– А чем они там питались? – спросила Алиса, которую всегда очень интересовали вопросы еды и питья.
– Они питались патокой, – ответила Соня, подумав минуту-другую.
– Ну вы же понимаете, такого не могло быть, – мягко возразила Алиса,
– они бы заболели.
– Они и заболели, – сказала Соня, – серьезно заболели.
Алиса на какой-то момент попыталась представить себе, на что похож такой необычный образ жизни, но это было слишком загадочно, так что она задала следующий вопрос:
– Но почему они жили на дне колодца?
– Почему ты больше не пьешь чай? – серьезно спросил Алису Мартовский Заяц.
– Я еще ничего не пила, – ответила Алиса обиженным тоном, – так что я не могу пить больше.
– Ты хочешь сказать, что не можешь пить меньше , – сказал Шляпник,
– очень легко пить больше , чем ничего.
– А вашего мнения никто не спрашивал! – воскликнула Алиса.
– И кто теперь переходит на личности? – торжествующе осведомился Шляпник.
Алиса не знала, что бы такое на это ответить, так что она утешила себя чашкой чая с бутербродом, а затем обернулась к Соне и повторила вопрос: – Почему они жили на дне колодца?
Соне вновь подумала пару минут и наконец сказала:
– Это был паточный колодец.
– Таких не бывает! – начала Алиса очень сердито, но Шляпник и Мартовский Заяц зашикали на нее, а Соня обиженно надулась: – Если ты не умеешь себя прилично вести, досказывай историю сама!
– Нет, пожалуйста, продолжайте! – сказала Алиса очень скромно, – Я больше не буду перебивать. Наверное, где-то может быть такой.
– Такой, какой же еще! – негодующе воскликнула Соня. Тем не менее, она продолжила: – И эти три сестрички – они, понимаете ли, учились рисовать и при этом черпали…
– Черпали вдохновение? – спросила Алиса, совсем позабыв о своем обещании не перебивать.
– Патоку, – ответила Соня, на сей раз без всякого обдумывания.
– Мне нужна чистая чашка, – перебил Шляпник, – давайте пересядем.
Говоря это, он пересел на соседний стул, и Соня последовала за ним; Мартовский Заяц пересел на место Сони, а Алисе волей-неволей пришлось занять место Мартовского Зайца. Единственным, кто от всего этого выиграл, был Шляпник; Алиса же оказалась в заметно худшем положении, чем раньше, поскольку Мартовский Заяц только что опрокинул молочник в свою тарелку.
Алиса не хотела снова обидеть Соню, так что начала с большой осторожностью:
– Но я не могу понять. Откуда они черпали патоку?
– Ты можешь черпать воду из водяного колодца, – сказал Шляпник, – так что, я полагаю, можешь черпать и патоку из паточного – верно, тупица?
– Но ведь они жили в колодце на дне , – сказала Алисе Соне, предпочтя не заметить последнюю реплику.
– Конечно, они там жили, – ответила Соня, – в колодце, а не над .
Этот ответ настолько запутал бедную Алису, что некоторое время она не пыталась перебивать Соню.
– Они учились рисовать, – продолжала Соня, зевая и потирая глаза, ибо ее уже сильно клонило в сон, – и они рисовали самые разные вещи – все, которые начинаются на «М»…
– Почему на «М»? – спросила Алиса.
– Почему бы и нет? – ответил Мартовский Заяц.
Алиса умолкла.
Соня в очередной раз закрыла глаза и собиралась уже впасть в спячку, но, получив щипок от Шляпника, снова проснулась, слегка взвизгнув, и продолжала:
– …которые начинаются на «М», такие как мышеловки, и месяц, и мысли, и массу – слышала, как говорят «у них масса общего» – ты когда-нибудь видела такую штуку, как рисование массы?
– Ну, сейчас-то вы меня спрашиваете, – сказала Алиса в большом смущении. – Я не думаю…
– Тогда не говори, – оборвал ее Шляпник.
Эта порция грубости переполнила чашу терпения Алисы; она встала в крайнем раздражении и пошла прочь; Соня немедленно уснула, и ни один из двух оставшихся не обратил на уход Алисы никакого внимания, хотя она оглянулась раз или два, с затаенной надеждой, что они станут звать ее, но в последний раз увидела лишь, как они пытаются засунуть Соню в чайник.
– Ни за что больше сюда не приду! – сказала Алиса, шагая по лесу,
– Это самое глупое чаепитие в моей жизни!
Едва она произнесла это, как заметила в одном из деревьев дверцу, которая прямо внутрь. «Это очень странно! – подумала она. – Но сегодня все странно. Думаю, я вполне могу войти.» И она вошла.
