Костя в средней школе - Евгения Сергеевна Теплова

со мной она не собирается. Я судорожно пытаюсь вспомнить её имя-отчество, чтоб самому к ней обратиться, но не могу: родители между собой зовут её по имени — Ларисой.

— Лариса Ивановна, — говорю я, — вам помочь?

— Какая я тебе Ивановна? — каменное лицо становится почти свирепым.

— Яблоки не подешевели? — интересуюсь я.

— Разве у нас когда-нибудь что-нибудь дешевеет? — ворчит она.

Тут она заметила Марусю и с интересом смерила её взглядом. Кажется, одобрила мой выбор.

— Ведь только вчера по голове мне бегал, — обратилась она к нашим преследователям, — а теперь вон какой мамочке помощник вырос. Не успеем оглянуться — уже будет своих катать.

— Вы про кого? — уточнила на всякий случай бдительная тётя.

— А вы, собственно, кто? — насторожилась в ответ соседка. — Кость, ты незнакомых людей не впускай, понял?

— Ни за что, — с удовольствием пообещал я.

— Мошенников развелось… Чего только ни придумают… Давай, давай проходи.

И она придержала мне дверь, несмотря на сумки. В подъезде я ловко поднял коляску по лестнице и даже успел вернуться за соседкиными сумками.

Анюта, как ни удивительно, снова спала, и я решил ещё погулять, так как мама не поймёт, если я привезу ей спящую Анюту. Соседка, забрав сумки, остановилась рядом с нами, явно собираясь что-то сказать. А голос у неё, когда она не бурчит себе под нос, довольно громкий. Я внутренне заметался, но деваться было некуда.

— Золотой мальчик, — объявила она Марусе, а я скромно потупил глаза. — Как он бегал, как бегал… А до этого животиком по ночам мучился. А теперь вон какой вымахал.

Маруся кивала, а я делал странные гримасы, пытаясь дать понять, что Анюта спит.

— Поезжайте, я на следующем, — великодушно предложила соседка. — Мне уже спешить некуда.

— Мы ещё погуляем, ещё погуляем, — говорил я шёпотом в надежде, что она прочтёт по губам.

— Давайте-давайте, — громогласно настаивала соседка.

А я активно мотал головой и показывал на дверь, пока у неё окончательно не испортилось настроение.

— Ну вас, — сказала она. И уехала.

Я сбегал к окну первого этажа — бдительные товарищи ушли. И мы снова вышли во двор. За время погони я успел вспотеть, а теперь быстро озяб, стоя на ветру. Маруся, кажется, тоже. Она заново намотала шарф и сунула руки в карманы. И я не знал, чего бы мне хотелось больше — вернуться в тёплую квартиру или помёрзнуть рядом с Марусей. За меня всё решила ворона — она пронзительно каркнула ворона у нас над головами и разбудила Анюту. Мы склонились над коляской, хлюпая красными от холода носами. Анюта разглядывала нас с интересом, бесконечное количество раз переводя чемоданчик в лучезарнейшую из улыбок.

— А что там с буддизмом? — в шутку спросил я.

— Ну, суть, как я поняла, в том, что причина страданий — наши желания, страстные желания… — начала было Маруся.

— Почему это? — перебил я, хотя знал ответ.

— Потому что, как только мы их удовлетворим, появится новое, и так бесконечно, да и всего, чего хочется, получить невозможно. Оттого и страдаем.

— Я не страдаю, — заверил я, и Анюта широко улыбнулась.

— Не всем же так повезло, — заметила Маруся, и Анюта тут же сделала чемоданчик.

Мы рассмеялись, и она тоже.

— Я бы очень хотела узнать истину, — вдруг призналась Маруся.

— Если она есть, — добавил я.

— Должна быть, — сказала Маруся. — Раз столько людей её искали и ищут.

— Но находят-то все разное, — заметил я.

— Да нет, — возразила она, — на самом деле вариантов не так много получается.

— А зачем тебе истина? — поинтересовался я.

— Ну как же, — удивилась Маруся, — если знаешь главное, то можно и всё остальное поставить на свои места.

Маруся явно уделила подобным размышлениям гораздо больше времени, чем я. К счастью, Анюта не вынесла нашей философской беседы и, набрав побольше воздуха, огласила двор требовательным криком.

Наскоро попрощавшись, я поспешил домой.

— Ну как реферат? — поинтересовалась мама, доставая из коляски обиженную Анюту.

— Почти готов, — сказал я. — Мам, а ты знаешь истину?

— Что ты имеешь в виду? — уточнила мама.

— Ну как, — замешкался я. — О том, как правильно жить и что там после…

— Жить нужно по совести, — сказала мама. — А что там после, узнаем в своё время.

И она ушла в спальню кормить Анюту.

Я подошёл к окну и высмотрел вдалеке спешащую фигурку с большим голубым шарфом. «А здорово было бы найти истину раньше Маруси и рассказать ей…»

В феврале 2022 года в классе появился очередной новенький — Ваня Долгов. И посадили его, как всегда, к Марусе. Ох уж эти новенькие на мою голову! Я сразу почувствовал, что он ей понравится. И не ошибся. Он и мне понравился — какой-то нездешностью. Хотя внешность вполне русская: соломенные, будто выгоревшие на солнце волосы и карие глаза — с грустинкой в глубине. Волосы топорщились в разные стороны. Когда у меня волосы отрастали до такой длины, мама тащила меня в парикмахерскую, где мне делали модную стрижку. Но, глядя на Ваню, я твёрдо решил, что отныне спешить туда не буду. Держался он скромно и для новенького очень спокойно: не то чтобы самоуверенно, но по какому-то праву выше всего происходящего. Сразу видно — не волнуют его ни оценки, ни рост, ни бицепсы, а что волнует, вообще не понятно. Учился он, судя по всему, неплохо, хотя иногда выпадал из учебного процесса и даже не с первого раза слышал обращение учителя. Мы с Никитой подходили с ним знакомиться и узнали, что он недавно переехал в Москву, а школу нашу порекомендовали друзья его родителей. Дальше этого знакомства дело не пошло — Ваня явно не стремился влиться в новый коллектив. Общался он исключительно с Марусей. Конечно, меня это немного напрягало, но, памятуя историю с Матвеем, я не драматизировал.

А потом началась война. Помню, как в коридорах школы ловил обрывки возмущённых фраз и обзывательства в адрес президента. Я чувствовал себя по-дурацки, потому что родители мне ничего не сказали. Придя домой, я потребовал всё мне объяснить, и они долго и терпеливо рассказывали мне предысторию — про «холодную войну», распад СССР, расширение НАТО, а папа добавил про теорию управляемого хаоса и «цветные революции». Ну и конечно, про майдан, Крым и Донбасс. После их рассказа я вообще не понял, чем многие так возмущены. Наоборот, хорошо ведь, что наконец за своих заступились. Хотели мирно, но не получилось. Что же оставалось делать?

К счастью, Никита полностью разделял эту позицию. Причём я очень удивился, что, в отличие от