– Я, кстати, тоже об этом думала. Об ответственности. И додумалась до того, что ты – не кот…
– Офигеть, какая мудрая мысль! – не сдержавшись, перебила подругу Лара.
Но Аня не обратила внимания и продолжила:
– Ты не кот, а потому никто за тебя не отвечает. Родители, конечно, пока ты несовершеннолетняя, бла-бла-бла… Я про Забелоцкого. Все это: «мы в ответе за тех, кого приручили» или, как говорит Маринка, «мы в ответе за тех, кого вовремя не послали» – все это ерунда. Это имеет смысл только по отношению к детям и животным. А ты – уже не ребенок. И Забелоцкий может в любой момент перестать с тобой общаться. Потому что ты не умрешь без него.
– А я хочу, чтобы он отвечал за свои слова! – упрямо заявила Ларка. – Чтобы, раз проявил интерес – не сливался. Он придет на вечеринку? Он ответил?
– Ответил. Придет, – успокоила подругу Аня. – Только я все-таки думаю…
– И вовсе я не собираюсь без него умирать. Было бы из-за кого! И за кота я тоже все-таки не в ответе. Вот если бы я его котенком из-под кошки взяла, жил бы он у меня несколько лет дома, а потом бы я его на улицу выкинула – тогда да, я виновата. А тут? Жил же он как-то на улице без меня? И потом, я его домой не брала! Не виноватая я, он сам пришел.
– Ты же только что сказала, что приняла решение оставить кота, потому что я тебе «надавила на жалость»?
– Ну да… Надавила на жалость, на ответственность… Но я пока не уверена, что вот это вот все: лоток, мисочки – навсегда. Может, я еще и не привыкну к нему.
– И что? Ты его выкинешь на улицу?
– А почему нет? Он не идеальный. Он гадит постоянно. И по ночам ходит, пугает меня. И слюнявит одежду. Неужели тебе это приятно?
Кот, не обращая внимания на разговоры о собственной неидеальности, занимался любимым делом – слюнявил край Аниной футболки, довольно мурлыкая, пуская слюни и периодически вцепляясь ей в ногу когтями.
– Мне приятно, – улыбнулась Аня. – Он большой, а ведет себя как котенок. Его, наверное, рано от мамки отняли. Или он еще не взрослый, а подросток. Как мы.
– А я хочу – идеального кота! Чтобы он так не делал! – упрямо заявила Ларка.
– Так отучай его потихоньку.
– Как? В табло ему сразу?
– Почему в табло? Смотри, как можно делать. – Аня аккуратно высвободила край футболки из кошачьего рта, а при следующей попытке присосаться положила между его мордой и одеждой руку.
Минуты две кот старательно искал хотя бы краешек футболки, но постоянно натыкался на ее ладонь. И в конце концов сдался, свернулся клубочком и заснул.
– Вот, видишь, как все просто?
– Ладно, я попробую, – согласилась Ларка. – А вообще, мне кажется, он просто наглый. Не ценит, какая я для него благодетельница! Сидел бы сейчас, в минус двадцать восемь, где-нибудь у помойки и околевал потихоньку…
– Как там тебе Забелоцкий картинку прислал? «Маниакально-депрессивный психоз – мой кот меня не ценит»?
– Ага. А еще у меня неврастения: кот меня игнорирует, и мне это кажется совершенно невыносимым, – улыбнулась Ларка. – А все-таки Забелоцкий – это моя судьба. Мистика. И магия.
Она повернулась к компьютеру и включила песню, которую прислал ей Забелоцкий:
Сказочный мир
Ватой искрится, словно снег.
В комнате, где горят глаза,
Веришь ты или нет.
– Я уже все слова выучила, так она мне нравится! – Ларка повернулась от монитора к Ане и стала подпевать:
Считая до ста…
Считая, что мимо не пройдет
Дрожащих миров волна,
Только шепни, пожалуйста,
Ты – волшебный свет…
И запретов нет…
Только с утра не плачь.
– Не поверишь, я ее тоже уже наизусть выучила, потому что кто-то постоянно мне ею мозг выносит!
И дальше подружки стали подпевать хором:
Веди меня
Дорогой мягких снежных троп,
А цвет седой, такой же белый,
Только уставший.
Держи меня…
Хотя я вряд ли уже побегу.
Нас время трет песком,
И даже куклы становятся старше.
– Знаю, знаю, – когда песня закончилась, сказала Лара, – ты сейчас снова начнешь говорить, что все это – просто так, просто ему нравится группа «7 раса», просто я сама спросила его, какую музыку он слушает. А я все равно считаю не так. Я считаю – это послание мне. Это его намерения относительно меня. Это те слова, которые он не может сказать от себя, но может – словами песни.
– Да я и не спорю, – пожала плечами Аня. – С тобой бесполезно спорить.
