– Выведите дочь и успокойте, – сухо, без тени сочувствия обратилась она к матери Кристины.
– Я выслушала тебя, Запевалова, и буду разбираться дальше. А сейчас вы, тем не менее, напишите объяснительные, во всех подробностях. У вас двадцать минут.
Я написала, что Волкову никто не бил и что она выдумала эту историю как отговорку. Примерно такие же объяснительные были у всех остальных. Мы сверились после классного часа. Кто-то посетовал насчёт Зубкова, мол, как бы не прокололся. Но Запевалова отмахнулась:
– Зубков – свой человек и прекрасно знает, что бывает у нас с предателями. Так что, я уверена, никого он не сдаст.
– Как ты думаешь, Женька, Карга нам поверила? – спросила Лукьянчикова, которая, как и я, весь классный час тряслась от страха.
– А то! Есть правило: сначала человек работает на авторитет, потом авторитет на человека. Сама подумай, кому доверия больше: мне, примерной ученице из хорошей семьи, отличнице, активистке и тэ дэ и тэ пэ, или этой лохудре, которая уже на прогулах и вранье попадалась и у которой вдобавок мать – алкашка?
И ведь Запевалова оказалась права! Зубков не раскололся. Ну а директриса решила, что эту историю целиком и полностью сочинила Волкова. По крайней мере, больше нас ни о чём не спрашивали, а матери Волковой предложили перевести дочь в другую школу.
* * *
Директриса-то нам поверила, а вот Майя – нет. То ли Эля всё-таки проговорилась, то ли интуиция подсказала, но чувствовалось, как неприязненно она относится именно к Запеваловой. Да и на остальных классная теперь взирала с прохладцей. Но Женьку особенно выделяла. Даже по русскому и литературе за первую четверть снизила оценку на балл. Это ей-то, круглой отличнице! Ну и Женька, конечно, тоже в долгу не осталась. Расправившись с Волковой, приступила к осуществлению плана «Б» – избавлению от Майи.
И здесь ей тоже подфартило. Началось всё с ноябрьских каникул, а точнее, с экскурсии в Тальцы, куда нас сопровождали Майя и наш физрук Пал Палыч, попросту – Свисток.
Тальцы – это музей деревянного зодчества. Не в привычном смысле музей, где залы с экспонатами. Нет. Здесь целая деревня, старинная, конечно. Улицы, дворы, избы, бани, конюшни – какие победнее, какие побогаче. Даже крохотная церквушка и школа есть. Причём всё-всё настоящее, не муляж и не декорация.
Не то чтобы на этом самом месте действительно когда-то стояла деревенька. Просто со всего края привезли сюда уцелевшие избы и прочие постройки. Ну и воссоздали облик настоящей русской деревни позапрошлого столетия. Сохранилась утварь, всякие причиндалы, скатерти, подушки, занавесочки. И всё так расставили, будто и сейчас в домах кто-то живёт. Например, в одной избе на столе оставили огромную бутыль – даже не знаю, на сколько литров, пузатую, с узким горлышком, таких сейчас не бывает, и жестяную кружку. В другой на скамеечке лежала вышивка, будто хозяйка дома ненадолго вышла, скоро вернётся и продолжит своё занятие. В общем, очень интересно и необычно! Честное слово, как будто в другое время попадаешь.
В церковь заглянуть не удалось – её как раз на ремонт закрыли. Могу только сказать, что снаружи она даже отдалённо на церковь не похожа. Низенькая, тёмная, бревенчатая, без куполов. Только крест, деревянный, почерневший от времени, возвышался на остроугольной крыше.
Зато в школе обнаружилось много интересного. Вообще, это была пристройка к церкви, совсем крохотная, всего две комнатки и сени – по-нашему холл. В сенях стояла бочка с ковшиком. В одной комнате, что поменьше, жил учитель. Во второй, тоже, в общем-то, не слишком просторной, шли занятия. На стене висела изрядно потрёпанная карта. Массивные чёрные парты соединены с такими же скамейками. На партах стояли склянки с высохшими чернилами. Ну а на столе учителя красовался старый-престарый глобус. Экскурсоводша сразу сказала, что на экспонаты можно только смотреть, а трогать ничего категорически нельзя. Мы прозвали её ключницей, потому что на поясе у неё на огромном металлическом кольце болталась гигантская связка ключей – в этом музее каждый, даже самый маленький домик запирался на замок. Экскурсоводша буквально по пятам ходила за нами, как надзирательница, но потом, как раз когда мы были в школе, у неё зазвонил мобильник и она вышла на улицу, оставив нас одних. Ну и мы, конечно, всё перетрогали и даже поиграли немного. Расселись за парты, как на уроке. А Зубков изображал учителя, точнее, Майю, потому что потрясающе похоже копировал её мимику и интонации. Мы хохотали как безумные, только Эле Смирновой было не до смеха. Она не любила, когда передразнивали её маму, хотя ни разу не возмутилась. Эля ведь тихоня.
