— Насчет «саморазвития» — это мне по душе, — заявил Густав.
— Уважаемые господа, — сказал советник с улыбкой, — не хотите ли вы несколько дней развиваться самостоятельно, без всякой опеки? Пожалуйста, я вам это устрою. Я проходил сегодня мимо бюро путешествий и прочел объявление, что послезавтра отправляется пароход в Копенгаген. Поездка эта рассчитана на несколько дней. А я давно уже не был в Дании. Короче, я предлагаю всем взрослым и Пони-Шапочке тоже отправиться послезавтра на этом пароходе в Данию, в Копенгаген.
— А мы? — спросил Профессор.
— Вы, мальчики, останетесь одни в Корлсбюттеле. Обедать можете в столовой. Деньги я вам дам, если вы не усмотрите в этом покушения на самостоятельность вашего развития.
— Мы уж не так мелочны, — сказал Густав. — Деньги мы возьмем.
— А обо всем остальном вы сами позаботитесь, — сказал советник. — У вас будет полная возможность развиваться без помех, по своему желанию. Вы сами будете за себя отвечать и увидите, удовольствие это или обуза. Договорились?
Мальчики были в восторге.
Профессор подошел к советнику и гордо спросил у ребят:
— Видели ли вы лучшего отца?
— Нет! — заорали все в один голос.
Вторник поднял руку, как в классе:
— Господин советник, а моих родителей вы с собой не прихватите?
После обеда по-прежнему лил дождь. Когда все пили кофе, появился капитан Шмаух. Клотильде пришлось тут же сделать ему грог. Он сел в кресло, набил свою трубку, выпустил синее облако дыма и сказал:
— Здесь очень уютно. С тех пор как я посидел вчера вечером с вами, мне в моем доме стало как-то одиноко.
— Вам надо было жениться, когда вы были помоложе, — заметила бабушка.
— Нет, — сказал капитан. — Муж всегда в море, а жена всегда одна дома это тоже никуда не годится. Сегодня вечером я снова ухожу на несколько дней в Швецию. Повезу лес. Так я живу уже десятки лет. Всегда один! Если бы хоть Ганс остался со мной в Корлсбюттеле. Но и это невозможно. Когда кончится его срок учения, он поедет в Англию и во Францию. Хороший официант должен поработать за границей, он не может из-за своего старого дяди навсегда здесь поселиться. Вот так-то. И с каждым годом становишься все старше, пока в один прекрасный день…
Он расчувствовался не на шутку. Поэтому ему пришлось немедленно сварить еще один грог.
А потом капитану Шмауху уже было пора отправляться на борт своего парохода. Он надел брезентовый дождевик и зашагал под ливнем. В сторону Швеции.
После ужина мальчишки снова сидели одни на террасе. Вторник тоже был с ними. Родители отпустили его до девяти часов. Дождь барабанил по крыше. Ребята скучали.
Вдруг кто-то тихо постучал, и они увидели прижавшееся к стеклу лицо.
Все четверо вскочили. Профессор подбежал к двери и распахнул ее:
— Кто там?
На пороге стояла закутанная в плащ фигура. Ребята не сразу поняли, что это Ганс Шмаух.
— Извините, если я вам помешал, — сказал он торопливо, входя на террасу, — но мне нужен ваш совет. — Он снял с себя мокрый плащ. Представляете, что случилось. Около восьми часов мистер Байрон велел мне принести стакан чая к нему в номер. Принес я ему, значит, этот чай, а когда хотел уйти, он меня остановил. Сказал, что хочет у меня спросить одну вещь, но никто не должен об этом знать. Я кивнул. А что я мог еще сделать? Тогда он сказал: «Ты отличный гимнаст. Я видел, как ты работаешь на брусьях. У тебя есть талант. Если я буду тебя учить, ты станешь великолепным акробатом. А главное, ты такой маленький и легкий! Разреши, я тебя подниму!» Он поднял меня одной рукой и так стал крутить, что у меня потемнело в глазах. Потом он меня снова поставил на пол. «Чай стынет, мистер Байрон», — сказал я и хотел выйти. Но он преградил мне дорогу и спросил, охота ли мне стать цирковым артистом и выступать с ним. «Но ведь у вас же есть ваши близнецы, — сказал я. — Зачем вам нужен третий?» — «Мне не нужен третий, мне нужен второй». И знаете, что он еще сказал?..
Мальчишки взволнованно слушали.
— То, что он мне еще сказал, звучало так смешно, — продолжал свой рассказ Ганс. — И вместе с тем так жутко. Он сказал: «Джекки становится слишком тяжелым».
— Слишком тяжелым? — переспросил Вторник.
— Ну да. Джекки растет. И чем больше он становится, тем больше он весит. И оттого, что он все больше весит, его отец уже не в силах делать с ним некоторые упражнения, или это становится слишком опасно. Если Джекки и дальше будет так расти, мистер Байрон вообще больше не сможет с ним работать.
