вниз. Когда ему надоест это делать? Пока дрова подкидывают, огонь будет вечен. Как он завораживает своими фигурами, которые не похожи друг на друга каждый миг. Сверху виднеется что-то чуть прозрачное, от чего дальние деревья искажаются и, кажется, будто они находятся под водной гладью. А внизу ужасный жар, где цвета неизменны. Оранжевый, желтый… Как опадающие осенью листья кружатся в быстром танце, так этот костер полыхал в безмолвном лесу. Что-то треснуло, загорелась сосна. Стопка искр устремилась в небо, М. перевела взгляд туда. Точки от костра все удалялись и удалялись, уже сливаясь со звездами, а может быть, гаснув в ночи.
– С., расскажи мне о небе, – попросила девушка по-детски. Как приятно порой чувствовать себя ребенком, когда рядом есть человек, который тебе это позволит.
– Вон там Большая медведица, а дальше виднеется Малая. Смотри, как горит Полярная звезда.
– Разве эта не вот эта точка?
– Нет, – С. качнул головой.
– Странно, а мне всегда казалось, что Полярная самая яркая.
– Когда как, – уклончиво отозвался парень, – смотри какой над нами млечный путь.
По середине неба проходила нечеткая полоса, которая была размыта, но все же отчетливо просматривалась. Она отличалась от другого небосвода и цветом, и какой-то текстурой. Это место было иное, его заметит каждый, кто поднимет свою голову и взглянет наверх. Как будто какой-то разрыв произошел в полотне и виден кусок другой материи, что лежит позади. А на нее еще не жалея посыпали блестками, которые в глазах меняли размер. То меркнув, то вновь зажигаясь. Оп, исчезла белая искорка, оп, снова появилась. Огромный костер горел позади этого мира, отправляя к нам лишь свои отголоски.
– Мир раскалывается. Разве это хорошо?
– Что ты имеешь в виду?
– Эта лента, млечный путь, ее так уложили, будто небо сейчас разделится и на нас польется безумно яркий свет.
– Ты считаешь, что это стоит за нашим небом?
– Не знаю, – перевернулась на живот М., – все очень сложно, а это тем более, что там? Что там, куда мы не можем достать своими телескопами?
– Это большая загадка, которую хочет разгадать человечество.
– Зачем это делать? Может быть, нам суждено быть в неведении, может быть, стоит просто наслаждаться догадками и таинственностью, а не искать везде ответы. С.!
– Здесь у каждого свое мнение, – произнес С. и подбросил дров в костер. Они горели и новые искры вздымались вверх и превращались там в недосягаемые звезды.
Жизнь – игра, первое правило которой – считать, что это вовсе не игра, а всерьез.
©Алан Уоттс
С. и М. шли по небольшой тропинке мимо палаток, костров, каких-то сооружений. Они шли мимо напоминаний о маленькой жизни, которая здесь с ними была. Эта жизнь превратилась в реальность за какую-то пару дней, она стала всем для ребят, больше, чем просто игрой, просто развлечением.
– С., тебе грустно? – взглянула девушка на парня. Она опустила голову и старалась не смотреть по сторонам. Теперь для нее была лишь цель, к которой она двигалась. Ей было неприятно думать, что все кончено, что все позади.
– Мне? Мне радостно, что у нас был шанс прожить подобное. Зачем грустить, понимая, что похожего еще много впереди, а после этого у нас останется такой опыт, который не приобрести человеку и за год обычной жизни.
– Мне кажется, что это реальный мир, а то, что осталось где-то там, лишь большой жестокий обман, который исчез и не появится вовсе рядом со мной. Я не могу поверить, что это игра, ведь игра для детей, а это…
– М., на игре учатся не только дети, но и взрослые. И люди, которые, не стесняясь, это делают, большие молодцы, ведь они точно знают, что именно благодаря подобному занятию они могут посмотреть со стороны на себя, на других, узнать свои слабые стороны. И все это происходит в условиях, которые никак не отобразятся на твоей реальной жизни, все неудачи ты оставишь здесь, а все бесценные знания ты заберешь с собой. М., пойми, не стоит горевать, ведь самое важное уже в твоей голове, никто не в силах у тебя это отнять.
– А как же люди, обстановка, сами действия, которые мы здесь выполняли каждый день? – ее голос наполнялся болью, было заметно, что она очень близко принимает к сердцу это расставание, для нее этот мир значил очень многое.
– Действия спроецируются в реальную жизнь, эти люди с тобой будут еще очень долго. А обстановка… Да, чем-то приходится жертвовать ради того, чтобы двигаться вперед. Ведь в этом и состоит смысл жизни.
– Ты прав. Я безумно рада, что встретила здесь тех людей, которые могли бы всегда быть рядом, помогать, сопереживать, узнавать, все ли хорошо. Ведь это важно. Правда? Как человек может жить без общества? Без общества, в котором ему комфортно. С., – девушка взглянула на шедшего рядом, – зачем, зачем люди общаются не с теми, с кем им хочется, зачем они терпят всякий вздор рядом, раня себя и других. Почему бы им просто не уйти от этого, не стать жить иначе, ведь это возможно, ведь каждому это под силу. С., почему так происходит?
– Не у всех хватает на это внутренней силы. Необходимо перебороть себя, перейти на другую сторону дороги, на ту, по которой ты еще не ходил, туда, где еще нет протоптанной тропинки, где виднеются издали лишь высокие заросли.
– Но ведь если ты сможешь это сделать, то тебе станет легче, тебе станет проще и интереснее в этой жизни. Как же люди не понимают этого?
– Кто-то понимает, но не хочет сделать этот шаг, до кого-то это не доходит и никто ему не может рассказать. Вот они, бедные скитальцы бесполезно прожитых лет. Куда бежали, зачем спешили? Ничего не достигнуто, никаких крепостей не занято. Жизнь прожита, а людей, с которыми можно было бы повспоминать, нет.
– С нами же не будет такого? – с надеждой воскликнула М.
– Нет, – С. резко остановился. И уже серьезно продолжил. – Ты сделала первый шаг, ты пересилила себя. И это, – он показал рукой вокруг, – изменило тебя. Теперь нам никогда не стать прежними. Это будет идти дальше по жизни с нами, освещая путь впереди и скрывая плохое в темноте. Люди, знания они не уйдут, они не бросят, если ты сама этого не захочешь. Цени это и не отпускай, ведь после вернуть будет уже нельзя.
С. повернулся к М. Его суровый, но уверенный взгляд закрепил слова и поставил на них печать правды, которая говорила о том, что им можно доверять. И М. поверила.
Руки болели, ноги уже не выдерживали тяжести тела, хоть она и была невелика. Но мои ощущения никого не волновали. Кому интересно выслушивать, что какой-то там девчонке тяжело выполнять движения, которые обязательны для всех. Каждому
