КАК СКОРЕЕ ВЫРАСТИ
Расяле смотрела на дымящуюся кашу со шкварками и, засунув ложку в рот, раздумывала.
- Почему ты не ешь, Расяле? - спросила мама.
Та вздохнула и стукнула ложкой по столу:
- И я пойду в школу, вот!
- Когда? Зачем? - не понял папа.
- В школу!.. Читать буду, писать. Гедрюс пойдет, и я с ним.
- Ты еще маленькая, Расяле. Еще годик побегай на воле, поиграй.
- А с кем? Гедрюс уходит, все уходят... И Януте вот тоже в школу пойдет. Говорила, и пор-р-фель у нее есть, и форма.
Она хотела что-то добавить, но почувствовала: еще одно слово скажет и расплачется.
- Януте же старше тебя. У нее уже и зуб выпал.
- А я зато толще! - воскликнула Расяле и разревелась,
- Толще, но глупее, - сердито сказал папа. Он не любил слез, особенно за столом.
Расяле прикусила губу, слезла со стула и выбежала во двор. Огляделась сквозь слезы: кому бы пожаловаться. Увидела Кудлатика, который вылез из конуры, потянулся и завилял хвостом. Без слов, но всеми доступными собаке способами он ластился к Расяле и уверял ее: кто-кто, а я тебе верный друг, всегда готов утешить и развеселить.
Пока они беседовали, пришла мама и принесла Кудлатику остывшую кашу.
- Если не будешь есть, никогда не вырастешь! - сказала она Расяле. - Сходи, вымой ноги, и спать. Завтра все обсудим.
Расяле легла, но еще долго вздыхала и дергала свой зуб. Зря, конечно, отказалась она от каши: теперь ужасно хотелось чего-нибудь пожевать, а проголодавшись, Расяле всегда чувствовала себя какой-то маленькой.
"С завтрашнего утра, - решила она, - буду есть все, что дадут, и еще немножко. Возьму сушеный сыр и буду его грызть, чтобы зубы побыстрей выпали".
И вдруг она толкнула языком, а он - пырсть! - и выскочил, словно орех из кожурки. "Проглотить или выплюнуть? - задумалась Расяле. В больницу или в школу? Эх, лучше в школу! Там и Микас с Гедрюсом, там живой уголок... Интересно, что сейчас поделывают лисята?"
Расяле открывает одну белую дверь, открывает вторую... Слышно, как Гедрюс за стеной отвечает урок. За железной решетчатой дверью грустно беседуют птицы, вздыхают и скулят пойманные зверьки. К счастью, решетчатая дверь не заперта. Едва Расяле вошла, как со всех сторон из клеток и ящиков завизжали, запищали, засвиристели и истошными голосами закричали звери и птицы. В огромной бутыли из зеленого стекла извивался узорчатый уж, он все старался вытолкнуть своей крохотной головкой большую пробку. На деревянной клетке с тощими лисятами сидела привязанная за ногу сова. Она открыла глазищи и крикнула:
- Спаси нас, Расяле!
Расяле вздрогнула и приложила палец к губам. Птица замолчала и подмигнула ей.
С надеждой глядя на девочку, замолкли попугаи и канарейки. Смахнув слезинки, высунулись из своих домиков черепахи. Из-за решетки с любопытством уставился на нее хорек, а белка прыгнула в свое колесо и начала бешено крутить его, искоса посматривая на Расяле - что она скажет, увидев все это?
А Расяле тут же распахнула окно и стала открывать клетки и ящики. Она отодвигала засовы, отворяла дверцы и шепотом говорила:
- Бегите, бегите, бегите!
Черепах она побросала в подол, как булочки, прихватила по дороге ежа (тот пропыхтел: "Прошу прощения!", потому что Расяле больно об него укололась), отнесла к окну и, перевесившись через подоконник, опустила их в обломанные георгины школьного цветника.
Прозвенел звонок на перемену, а ей еще осталось отвязать сову и выпустить из бутылки ужа. Пробку Расяле вытащила быстро, но никак не могла распутать узел бечевки. Впилась зубами, и тут - пырсть! выскочил и второй передний зуб!..
"Теперь-то я уж точно пойду в школу! - подумала она, - если только не узнают, кто выпустил бедных зверьков!"
За дверью зашумели дети. Надо спрятаться! В углу комнаты висела какая-то одежка. Расяле бросилась туда.
И ахнула: под одежкой оказалась птица - огромная, даже больше Расяле. На ноге у птицы - цепь, на голову ей наброшена рваная шинель. Если б птица не была такая большая, Расяле подумала бы, что это Микасова Хромуша. Нет, птица не только больше, не только пестрее, но и умнее. Она спрятала Расяле под крыло и клювом поправила шинель. Прижавшись к теплым перьям, Расяле слышала, как спокойно стучит птичье сердце: "Си-ди, си-ди..." В открытое окно донесся запах хлеба и колбасы - в школе началась большая перемена. Потом, наскоро перекусив, все придут сюда, чтобы скормить зверькам крошки и корки. Надо спешить, надо освободить большую птицу!