Вернулась экскурсоводша и выгнала нас из школы. Тогда мы и хватились классной, но ни её, ни Свистка нигде не было. Всей гурьбой мы отправились на розыски. Заглядывали в каждый двор. Ключница едва за нами поспевала, нервничала, ругалась.
В конце концов нашли мы их в небольшой рощице, сразу за церквушкой. Это даже не рощица, а так… три берёзы. Майя сидела на бревне, подстелив, между прочим, куртку физрука. Свисток крутился рядом, потом вообще учудил – нарвал веток рябины и преподнёс ей так, будто это букет роз, не меньше. Она улыбалась, вся такая довольная, и тут мы… Майя смутилась, но Свисток, молодец, даже виду не подал. Усадил нас рядом с Майей, постелил на высохшую траву клеёнку, выгрузил из сумки свёртки с пирожками и бутербродами, помидоры, варёные яйца, термос с чаем. Сам вместе с мальчишками пристроился на корточках напротив нас. Мы ели с таким аппетитом, словно нас трое суток голодом морили, и всё казалось невероятно вкусным. Только Запевалова не притронулась к еде. И вид у неё был очень странный, не то довольный, не то зловещий, – сложно сказать. Но мне сразу подумалось, уж не замышляет ли она опять какую-нибудь каверзу. Эта мимолётная мысль немного подпортила впечатления, потому что сама экскурсия оказалась бесподобной. Да и погода порадовала: для ноября было на удивление тепло и солнечно. Ну и неожиданный пикничок, что организовал для нас Пал Палыч, добавил приятных эмоций. И почему эта Запевалова никогда не может просто получать удовольствие от того, что всё вокруг хорошо?
* * *
И ведь недаром я тогда почувствовала неладное с Запеваловой. Только началась вторая четверть, Женька снова собрала нас всех в актовом зале.
– Надеюсь, никто не забыл, как нас Пчела подставила? Как натравила Каргу? И вообще…
Разумеется, забыли, но тут же её стараниями вспомнили. Сразу начали наперебой обсуждать Майю и её предательство.
Смирнова вспыхнула, но, как обычно, смолчала. На неё не обращали внимания, и она потихоньку ушла. Никто и не заметил.
– Мы не должны Майю прощать! Нафиг нам вообще нужна такая классная? Предлагаю наказать её, – разошлась Запевалова.
– Как это? – Все озадачились.
Прежде учителям уроков правосудия мы не устраивали.
– Мы откажемся от неё.
– А это можно?
– А почему нет? У нас в стране демократия. Мы напишем заявление с просьбой убрать от нас Пчелу, так как она: первое – плохой учитель. Её уроки бездарны, бесполезны и скучны. Объясняет непонятно. Да и сама плохо свой предмет знает. Спросишь не по учебнику – ответить не может. Второе – у неё явные проблемы с психикой. Вечно нервная и дёрганая. Чуть что, может наорать, оскорбить, а то и ударить ученика. Помнишь, Зубков, она тебя учебником стукнула? Вот! Третье – это её разгильдяйство уже достало. Она всегда опаздывает и постоянно всё забывает. До нас ей нет никакого дела. Привезла класс на экскурсию, за пятьдесят километров от города, между прочим, а сама нет чтобы следить за нами, попёрлась куда-то.
Женька говорила так складно и без запинки, будто заранее всё продумала и отрепетировала. Забыла сказать только о главной причине – о четвёрке по русскому, которую ей посмела влепить Майя. Ну и те доводы, что назвала, были не совсем честны. Наша классная, конечно, очень забывчивая и рассеянная, и опаздывает частенько, и нервы у неё пошаливают, но уж назвать её плохим учителем никак нельзя. Эля Смирнова рассказывала, что у Майи диплом с отличием, аспирантура. В общем, ей был открыт путь в науку, но она решила посвятить себя школе. Да дело даже не в том. На её уроках, наоборот, всегда интересно. Она много всего знает. И не била она никого. А если и хлопнула Зубкова слегка, то, откровенно говоря, он заслужил и большего. Во всяком случае, битьём это точно не назовёшь. Ну и насчёт Тальцов Женька тоже преувеличивает. Она ведь не ушла неизвестно куда, сидела рядом, просто мы не сразу заметили. А что отвлеклась на Свистка – так она вечно в облаках витает. Не думаю, что она забыла про нас из-за шашней с Пал Палычем. А Запеваловой плевать на факты, ей лишь бы было за что уцепиться, а там извернёт так, что до правды не докопаешься.
Я посмотрела на Бородина: что он скажет? У них ведь с Майей полное взаимопонимание и любовь, в том смысле, что она – его любимая учительница, а он – её любимый ученик. Антон мялся, хмурился, но даже слова в защиту классной не сказал.
