дней спустя, была Сейдж в сине-белой куртке чирлидеров команды «Остин Оулз». Она стояла на ступеньках школы рядом с Джорди и Лайлой, и все трое весело смеялись, как будто бы не было этих катастрофических проб.
– Сейдж! Так тебя приняли в команду! – воскликнула Эмма, подбегая к ней.
Сейдж фыркнула:
– Не благодаря тебе. Ты пыталась мне помешать.
Эмма поразилась:
– Помешать?! Я пыталась тебе помочь!
– Конечно – так же как помогла мне уйти с урока социальных наук, – напомнила ей Лайла. – Спасибо большое. Из-за тебя я не встретилась с Шоном Мендесом.
Джорди ахнула:
– Не может быть!
– Может! – возразила Лайла. – И всё из-за неё! – она обвинительным жестом наставила палец на Эмму. – Она всё портит.
– Ничего я не порчу, – возразила Эмма.
– Правда? А чья была идея привязать этот огромный бант на голову Сейдж? – спросила Джорди.
Эмма сглотнула:
– Моя, но…
– Вот видите! Я же вам говорила! – прервала её Сейдж. – Она сказала, что у меня уши точат, как у Дамбо, и меня никогда не примут в команду чирлидеров, если я ее не послушаю!
– Ужас! – воскликнула Лайла. – Ты заставила её сомневаться в себе, а она одна из лучших спортсменок, которые когда-либо были у нас в команде.
– И в этом году мы с её акробатическими трюками точно выиграем национальные соревнования по чирлидингу, – добавила Джорди, обняв Сейдж за плечи. – Я так рада, что тренер Хокинс уговорила тебя вернуться в зал и повторить свою программу – уже без банта. Откуда мы могли знать, что тебя силой заставили его завязать?
– Силой заставили?! – Эмма уже начала выходить из себя: ведь всё это было неправдой. – Никого я не заставляла!
– Ну ты же сказала нам, что они выглядят как у Дамбо, – пожала плечами Джорди. – Я сама это слышала… а ты, Лайла?
– Абсолютно верно! С её ушами всё в порядке… зачем ты вообще сказала такую ужасную вещь?
Эмма заметила, что Сейдж задумчиво накручивает на палец прядь волос. Несколько прядей висели у неё по бокам лица, чтобы слегка прикрыть уши. Эмма знала правду; она знала, что это именно Сейдж чувствовала себя неуверенно и умоляла её сделать что-нибудь.
«Зачем я вообще предложила ей помощь?! – кипела внутри Эмма. – Зачем я сунулась помогать человеку, который не оценил этого… и который сейчас обернул всё против меня?!»
– Сейдж, скажи им правду, – попросила её Эмма.
Та сделала глубокий вдох:
– Правда в том, что я очень волновалась насчёт отбора в команду и сказала об этом Эмме. И вот тогда она и предложила завязать бант…
– Ты лжёшь! – крикнула Эмма ей в лицо. – Ты же знаешь, как всё было на самом деле!
Хэрриет и Иззи подошли к ним узнать, что происходит.
– Эм, ты в порядке? – спросила Иззи.
– Это ты лжёшь, – бросила Джорди Эмме. – Ты написала в своём блоге, что не надо бояться показать окружающим настоящего себя. А вот перед этим ты заставила Сейдж стесняться своей собственной внешности.
Хэрриет удивлённо посмотрела на Эмму:
– Это что, правда, Эм?
– Конечно, нет! – запротестовала Эмма.
– Но ты же на самом деле отвезла её в торговый центр, чтобы она купила тот нелепый шарф? – спросила Джорди. – Ты же ни разу не сказала ей, цитирую: «Надо ценить то, что делает тебя уникальным и особенным». Твой блог – не что иное, как одна большая ложь!
Иззи нахмурилась:
– Ты ведь сказала Хэрриет, что ей нужно сделать мелирование, Эм.
– Потому что она сказала, что ненавидит свои волосы и считает, что они мышиного цвета! – воскликнула Эмма.
– Что? Ты сказала подруге, что у неё волосы мышиного цвета?! – перебила Сейдж. – Бог мой, но как можно такое говорить!
Эмма почувствовала, что сейчас сорвётся. Она ощущала, как горячая волна гнева разливается по её шее и щекам. Все нападают на неё – и, кажется, выхода нет.
– Я считаю, что тёмно-каштановые волосы прекрасно выглядят, – сказала Джорди, поворачиваясь к Хэрриет. – Надо было тебе их оставить как есть. Не давай Эмме уговорить себя на ужасные глупости.
– Правда? – ошарашенно спросила Хэрриет. – Тебе нравятся мои волосы, Джорди?
– Я хочу сказать, что они у тебя того же оттенка, что и у Кендалл Дженнер, – правда же, девочки? – спросила она у Сейдж и Лайлы, и они обе энергично закивали.
Хэрриет повернулась к Эмме.
– Ты никогда не говорила мне, что у меня волосы как у Кендалл, – сказала она. – Ты сказала, что мне нужно сделать светлые блики – светлые, как твои волосы…
– Ну вот видишь! – сказала Джорди. – Она пыталась сделать из тебя свой клон.
– Что?! – закричала Эмма. – Это не я хочу, чтобы все за мной бегали, – это ты этого добиваешься!
– Ты постоянно проверяешь свой блог, чтобы посмотреть, читает ли его кто-нибудь, есть ли там комментарии, – вздохнула Иззи. – Ты прямо помешана на том, чтобы люди следовали твоим советам.
Сначала Сейдж, а теперь и две её лучшие подруги выступают против неё! Эмма забросила рюкзак на плечо и побежала ко входу в школу. Это больше, чем она может вынести!
Эмма помчалась по ступенькам прямо на четвёртый этаж в компьютерный класс. Она уже не собирается извиняться перед Сейдж, которая откровенно солгала о том, что случилось, ради места в команде чирлидеров. А она ещё и переживала из-за неё! Эмма загрузила страницу со «Спросите Эмму» и уже собралась удалить свой пост, когда увидела, что под ним что-то есть. На этот раз это был не комментарий, а её собственное фото с огромным фотошопным носом и коричневыми горошинами веснушек на щеках. Под фото было написано:
Держи свой длинный нос подальше от чужих дел!
Эмма молча смотрела на экран. Кто мог это сделать? Джорди? Сейдж? Или кто-то другой, кто услышал распространяемые ими сплетни и подумал, что было бы забавно её унизить? Она удалила фото и быстро выключила компьютер в надежде, что удалила фото раньше, чем его кто-либо увидел. Она хотела найти мистера Годдарда и всё ему рассказать, но звонок на первый урок вот-вот должен был прозвенеть, поэтому она просто оставила на его столе записку:
Мы можем срочно поговорить?
Эмма
На уроке английского миссис Коул как раз приступила к рассказу о символизме в романе «Дающий» [28], когда в классе послышался смешок. Миссис Коул подняла глаза от плана урока и увидела, что, передавая друг другу телефон, хихикают несколько девочек.
– Никаких телефонов в классе, если вы только не хотите расстаться с ними до конца недели, – пригрозила учительница, но как только она отвернулась к доске, смешки возобновились.
– Это самый смешной прикол
