Ознакомительная версия.
Когда часы на церкви пробили полдень, Поллианна поняла, что ей пора собираться. И лишь по дороге домой она вспомнила, что не знает, как на самом деле зовут мальчика.
– Знаю только, что «сэр Джеймс», – вздохнула она, нахмурив брови. – Ну, да ничего. Спрошу у него завтра.
Но на следующий день шел дождь, и Поллианна не сумела встретиться со своим новым знакомым. На следующий день тоже лил дождь, и она не могла выйти в парк. А на третий день Поллианна все равно не увиделась с ним, несмотря на то, что к тому времени распогодилось и светило солнышко. Она отправилась в парк раньше обычного и ждала очень долго. Однако знакомый мальчик так и не появился. Наконец, на четвертый день, Поллианна увидела мальчика на его обычном месте и бросилась к нему с радостными возгласами.
– Как же я рада! Я несказанно рада, что ты снова здесь! Почему тебя так долго не было? Вчера я искала тебя в парке и не нашла.
– Вынужден был лежать дома. Очень уж боли донимали, – объяснил мальчик.
Поллианна заметила, что он очень бледен.
– Боли? А часто у тебя бывают боли? – сочувственно поинтересовалась Поллианна.
– Всегда, – кивнул мальчик.
В тоне его не было жалобы – он просто сообщал факт из своей повседневной жизни.
– Обычно я просто терплю и отправляюсь на прогулку в парк, несмотря на боль, – продолжал он. – Но иногда бывает нестерпимо больно, как вот вчера…
– Как можно вообще вытерпеть боль, которая никогда не проходит? – поразилась Поллианна.
От волнения, у нее перехватило дыхание.
– Приходится терпеть. Надо принимать жизнь такой, как она есть. Какой смысл рассуждать о том, какой она могла бы быть? К тому же, чем сильнее боль сегодня, тем приятнее завтра, когда она немного отпускает.
– Понимаю. Это, как в игре… – начала было Поллианна, но мальчик перебил ее.
– А ты в этот раз много принесла угощений для животных? – спросил он с беспокойством. – Хорошо, если принесла. Сегодня, видишь ли, у меня ни одного лишнего цента, и мы не смогли купить орешков. В коробке даже для меня почти ничего нет.
Поллианна была потрясена.
– Ты хочешь сказать… тебе самому не хватает еды?
– Точно! – улыбнулся мальчик. – Но это сущие пустяки. Не в первый раз и не в последний. Я уже привык… Посмотри-ка! Вот и сэр Ланселот. Тут как тут!
Поллианна в этот момент не способна была думать о белках.
– А дома, что же, совсем ничего не было?
– Нет, у нас дома еда не залеживается, – засмеялся мальчик. – Мамуля подрабатывает – моет лестницы, убирается в квартирах – там и питается, чем придется. Джерри тоже целый день работает – где сможет, там чего-нибудь и перехватывает. Только завтракает и ужинает с нами вместе… если находится, что на стол поставить.
Поллианна не могла успокоиться.
– А что же вы делаете, если ничего не находится?
– Тогда голодаем, конечно.
– Я никогда не слыхала, чтобы людям совсем нечем было питаться, – проговорила Поллианна срывающимся от волнения голосом, – мы с папой тоже нуждались: приходилось питаться бобами и рыбными тефтелями, когда хотелось индейки. Но какая-то еда у нас всегда бывала. Почему бы вам не обратиться за поддержкой к людям, ко всем этим людям, которые здесь живут, во всех этих домах?
– А что толку?
– Что толку? Каждый может вас чем-нибудь угостить!
Мальчик снова засмеялся, но на этот раз смех его был каким-то странным.
– Ты очень заблуждаешься. Ничего из этого не получилось бы. Что-то я не слыхал, чтобы каждого, кто попросит, угощали отбивной или шоколадным тортом. К тому же, если не знаешь голода, никогда не осознаешь, какими вкусными бывают картофель и молоко. И вообще, тогда не много найдешь такого, что можно записать в Книгу Радости.
– В какую книгу?
Мальчик покраснел от смущения.
– Да нет, не обращай внимания. Я просто забыл, что разговариваю не с Джерри и не с мамулей.
– Но ты сказал, Книга Радости. Расскажи о ней, пожалуйста, – настаивала Поллианна. – Она тоже о рыцарях, лордах и прекрасных дамах?
Мальчик отрицательно покачал головой. Искорки смеха в его глубоких карих глазах вдруг погасли.
– Нет. Хотя было бы хорошо, если бы о них, – вздохнул он печально. – Но когда ты не способен даже встать на ноги, не стоит и мечтать о героических сражениях, военные трофеях… и прекрасная дама не подаст тебе меч перед поединком, и не приходится надеяться на награду из ее рук за победу на турнире.