Цепь на ноге птицы была заперта на замочек - точь-в-точь такой, каким отец Расяле запирал велосипед. Повернешь четыре колесика с буквами, чтобы вышло слово, которое не знают другие, например, "Роза", как в замочке отца - и он откроется.
"Ага... - догадалась Расяле. - Это Гедрюс принес замочек!" И она торопливо завертела колесики. Расяле знала вторую букву - "О" - и поставила ее. Потом вспомнила, что первая буква такая же, как и в ее имени, и отыскала "Р". Расяле знала еще несколько букв, но ни одна из них не подходила.
"Фу"! - Расяле выбралась из-под крыла птицы - ей стало жарко. Ни спросить, ни подумать некогда. "РО-ЗА". Как же пишется "ЗА"?
Вот-вот прибегут со своими корками семиклассники, восьмиклассники. Увидев, что она натворила, они поднимут шум и выгонят Расяле из школы - навсегда.
"ЗА"... Она тщетно крутила два последние колесика. Замочек не открывался. Может, еще какая-нибудь буква из ее имени подойдет? "Ра-ся-ле"... Она попыталась разбить свое имя на буквы. "РА-СЯ-ЛЕ"... "РО-ЗА"... "ЗА" и "РА" - похоже!
И тут она вспомнила, как пишется "А"!.. Крыша с перекладиной...
- Ребята, сова! - раздался голос за окном. - Наша сова удрала!
Бедняжка сова днем ничего не видела. Вылетев в окно, она села на крышу сарая, во дворе школы.
Услышав крик, дети помчались в живой уголок. Расяле в страхе завертела предпоследнее колесико. На нем было шесть разных букв. Среди них должна быть и "З"!
Замочек щелкнул в тот миг, когда первый восьмиклассник ворвался в комнату и остолбенел, увидев опустевшие клетки. Когда он, уткнув нос в клетку, стал проверять, не сбежал ли его подопечный хорек, а в дверях столпился еще десяток учеников, огромная птица, тряхнув головой, сбросила с себя тряпки, схватила Расяле за рубашонку и, взмахнув крыльями, вылетела в окно.
Добрая птица с трудом несла толстушку Расяле. Когда, хлопая крыльями, она летела над школьным садом, девочке пришлось поджать ноги, чтоб не задеть за вишенки.
На спортплощадке, на школьном участке и на дороге прыгали, кричали и махали руками дети - одни от восторга, другие грозили кулаками и швыряли в птицу камнями. К счастью, никто не попал.
Птица осмотрелась, где бы опуститься и посадить Расяле, но тут у берега озера из-под елки вылез Джим и прицелился в них из лука. Птица снова захлопала крыльями, взмывая вверх, но стрела опередила ее. Если бы Расяле не перехватила ее на лету, стрела попала бы в сердце доброй птицы.
Рядом с Джимом появился Микас, тоже с луком. Теперь в них летели две стрелы сразу. Расяле схватила одну, схватила другую, и тут тр-рах! - порвалась ее рубашка.
- А-ах! - закричала Расяле, падая прямо в озеро.
Шлепнулась в воду и проснулась...
Было утро. Мама повязывала платок, а отец за стеной что-то втолковывал Гедрюсу.
- Почему ты кричала? Приснилось что-нибудь? - спросила мама, положив ей на лоб прохладную руку, пахнущую парным молоком.
- Я... - Расяле все еще не могла прийти в себя. - Я упала с высоты. Мы так чудесно летели...
- Растешь, значит! - рассмеялась мама. - Когда я была маленькая, тоже часто падала. Поспи еще, Гедрюс идет по грибы, мы - на работу. А ты еще полетай, пока Гедрюс не вернется с грибами.
Но спать Расяле расхотелось. Вспоминая свой сон, она вытянулась на кровати и уперлась ногами в изножье. "Вот дела!.. - удивленно подумала Расяле. - Чтоб побыстрей вырасти, надо ПАДАТЬ, а не зуб расшатывать". Раньше она не дотягивалась до изножья пятками. А теперь - пожалуйста! Еще бы разик-другой упасть, этак и можно в школу. К примеру, голуби, ласточки или воробышки, пока сидят в гнезде, такие беспомощные, крохотные, перья у них реденькие, а только выпадут из гнезда, и не отличишь, птенец это или взрослая птица...
Расяле встала, позавтракала и, никому не сказавшись, отправилась искать какое-нибудь место, откуда она бы могла, зажмурившись, прыгнуть - и не разбиться, конечно.
В то же утро и в тот же ранний час заспанная Януте, Джим с полотенцем через плечо, Микас-Разбойник с пиратской повязкой на глазу, Мастер и мама Микаса стояли в сарае и каждый по-своему объяснял ночное происшествие.
Глаз Микасу пришлось завязать потому, что вчера вечером, выпустив из своего лука первую стрелу, он задрал голову, чтоб посмотреть, когда и куда она упадет, а стрела - бац!.. - на волосок от глаза. И скажите спасибо, что Джим еще не воткнул в наконечник острый гвоздь, как собирался!
Так они и не подстрелили для лисят ни вороны, ни голубя. А наутро мама обнаружила рядом с клеткой утенка - вверх лапками, с закрытыми глазами. Кто же его убил? Неужели старая лиса пробралась на сеновал и мстила за своих детенышей?
