня встретить, я хочу сделать им подарок…
Мы поблагодарили и ушли спать. В комнате открыли коробки и замерли от восторга. В моей оказался красивый длинный, как трубка, карманный фонарик, а у Керкуся — настоящий военный компас. Вот это были подарки! Мы долго не могли на них налюбоваться и еле-еле заснули…
Рано утром дядя и Владимир Иванович посадили нас на автобус. Нам было пора возвращаться домой,— кончались каникулы. Мороз был очень сильный, и мы долго оттаивали на замерзших стеклах дырочки, чтобы в последний раз поглядеть на город. С остановки нам долго махали вслед два высоких рослых человека.
Сойдя с автобуса, даже не заходя домой, мы побежали к Симушу. Очень уж нам хотелось похвастаться своими подарками!
Симуша дома не оказалось. Он ушел заниматься к Леше. Мы помчались туда. Но на пути встретили обоих приятелей. Они надумали покататься на лыжах и направлялись к горке.
— Симоша! Алеша! — закричал я им издали.— Смотрите, что мы привезли из города!
Прибежали и другие ребята. С любопытством они разглядывали наши подарки. Леше так понравился мой фонарик, что он тут же предложил взамен свой знаменитый перочинный ножик. Но я отрицательно покачал головой. Тогда Леша решил пожертвовать своим щенком. Но я все равно не поддался на уговоры.
Фонарик был нужен мне самому. Я давно о таком мечтал. Дороже его на свете ничего не было…
— Снегиря поймал! Снегиря! — закричал Кируш-Длиннуш утром, распахнув дверь класса.— Смотрите!
Кируш выбросил вверх руку и тут же к потолку взлетела красивая красногрудая птичка. Она потрепыхала крылышками и камнем рухнула на пол.
— Что такое? Что с ней? — загалдели ребята, вскочив с мест. В мгновение ока они окружили Кируша.
Кируш торопливо схватил испуганно мечущуюся птицу и, глупо улыбаясь, снова подбросил ее. Но и на этот раз снегирь как подстреленный из ружья, упал на пол. Может быть, его испугали шум и гам ребячьих голосов?
Я подошел поближе, чтобы рассмотреть снегиря. И вдруг заметил, что к лапам птицы привязана черная, длинная нитка, конец которой держал Кируш. Стоило снегирю взлететь, Кируш дергал нитку, и бедная птица камнем падала на пол.
Сердце мое заныло, словно его укололи иголкой. Мне туг же вспомнилась история, случившаяся со мной в прошлом году.
Однажды вечером мы играли с ребятами на улице в прятки. Как только ведущий начал счет и все кинулись кто куда, а я помчался к груде бревен, сваленных под широкими развесистыми молодыми ветлами. Впопыхах я налетел на молодую иву. Вдруг над головой услышал странный звук — пр-р-р! Подняв голову, я увидел, что из-под луба, которым был перевязан ствол, вылетела какая-то птичка. «Что это за птица? — подумал я.— Не прячется ли такая же за лубом соседней ивы?» Не долго думая, я стукнул палкой о вторую иву. Снова послышалось пр-рир! — и из-под луба выпорхнула