Мальчики стояли и молчали.
— Вот почему мистер Байрон предлагает мне уехать с ним и Макки. Ночью, тайком. Чтобы Джекки ничего не подозревал. Я для него очень удачная замена, сказал мне мистер Байрон, такого не скоро найдешь.
Эмиль схватился за голову:
— Бог ты мой, разве может человек бросить своего сына где-то на побережье только потому, что он быстро растет! Это же чистое безумие! А что Джекки будет делать?
— Бедный Паульхен! — прошептал Густав.
Профессор нервно ходил взад-вперед по террасе.
— Хорошенькая история! Этого мы не допустим. Разжаловать одного из близнецов! И взять третьего на это место! Об этом и речи быть не может.
— Какое счастье, что все наши отправляются в Данию! — сказал Густав. Хоть мешать не будут.
Эмиль ударил кулаком по столу.
— Этот мускулистый чурбан еще крякнет от удивления! Мы займемся этим делом. — Эмиль обернулся к Гансу. — Когда он решил отсюда смываться?
— Мистер Байрон говорит, что это всецело зависит от меня, потому что я для него находка, счастливый случай, который не повторяется.
— Мы подождем, пока взрослые уедут, — заявил Профессор. — Потом нам снова придется держать военный совет. До тех пор, Ганс, — слушай внимательно! — до тех пор, значит, ты будешь этому Байрону зубы заговаривать. Ясно?
Ученик официанта кивнул.
— Чур, на этот раз я не буду сидеть у телефона. Так и знайте.
— На этот раз мы вообще обойдемся без телефона, — объяснил Густав. — На этот раз придется всем действовать.
Ганс Шмаух снова нацепил на себя свой мокрый плащ.
— Вы только не пропадайте, — сказал он, направляясь к двери. — Пароль «Эмиль»! — крикнул он перед тем, как исчезнуть.
— Пароль «Эмиль», — ответили остальные.
На этот крик отозвался лишь ветер, гудящий в саду.
Глава девятая
СЫЩИКИ ОСТАЮТСЯ ОДНИ
Через два дня взрослые и Пони уехали утром в Варнемюнде, чтобы там сесть на пароход, отплывающий в Данию. Женщины, а особенно разволновавшаяся Клотильда, хотели быстренько, в последнюю минуту, дать ребятам еще тысячу всевозможных полезных хозяйственных советов. Но господин Хаберланд буквально силком загнал их в купе, сунул Профессору двадцать марок и сказал:
— Обедать будете в столовой. Все остальное, что вам понадобится, купите в лавке у Варкентиена. Кроме того, в кладовке есть кое-какие запасы. Запирайте вечером дом как следует. Не делайте глупостей! А если окажетесь в безвыходном положении, дайте телеграмму в Копенгаген. Мы будем жить в гостинице «Англетер».
— В телеграмме нужды не будет, — заверил его Профессор.
— Тем лучше, — сказал отец. — Желаю вам веселого развития.
И он поднялся в вагон.
Несколько минут спустя Эмиль, Густав и Профессор остались одни. Ничто больше не препятствовало их свободному развитию.
Они вернулись домой. Погода стояла пасмурная, дул холодный ветер. О том, чтобы купаться, нечего было и думать.
Профессор взял с письменного стола карандаш и бумагу и поправил очки.
— Прежде всего, — начал он, — нам нужно составить план действий. Каждый по очереди будет день дежурить. Сегодня — я. Завтра — Эмиль. Послезавтра Густав. Дежурный должен будить остальных, ходить в магазин, варить кофе, готовить ужин, хранить ключ от дома и вообще делать все, что надо.
— А зубы каждый сам себе чистит? — спросил Густав и глупо захихикал.
Но он тут же стал серьезным и сказал, что не умеет варить кофе.
— Научишься, — решил Эмиль.
Потом они пошли в кладовку и произвели полную инвентаризацию наличных запасов. Они точно записали, сколько там есть яиц, консервов, колбасы, картошки, огурцов, яблок, хлеба, сала, масла и т. д.
— Взрослые должны быть поражены, как легко мы становимся самостоятельными, — сказал Профессор и взял, поскольку он был дежурным, сетку, чтобы отправиться за покупками.
Эмиль и Густав пошли вместе с ним.
В магазине они долго рассматривали все, что было выставлено в витрине, а хозяин предлагал им то одно, то другое.
Профессор растерянно поглядел на друзей.
— Извините за беспокойство, господин Варкентиен, — сказал он наконец, но, как я вижу, все это у нас уже лежит в кладовке.
И они вышли с пустой сеткой.
— Все постигаешь на опыте, — заявил Профессор, когда они пришли домой.
