руки. Борис фанатик, в своем роде, и при опасности программу уничтожит! Другие Основатели не такие. Если Бориса не станет, они сами же войну и начнут, за власть, за единоличное владение перемещением.
– Вы с… Максом, что, дружите? – хмуро спросила Ника – Заступаетесь за него! И эта фотка! И адрес знаете.
– Просто, общались! Жили в одном доме, соседи, так сказать. Дом принадлежит корпорации, многие наши тут живут. Я делал ему проводник, по заказу, оригинальный, таких больше нет. И перчатки, тоже на заказ. Ни у кого таких нет!
– Перчатки? – переспросила Ника
Вернулся Эд, в сопровождения столика, накрытого для чаепития.
– Перчатки – основное оружие дворников! – сказал он с сарказмом, имея в виду булыжник и пролетариат.
– Именно так! Перчатки агентов – это оружие! – произнес Майский, и предложил – Давайте, на сегодня, закончим! Чаю попьем! А потом мне надо, кое-что выяснить.
Ника смотрела на незаконченный портрет профессора. Игорь Васильич получался очень милым… жуком.
– Можно еще вопрос, последний? – спросила она – Что вы знаете о смерти моего деда? История странная, и Макс, как- то, в этом замешан.
– Если ты думаешь, что его убил твой отец, то ошибаешься! Макс хотел спасти профессора! Не получилось…
***********
Ника, в сопровождении Эда, вышла из подъезда профессора.
– Я провожу тебя! – сказал парень
– От подъезда к подъезду? – улыбнулась Ника – Ну, проводи!
– Давай, завтра погуляем! Я тебе город покажу! – предложил Эд.
– Мне Фил уже показывал, все, что есть интересного! – ответила Ника.
– Не все! – воскликнул парнишка – За один день это невозможно!
Они остановились у подъезда Ники.
– Эдик! – воскликнула Ника – Мне нельзя ходить по городу! Меня ищут «дворники»! Спасибо, что проводил! Пока!
И она вошла в подъезд, а Эд остался топтаться возле двери.
***********
Борис и Майский прогуливались по набережной.
– Какой расклад, в совете? Помощь не нужна? – спросил Майский.
– Спасибо за предложение! – улыбнулся Борис – Возможно и понадобится… Голосов пока поровну. Я даже с Леной встречался, с дочкой покойного Баринова.
– Вот как? Вы за ней, помнится, ухаживали! – вспомнил Майский.
– Помогаю ей после смерти отца, чем могу! – поморщившись – воспоминания об ухаживании ему были неприятны – объяснил Борис – Попросил войти в совет, как наследницу профессора – отказалась! Но, попросила помочь вернуться дочке, которая тут, и уже без проводника.
– Да что вы, дочка! – всплеснул руками профессор – Матерь божья! И где же, она?
– Пока, только предположения, – ответил толстяк – Лена не знает точно. Но, раз у Макса ее нет – значит, по месту перемещения!
– И как вы намерены, с ней, с этой дочкой, поступить? – поинтересовался Майский.
– Спрячу, до совета! – сказал Борис – Лена сговорчивее будет, если голосов не хватит. Я знал, что кто-то перемещается, из того времени, и отправил Макса разобраться. И что вы думаете? Лучший агент всех Времен, случайно,– он поднял, как восклицательный знак, вверх палец – упал в портал, в прошлое, и сидит там, проводник сломался. Агент! Случайно!
И Борис злорадно рассмеялся.
– Это тоже, Лена рассказала? – спросил Майский – Вы его нашли, Макса?
– Зачем? – спросил толстяк – Пусть там и остается. Двадцать лет не перемещался, еще двадцать в прошлом посидит, а потом можно и на пенсию.
– Не любите вы его, Борис Сергеевич! – заметил профессор.
– За что любить? Помните, как он раздувался, до немыслимых размеров, как медуза! – он развел руки, показывая, до каких размеров раздувался Макс – Возомнил – все можно! Хочу, начальству дверь ногой открываю, хочу – прошлое изменяю! А на деле пшик! Ни одного задания, сделать не может! Лучший агент всех времен и народов! – ехидно добавил Борис.
– Что вы, так разволновались? – удивился Майский – Он и был лучшим. А теперь, он вам предан, в благодарность за спасение от тюрьмы. Зачем вы его спасали, если недолюбливаете?
– Игорь Васильевич, наивный вы человек! —вздохнул толстяк – Разве, Совету есть дело, до наказания агента? Агентами занимаюсь я. Совету я доложил, что Макс наказан за потерю проводника, и временно отстранен, от заданий. А потом они про него забыли. У членов Совета столько дел! Сами знаете, варились в этой каше. Про все и не упомнишь!
– Так вы придумали, что Совет приговорил его к пожизненному заключению? Однако…
– Придумал, да! И этот супер – агент двадцать лет у меня на побегушках. А вы, что разволновались? Не вы ли, донесли на Макса, что бы помешать спасти Баринова, и самому делать проводники? По разработкам покойного, кстати. Разве не вы? Был бы жив Баринов, он бы и продолжал их создавать. Но я не осуждаю , вы мне очень, с Максом помогли.
– Да, я ошибся! – горько воскликнул Майский – Смалодушничал! О чем, очень сожалею. Но, зачем все это было, для чего лишать перемещения?
Борис остановился, профессор тоже.
– Все просто! Что бы они с Леной не могли встречаться. Я ее предупреждал, не открывая личность Макса, конечно, что он скоро ее бросит. Она не прислушалась к моим советам. А я хотел ее уберечь… Агент бы вернулся в свое время, а она бы страдала. Не прислушалась… Считайте, тот мой поступок, местью. Что бы жили, оба, и мучились, от разлуки!
Профессор задумался, и они пошли дальше молча.
– Скажите, а разве теперь, нелегальных путешественников убивают? – спросил Майский.
– Я делаю все, что бы предотвратить катастрофу! Если для этого надо убивать – убивают. Вы же знаете, что программу украдет кто-то из нелегалов, кто именно – до сих пор неизвестно.
Профессору это знал, как и то, что при похищении программы Бориса убили, и сделали это, не оставив ни следа, ни улики, ни зацепки. Это похоже на работу хорошего агента, но доказательств тому не было. А то, что у Бориса убили из обычного оружия 21 века, значило, что действовал нелегальный путешественник во времени
Борис опять остановился.
– Ну, господин профессор, приятно было повидаться! Мне пора, дела!
– До свидания! – ответил Майский – Не шутите с Максом, это опасно!
– Разберусь!– сухо ответил толстяк.
Профессор ушел, а Борис, повернувшись к реке, оперся на парапет, и стал смотреть на воду.
На сером здании большие буквы – "НТО ВРЕМЯ", и панель со светящейся надписью "2000 год".
Борис и Лена были знакомы с самого детства – их родители дружили. И, сколько Боря себя помнил, он всегда Лену любил. В раннем детстве они с ней ходили за ручку, называли друг друга женихом и невестой, и даже целовались. Потом Борис вырос, и стал помощником ее отца, профессора Баринова – Боря тоже