Глаза его вдруг загорелись, и он вскинул голову, словно на звук боевой трубы. И так же неожиданно огонь в его глазах погас, и он продолжил печально:
– А в моем случае ничего не можешь делать. Только сидеть и думать. А когда думаешь, в голову приходят ужасные вещи. Во всяком случае, мне приходят. Я бы хотел ходить в школу и учиться, и узнать немного больше того, чему способна меня научить мамуля. Вот о чем я думаю. И еще я хотел бы бегать и играть в мяч с другими мальчишками. Об этом я тоже думаю… Я бы охотно продавал газеты вместе с Джерри. Я часто думаю об этом… И я хотел бы никому не быть обузой. Об этом я больше всего думаю.
– Я понимаю тебя… Ах, как понимаю, прошептала Поллианна с глазами, влажными от слез. – В свое время я ведь тоже не могла ходить.
– Вот как? В таком случае ты действительно способна кое-что понять. Но, видишь, ты снова стала ходить, а я – нет.
Мальчик вздохнул. В глазах его читалось крайнее уныние.
– Однако ты так и не рассказал мне о Книге Радости, выдержав паузу, напомнила ему Поллианна.
Мальчик заерзал в своем кресле и смущенно улыбнулся.
– В действительности не о чем особо и рассказывать. Это только для меня что-то значит, а тебя вряд ли заинтересует. Я начал эту книгу год назад. В тот день я чувствовал себя совсем худо. Все складывалось как-то не так. Я много размышлял, и меня охватила жуткая хандра. Тогда я взял одну из отцовских книг и начал читать. Мне попалось там одно стихотворение. Впоследствии я даже выучил его наизусть. Среди прочего, там есть такие строки:
Нам не хватает терпения часто,
Чтоб разглядеть повседневное счастье.
Ведь оттого и дубрава шумит,
Что каждый листочек о счастье твердит.
– Меня тогда взяла жуткая злость. Я подумал: вот бы тому стихоплету в мою шкуру попасть. Интересно, какие развеселые «листочки» он бы нашел в моем положении. Меня это все так возмутило, что я решил доказать, насколько тот автор далек от понимания того, что сам пишет. И с тех пор я начал отыскивать собственные «листочки» – то, что казалось мне поводом для радости. У меня нашелся один блокнот, который мне когда-то подарил Джерри, и туда я стал записывать все, что случалось приятного. Все, что как-то порадует меня или покажется мне сколько-нибудь интересным, я решил записывать в свою книжечку. Чтобы выяснить наверняка, сколько на самом деле в моей жизни приятных вещей.
– Правильно! – восторженно воскликнула Поллианна, воспользовавшись паузой, которую мальчик сделал, чтобы перевести дыхание.
– Я, по правде говоря, не ожидал, что приятного окажется так много. Ты не поверишь, но выяснилось, что оснований для радости более чем достаточно. Практически во всем происходившем в моей жизни было что-то такое, что мне хоть немного да нравилось. Ничего не поделаешь, пришлось честно записывать. Прежде всего, приятнейшим делом стала сама книга – само по себе то, что она у меня есть, и я могу все в нее записывать. Потом кто-то подарил мне цветок в горшочке, потом Джерри нашел в подземке отличный роман, которого я не читал. В конце концов, очень увлекательным занятием стал даже сам поиск отрадных фактов. Случалось находить их в совершенно неожиданных обстоятельствах. А потом как-то Джерри наткнулся на мою книжечку. Он очень быстро смекнул, о чем идет речь. Он-то как раз и дал ей такое название – «Книга Радости». Вот и вся история.
– Вот уж действительно история! – воскликнула Поллианна. Удивление на ее лице сменилось восторгом. – Это ведь самая настоящая игра в счастье! Ты в нее играешь, сам того не подозревая. Причем ты играешь мастерски, намного лучше меня самой! Боюсь, сама я выбыла бы из игры, если бы мне нечего было есть или я узнала бы, что никогда не смогу ходить.
Голос девочки дрожал от волнения.
– Игра? – наморщил лоб мальчик. – Какая игра? Я об этом ничего не знаю.
– Поллианна захлопала в ладоши.
– Я знаю, что ты не знаешь! Конечно, не знаешь. Именно это и прекрасно, и очень даже замечательно! Ты только слушай, и я расскажу тебе все-все про игру.
И она ему рассказала.
– Вот это да! – одобрительно вздохнул мальчик, когда она закончила. – Хорошее дело, ничего не скажешь!
– Но надо же такое: ты играешь в мою игру лучше всех, кого я встречала, лучше, чем я сама! А я даже не знаю ни твоего имени, ни вообще ничего о тебе! – восторженно воскликнула девочка. – Но я непременно хочу знать. Я хочу все-все знать.
– Пф-ф! Да ведь и знать-то особо нечего, – пожал плечами мальчик. – Посмотри-ка лучше: вон, бедный сэр Ланселот и все прочие ждут своего угощения.
Ознакомительная версия.