– Вот и правильно, вот и незачем. Я тут знаешь, что еще подумала про Забелоцкого?..
– Лара, прости меня, пожалуйста, но можно мне за компьютер? Я хочу реферат сделать. А то мы сейчас проговорим три часа про Забелоцкого, а потом ты будешь инфу искать, а я только ночью до компа доберусь и мало что успею сделать. А для меня очень важно хорошо учиться…
– Важно ей! – фыркнула Ларка. – Для меня тоже важно. Ладно, запускаю тебя, садись. А я пойду на рынок за куриными шейками. Как ни крути, а все равно это самая дешевая еда для котов. Хотя я завтра, видимо, без любимого «Баунти» оста– нусь…
Кот же, как выяснилось, только делал вид, что не обращает внимания на разговоры о его неидеальности вообще и о некоторых недостатках в частности. Тем же вечером он залез на подоконник, уставился на закрытую форточку и начал орать благим матом.
– Думаю, надо его выпустить, – прокомментировала происходящее Аня.
– Ага, а потом он снова вернется грязный как свинья! Ни за что. Хотел жить в тепле – пусть терпит! – решительно среагировала Ларка.
Но выпустить кота все-таки пришлось, потому что на его вопли прибежали родители и высказали подружкам и коту все, что они про них думают.
– И что, здравствуй, паранойя? Я теперь буду бояться сболтнуть лишнего при коте? – развела руками Ларка.
Кот ушел и… пропал.
На следующий день Лара вернулась со школы домой одна: Аня снова куда-то убежала со своим Яном. И первое, что она сделала – бросилась к окну: не сидит ли на отливе с той стороны привычный черно-белый взъерошенный комок?
Кота не было.
– Ну и не надо. И пусть гуляет где хочет. По крайней мере, лоток будет чистым, – вслух высказалась она.
Сделала уроки. И… поняла, что не знает, чем заняться. Раньше всегда рядом была Анька. Маринка приходила в гости. А тут – непонятно, что и делать. Можно было, конечно, позвонить Марине, но та в последнее время тоже, как и Аня, активно взялась за учебу. Да еще и в какой-то фитнес-центр пошла заниматься: «тягала веса» в тренажерном зале и «йожила» в группе йоги. Да и потом, все равно бы она не стала говорить о Забелоцком. Только каким-то непостижимым образом, без слов, дала бы понять Ларке, что считает ее не вполне нормальной – помешанной на любви.
– И вовсе я не помешана на любви! – снова, как будто оправдываясь, сказала в пустоту Ларка и решительно вышла в Интернет.
Набрала в поисковике «Тест акцентуации характера». Долго искала в результатах поиска, но в конце концов нашла сайт, где можно было пройти его онлайн без отправки эсэмэс.
И тут ее увлекло… Диагностика экстраверсии и интроверсии у подростков по Айзенку показала ей, что она – экстраверт с уровнем нейротизма чуть выше нормы, что соответствует холерическому темпераменту. Тест Голланда отнес ее к предприимчивому типу, который выбирает цели, позволяющие проявить энергию, энтузиазм, импульсивность, а также любит руководить и имеет склонность к предпринимательской деятельности.
Тест Томаса показал Ларке, что из всех моделей взаимодействия она предпочитает конкуренцию, в меньшей степени – сотрудничество и компромисс. И уж точно не стремится избегать проблем, но и не готова идти на уступки. Тесты на коммуникативную компетенцию и эмоциональный интеллект выявили ее крайнее неумение общаться при большой потребности в этом виде деятельности, а тест на феминность-маскулинность уверил ее, что она – парень.
У Ларки после всей свалившейся на нее информации даже голова пошла кругом, а ночью приснился кошмар: какой-то страшный дед бегал за ней с бензопилой и кричал: «Дай мне залезть в твою голову! Ты ведь хочешь узнать, кто ты!» Проснулась же Ларка в холодном поту и с мыслью: «Мне снился Фрейд». Хотя она понятия не имела, кто это.
Глава 9
Вечеринка и то, что было после
На вечеринку пришли все приглашенные. И еще человек десять примазавшихся. Ларку это немножко напрягло, а Аня, казалось, только обрадовалась: больше народу – веселее.
Компания расположилась в большой комнате. Часть людей расселась на диване и кресле, а остальные устроились на полу, у шкафа-«стенки», куда Аня кинула старый матрас. Сама хозяйка с помощью Ларки устраивала шведский стол: резала купленные в складчину колбасу, сыр и хлеб, расставляла стаканы под лимонад.
Ян Недоконь привел с собой ужасно некрасивого, но, как выяснилось, очень веселого парня по имени Макс. Оба пришли с гитарами и охотно тут же принялись играть. Играли и свои песни, и которые просили. Ларка тоже с удовольствием спела со всеми пару песен, текст которых знала. И только Забелоцкий все время недовольно поглядывал на Коня и его друга.
