- Дома нет, - пробормотал мальчик.
- Кхе-кхе! - человечек спрыгнул с ладони, весело перекувырнулся и вроде бы чуть подрос. - Спасибо, папаша, за обед!
Глаза у Гугуцэ сделались больше человечка, и мальчик пустился бежать от него со всех ног. Он и скрывался в посадках кукурузы, и прыгал через огуречные грядки, и метался взад-вперёд по картофельному полю, и продирался сквозь кусты, а потом влез на чердак, открыл, сам не зная как, заслонку и забился в дымоход.
Только решил, что сбил человечка со следа, как кто-то влез к нему чуть ли не в самое ухо и шепчет:
- Вот что я думаю, папаша. Придёт мать, разожжёт под нами огонь. Она ведь сегодня собиралась испечь хлеб.
Гугуцэ недовольный вылез из дымохода.
- Ох, папаша! Ты же чёрный от сажи!
Человечек перескочил с одного плеча мальчика на другое и принялся стряхивать своей шляпой сажу с одежды.
- Говоришь, дяди Пантелея нет дома?
- Прицепился ко мне как репей! - злился Гугуцэ, слезая с чердака. - Ну, где ты там?
- Здесь, папаша! В трёх моих шагах от твоего левого уха. Ты вперёд глядишь, я - назад. У тебя теперь, можно сказать, четыре глаза!
Гугуцэ как припустил под горку. Добежал до Рэута и уже возле Лушки вниз головой нырнул прямо в пучину. Терпел под водой, сколько мог, думал, что избавился от человечка. Но не успел высунуть голову, чтобы набрать воздуху, - глядь, плывёт у него перед носом шляпа человечка, а в ней животиком кверху разлёгся зеленоволосый.
- Раздеться забыл, папаша! - насмехается человечек.
В мгновение ока он вскочил на голову Гугуцэ, нырнул с неё в воду и поплыл так, что любо-дорого смотреть. Потом ещё и ещё понырял, покувыркался, обрызгал мальчика. А по дороге домой сказал:
- Спать хочу, папаша! Охохонюшки! Видать, после купанья разморило.
Гугуцэ втиснул человечка в воробьиное гнездо под самой крышей, заткнул выход оттуда, слез, поставил лесенку на место и поглядел в бинокль, не идёт ли мама.
Вертит бинокль и так и сяк, что-то неладно: ничего не видно, кроме каких-то зелёных облаков.
- Идёт, да не мама! - раздался голосок прямо из самого бинокля.
- Ты и туда забрался! Кыш из бинокля! - рассвирепел Гугуцэ.
Тут открылась калитка, и во двор вошёл агроном.
Мальчик скорей спрятал бинокль за пазуху.
- Слушай, Гугуцэ, - просит агроном. - Дай-ка мне твой бинокль. Погляжу, не зарастает ли бурьяном кукуруза на том краю села. Помнишь, какой позавчера ливень прошёл?
- И рад бы, дядя, да не могу. Одолжил бинокль на сегодня двоюродному брату, - опять соврал Гугуцэ, боясь, что агроном посмеётся над тем, каким теперь сделался бинокль.
Агроном ушёл.
А у Гугуцэ, как только он сказал ложь, появился ещё один зелёный человечек. Сидит на шляпе у мальчика, ножками болтает:
- Ты звал меня, папаша?
- Кхе-кхе! Нас уже двое! - обрадовался тот, кто сидел в бинокле.
- Вот скормлю вас обоих кошке! - пригрозил Гугуцэ. - Чего пристали? Я вам не наседка, а вы не цыплята. А-а, хотите без бинокля меня оставить?
- Гугуцэ-э-э! - кличет с улицы какая-то женщина. - Прошу тебя, детка, посмотри, где председатель, а то к нему человек приехал из самого Кишинёва.
Гугуцэ с биноклем залез на дерево. Но чуть поднёс бинокль к глазам, как второй человечек - шасть туда.
- Сколько всего видно в папин бинокль! Куда это курица побежала? - удивлялись человечки. А мальчик видел один зелёный туман. Тряс, тряс Гугуцэ бинокль: "Кыш, кыш отсюда!", но не вытряс человечков.
А вот и мама с дядей Пантелеем. Гугуцэ слез с дерева и бегом к воротам, а человечки за ним, придерживая шляпы.
- Мама! - Гугуцэ упал перед ней на колени. - Прогони меня насовсем, но только прости меня, мамочка! Дядя Пантелей был дома.
Видит мама, что Гугуцэ смотрит ей прямо в глаза, велела ему подняться и простила.
- Ах! - раздалось за спиной у Гугуцэ. Повернул он голову, а первый человечек сквозь землю провалился. Только шляпа от него осталась, зацепилась за травинку. Второй, весь бледный, тянул Гугуцэ за рукав:
- Держись, папаша! Стой на своём, папаша!
- Кто это с тобой разговаривает, Гугуцэ?
- Да так. Человечки какие-то. Один уже удрал...
Мама чуть усмехнулась и пошла с дядей Пантелеем в дом, а Гугуцэ кинулся искать агронома, чтобы поскорей рассказать ему всю правду про бинокль.
Домой вернулся весёлый, будто гора с плеч свалилась.