Она вновь оказалась в длинном зале неподалеку от стеклянного столика. «Теперь-то я лучше управлюсь с этим!», – сказала себе Алиса, и сначала взяла золотой ключик и отперла дверцу в сад. Затем она пожевала гриба (кусок сохранился у нее в кармане), пока не стала высотой в фут; потом прошла через маленький ход и – оказалась наконец в прелестном саду, среди клумб с яркими цветами и прохладных фонтанов.
Глава VIII. Крокет Королевы
У входа в сад рос большой розовый куст; розы на нем были белые, но три садовника были заняты тем, что деловито перекрашивали их в красный цвет. Алиса подумала, что это очень странно, и подошла поближе посмотреть. Едва приблизившись, она услышала, как один из них сказал:
– Осторожней, Пятерка! Нечего брызгать на меня краской!
– А я что могу поделать? – сердито откликнулся Пятерка. – Семерка толкнул меня под локоть!
На это Семерка взглянул вверх и заметил:
– Правильно, Пятерка! Всегда вали вину на других!
– Ты бы лучше молчал! – сказал Пятерка. – Я слышал, как Королева только вчера говорила, что тебе следует отрубить голову!
– За что? – поинтересовался тот, что говорил первым.
– Не твое дело, Двойка! – сказал Семерка.
– Нет, это его дело, – заявил Пятерка, – и я скажу ему. Это было за то, что он принес повару корешки тюльпана вместо луковиц.
Семерка бросил наземь кисть и только было начал: «Ну, знаете ли, ничего более несправедливого…» – когда его взгляд упал на Алису, стоявшую рядом и наблюдавшую за ними, и он резко оборвал себя; остальные также оглянулись, и все трое низко поклонились.
– Скажите, пожалуйста, – произнесла Алиса с некоторой робостью, – почему вы красите эти розы?
Пятерка и Семерка ничего не ответили и лишь посмотрели на Двойку. Тихим голосом Двойка начал:
– Ну, дело в том, что, видите ли, мисс, здесь должен был быть куст с красными розами, а мы по ошибке посадили белые, и если Королева об этом проведает, всем нам отрубят головы, вы же знаете. Так что, как видите, мисс, мы стараемся изо всех сил, пока она не пришла, чтобы…
В этот миг Пятерка, который с опаской оглядывал сад, закричал «Королева! Королева!», и трое садовников тут же распластались ниц. Послышались звуки множества шагов, и Алиса огляделась в нетерпении, желая увидеть Королеву.
Первыми шли десять солдат с пиками наперевес; они были той же формы, что и садовники – прямоугольные и плоские, с руками и ногами по углам; следом шагали десять придворных, все увешанные бриллиантовыми орденскими крестами – они шли попарно, как и солдаты. За ними последовали королевские дети; их было десять, и милые крошки весело бежали вприпрыжку, тоже парами, держа друг друга за руки; одежды их были расшиты червонным золотом. Следом шли гости, все больше Короли и Дамы, и среди них Алиса узнала Белого Кролика; он говорил с нервной поспешностью, улыбаясь при каждом слове, и прошел мимо, не заметив Алисы. Затем шел Червонный Валет, неся королевскую корону на малиновой бархатной подушке; и, наконец, замыкали длинную процессию ЧЕРВОННЫЙ КОРОЛЬ и его ДАМА, то есть ЧЕРВОННАЯ КОРОЛЕВА.
У Алисы возникло некоторое сомнение, не следует ли и ей тоже упасть ниц, как трое садовников, но она не помнила, чтобы когданибудь слышала о подобном правиле; «и, кроме того, какой смысл устраивать процессии, – подумала она, – если все упадут ниц, и процессию никто не увидит?» Так что она осталась стоять на месте и ждать.
Когда процессия поровнялась с Алисой, они все остановились и посмотрели на нее, а Королева строго спросила: «Кто это?» Свой вопрос она обратила к Червонному Валету, но тот лишь поклонился и улыбнулся в ответ.
– Идиот, – сказала Королева, раздраженно дернув головой, и, повернувшись к Алисе, продолжила: – Как вас зовут, дитя?
– Меня зовут Алиса, с позволения вашего величества, – сказала Алиса очень вежливо; но про себя она прибавила: «Вообще-то они – просто колода карт, и не более чем. Я не должна их бояться.»
– А это кто такие? – сказала Королева, указывая на трех садовников, лежавших вокруг куста; лежали-то они лицами вниз, а рубашки у них были такие же, как и у всей колоды, так что Королева не могла определить, садовники это, солдаты, придворные или трое из ее собственных детей.
– Откуда я знаю? – ответила Алиса, удивляясь собственной смелости.
