пошла на попятную владелица пекарни, не ожидавшая такой щедрости.
— Ничего, дорогая миссис Бэрлингем, это чтобы вы больше не сомневались в порядочности моего друга, — с улыбкой сказал Николсон, и, попрощавшись, друзья покинули пекарню, в которой всё не смолкал тихий шёпот.
Следуя за мужчинами, Кларинда улыбнулась покупателям, провожающих троицу удивлёнными взглядами, и с грустью подумала о том, что деньги действительно имеют особую власть над людьми.
— Я перед тобой в долгу, — серьёзно сказал Дональд, когда они вышли.
— Значит, мы почти квиты, остальная часть моего долга тебя уже ждёт, — также серьёзно ответил Марк, пожимая протянутую руку.
Часто мужскому рукопожатию не уделяют должного внимания. Коллеги и друзья, а также и новые знакомые пожимают друг другу руки в знак вежливости или делового партнёрства. Но для Дональда и Марка в эту минуту это рукопожатие значило гораздо больше, чем кто-то мог бы себе представить.
И лишь молодая женщина, наблюдая за ними, понимала и чувствовала, что значит для них этот самый жест. Кларинда замечала, что былая дружба Марка и Дональда за последние годы из-за несчастий, постигших их обоих, гасла. Но теперь, в этот самый момент она засияла с новой силой, как яркий огонь. Те поленья, которые ещё мальчишками друзья подкладывали в костёр своей дружбы, разгорелись. Теперь костёр этот будет гореть ещё ярче, а свет его осветит пути многих людей, также ищущих нужной дороги.
Кларинда стояла в отдалении, восхищаясь смекалкой мужа, который незамедлительно пришёл на помощь другу. Как же они могли не догадаться, что у Мальковского совсем ничего не осталось из оборудования и сбережений, и что он еле сводил концы с концами. Да, он тщательно это скрывал, но на них всё равно был груз ответственности. Знай бы она о таком плачевном положении дел Дональда, покрыла бы его долги в пекарне, или дала бы продавщице изрядную сумму денег, чтобы она давала ему хлеб «якобы в долг». Кларинда искренне восхищалась их самым преданным, о котором можно только мечтать, другом. Дональд в самые тёмные времена освещал их жизни. Она всегда знала, что муж не сам писал романы и рассказы, которые стал печатать под своим именем. Марк ничего не скрывал от жены, и в день, когда получил письмо от анонимного благодетеля, обо всём ей поведал. Мудрая женщина тогда посчитала, если этот добрый человек так хочет им помочь, они не вправе его отталкивать. Единственное, что стоило им сделать, это с честью выполнить все его просьбы, вылечить на вырученные деньги сына и помочь другим больным детям. Так они и поступили. Поступили по совести и чести. Кларинда сохраняла все отчёты по затратам на благотворительность, чтобы когда-нибудь показать их доброму благодетелю. Она всегда знала, кем он был. Догадалась уже с того момента, как прочитала первые несколько страниц романа «Николсон и сын». Кларинда была в этом абсолютно уверена, потому что никто в целом мире не мог знать Криса лучше, чем сам отец и Дональд. Но если бы она только могла знать, насколько бедственно было его положение, она бы нашла способ раньше хоть как-то ему помочь. Но как? Ведь он такой гордый! Не принимал даже блинчиков, которые она каждый раз упаковывала ему с собой, когда он приходил в гости. Всегда отказывался от денег, когда муж хотел вернуть хотя бы какую-то часть за оборудование. А всё это время еле сводил концы с концами, выслушивая насмешки продавщиц. Голова затуманилась от давящего чувства вины, которое комом подступало к горлу. Дональд, бросив на Кларинду быстрый взгляд, словно прочёл её мысли и произнёс.
— Ты не могла знать. Я не хотел, чтобы хоть кто-то узнал.
Женщина кивнула и улыбнулась. Ведь если смотреть в прошлое, к будущему будешь стоять спиной. Да, увы, прошлое Дональда было очень тяжёлым, но в их силах позаботиться о его настоящем.
Дональд пригласил друзей в гости, хотя каждый понимал, как трудно ему было на это решиться, ведь его нынешнее жильё явно отличалось, от того, каким оно было раньше. Путь до его дома был недлинный. Оказавшись на пороге его квартиры, Кларинда бросила на хозяина быстрый взгляд. Да, она не ошиблась. Мальковский действительно нервничал. Поэтому Женщинаа ласково улыбнулась ему и еле слышно прошептала.
— Всё хорошо, мы друзья.
Еврей слегка улыбнулся, кивнул и открыл дверь. Гости вошли внутрь. Кларинда незаметно обвела глазами комнату, отметив, насколько обеднела гостиная с момента их последнего визита. Она знала, что Дональд отдал все деньги на лечение Криса, продав, как утверждал он сам, часть своего оборудования, знала, что именно он присылал для Марка произведения и подписывал их фамилией мужа, но она не знала, насколько плачевно на самом деле обстояли его дела. Да, Кларинда понимала, что их добрый друг не хочет быть рассекречен, поэтому все эти годы молчала, не раскрывая тайны Дональда. Она хорошо знала — если расскажет всем правду, Мальковский больше не будет писать. А поступить так с талантливым писателем она не могла и не хотела. Кларинда чувствовала, что и сам Дональд догадывался о её подозрениях, слишком уж часто он начал избегать разговоров с ней, чего не было никогда раньше. Как только речь заходила о книгах и творчестве, Мальковский всегда отшучивался, говоря, что вообще не понимает, зачем люди пишут. Но Кларинда понимала. Она понимала, почему Дональд начал бесперебойно стучать по печатной машинке. Она знала, что делает он это ради Криса. Ведь именно после того, как отца стали печатать, мальчик всерьёз заинтересовался литературой и сам начал писать. Увидев это, Мальковский уже не мог остановиться, создавал своих персонажей в голове, а потом вдыхал в них жизнь на листке бумаги. Так, один за другим, рождались его романы и остроумные рассказы. Так, добрый Дональд забывал о голоде и своих нуждах. Ведь когда появляется цель, на спине отрастают крылья.
Был ли он святым, их ангелом-хранителем или просто человеком «не от мира сего», Кларинда не знала. Но одно она знала наверняка — такие люди приходят в этот мир, чтобы сделать его лучше. И делают, несмотря ни на какие трудности и испытания.
Друзья и партнёры
Дональд после долгого разговора и убедительных доводов всё же согласился принять типографию. Но с одним условием — Марк будет продолжать печатать его книги под своим именем. Бедному еврею была не нужна слава и богатство. Но он очень хотел, чтобы его книги читали люди. Николсон же никак не хотел принимать это условие.
— Нет, дружище, так не пойдёт. Пиши сам, пусть тебя будут печатать, и меня