С тех пор никаких зелёных облаков в бинокле не замечалось,
Односельчане, как и раньше, чуть что - идут к Гугуцэ. Сторожа в его селе стали портными, сапожниками, плотниками. А один переселился в город и продаёт мороженое.
МУЗЫКАНТ ИЗ ТРЕХ КОЗЛЯТ
Дедушка подарил Гугуцэ ягнёнка. Других овец в доме не было, и ягнёнок целый день бегал за мальчиком. А мама больше не бегала за сыном. Теперь найти его было легко: ведь ягнёнок оставался щипать траву рядом с тем домом, куда заходил Гугуцэ.
Ягнёнок съел всю траву перед домами, и улица Гугуцэ заняла в селе первое место по чистоте. В тот день на шею ягнёнку кто-то привязал колокольчик, и в селе Трое Козлят одним музыкантом стало больше. Он бегал за бабочками, а колокольчик пел: "Бим-бом! Дзинь-дзинь!"
Услышав звон, дети открывали калитки, брали счастливого музыканта на руки и целовали его прямо в лоб.
Каждый понедельник был день рождения ягнёнка, и Гугуцэ водил его на овчарню - побыть с мамой-овцой, пощипать травку на лугу. Там его ждали другие ягнята. Они выпрашивали колокольчик и уговаривали музыканта не уходить.
- Что вы! - отвечал музыкант, топая следом за Гугуцэ. - У меня столько дел в селе!
Но вдруг откуда ни возьмись у ягнёнка появились рожки, и отец Гугуцэ тут же соорудил для барашка загон.
"Бим-бом!" - загрустил музыкант.
Долго размышлял он, обдумывая, как ему теперь бегать за Гугуцэ. Ведь загон за собой не потащишь, а если и потащишь, то в воротах застрянешь, а если не застрянешь, то всё равно дороги узковаты.
"Бим-бом! Дзинь-дзинь! Помогите!" - заливался колокольчик. Но мама-овца и ягнята в овчарне его не услышали. Никто из детей не открывал калитку загона, никто теперь почему-то не брал музыканта на руки и не целовал его в лоб. Даже Гугуцэ заходил редко. Принесёт траву с берегов Рэута, а бабочек в ней нет.
Как-то Гугуцэ забыл запереть калитку в загоне. Музыкант прогулялся по двору, глянул в корытце. Что такое? Вместо ягнёнка из воды смотрит баран. Тряхнул головой, ещё погляделся. Тьфу ты, опять баран! Побегал от калитки к калитке там, где раньше щипал траву, - во всех лужах бараны, а ягнёнка не видать. Провалился он, что ли?
"Всё из-за тебя!" - опрокинул он корытце. И начал озираться, кого бы ещё боднуть.
В субботу Гугуцэ выбивал палкой пыль из ковра.
"Ага! Вот из-за кого!" - решил музыкант, прыг через загородку и давай бодать ковёр.
Гугуцэ тут же вскочил на барана верхом, палка у него в руках превратилась в меч, а ковёр стал убежищем дракона.
"Бим-бом! Бах! Трах!" - Из убежища дракона валил такой дым, что прохожие застывали на месте и во все глаза глядели на побоище.
Потом баран кинулся к корытцу. Увидел, что всё равно остался бараном, поднял рога и как боднёт мальчика. А Гугуцэ решил, что музыкант хочет отряхнуть его от пыли.
Теперь мальчик брал его с собой собирать орехи. Музыкант боднёт дерево - и посыплется ореховый дождь.
А если кому-нибудь надо было сломать забор или сарай, сразу посылали за Гугуцэ с его музыкантом.
И вот однажды как раз перед воротами Гугуцэ засела в грязи машина председателя колхоза. Шофёр туда-сюда, а колёса знай себе буксуют. Какое им дело, что человек на собрание опаздывает? Хотели уже бежать за трактором, но тут явился Гугуцэ со своим бараном. Разогнался музыкант и так наподдал по заднему колесу, что шофёра оторвало от руля. Зато машина вырвалась из грязи.
На собрании председатель почему-то не сказал, кто и откуда его вытащил, и только щупал шишку на лбу. Но чуть шишка распухла и принялась болеть, председатель убедил всё собрание проголосовать, чтобы к весне дорога у дома Гугуцэ во что бы то ни стало была вымощена.
А баран всё места себе не находил... Вот и зима настала, снег идёт, а он так и не превратился опять в ягнёнка.
"Должно быть, Гугуцэ нарочно надел на меня шубу и эти проклятые рога. Он ведь сам летом-то был худенький, как ягнёнок, а сейчас вон как растолстел и голова у него покрылась шерстью", - думал музыкант.
Откуда было барану знать, что Гугуцэ носит зимой пальто а то, что выросло у него на голове, называется шапкой.
И вот в один прекрасный день баран, увидев, что Гугуцэ снова похудел, решил, что и с него, с барана, скоро снимут рога и тяжёлую шубу и он опять станет худеньким милым ягнёнком. Ждал он, ждал, не дождался, перепрыгнул через забор и давай бодать всех подряд: может, достанется и виноватому. Кончилось дело тем, что в одно из воскресений Гугуцэ взял его за верёвку и по недавно вымощенной дороге повёл из села в овчарню. Пусть себе бодается на здоровье с другими баранами.
"Бим-бом! Дзинь-дзинь!" - и село Трое Козлят осталось позади.
