чипсов. Подняв взгляд, он увидел смотрящую на него Авелину и замер, так и не донеся чипсы до рта. Авелина покраснела и быстро отвела глаза. По крайней мере, теперь она знает, что в городе есть минимум один человек её возраста.
– Ну вот, Лилиан живёт здесь, – сказала мама, круто развернув машину и выехав на дорогу, идущую параллельно пляжу.
Слева волны яростно бросались на галечный берег, разбрызгивая повсюду клочья пены. Чуть подальше в море уходил кривой бетонный мол, похожий на гигантское щупальце, рядом на волнах прыгали привязанные рыбацкие лодки. Справа выстроились в ряд миловидные рыбацкие домики, выкрашенные в разные пастельные тона. В качестве украшения здесь использовались антикварные буйки, которые висели на дверях и калитках, точно огромные пластиковые виноградные грозди. Окна сияли ласковым золотым и оранжевым светом, и впервые с начала поездки Авелина подумала, что Мальмут может оказаться приятнее, чем она ожидала.
Впереди у крайнего в ряду коттеджа кто-то стоял, наблюдая, как они подъезжают. Оказалось, это ещё один мальчик. Он как-то неестественно привалился к садовой стене: казалось, что он упал на неё и не может выпрямиться. Выглядел он странно: кожа слишком бледная, волосы слишком сухие; судя по этим признакам, он мог страдать от какой-то жуткой болезни.
– С ним всё хорошо, как думаешь? – Мама тоже его заметила.
Авелина не ответила. Она чувствовала, что здесь что-то не то, по затылку побежал холодок. Она испытывала подобное ощущение, когда проходила мимо заброшенных домов с заколоченными окнами или когда читала ужастики, лёжа в постели тёмной ночью. Оно говорило ей, что что-то не так. Что, возможно, где-то в тени затаилось нечто потустороннее.
Когда они подъехали ближе, мальчик не пошевелился. Мама снизила скорость. Точно пара любопытных сов, женщина и девочка повернули головы, чтобы рассмотреть неестественно неподвижную фигуру.
На них смотрели тёмные глаза.
Уголки губ куклы изогнулись в жестокой усмешке.
Её голова была сделана из обшарпанного белого буйка, глаза, нос и рот нарисованы кроваво-красной краской. Конечности не гнулись, их явно взяли у старого магазинного манекена. Поверх кричаще-рыжего парика была нахлобучена чёрная шерстяная шляпа, а одет он был в свисающую до колен видавшую виды бесформенную куртку, под которой угадывались заляпанные краской брюки.
Авелина скривилась:
– Фу. Поверить не могу – мы подумали, что он живой. Кому понадобилось делать такую штуку?
Мама пожала плечами.
– Может, кто-то так готовился к Хеллоуину, но я бы не захотела, чтобы это стояло в моём саду. У меня прямо мурашки по коже.
Тайна разрешилась, машина поехала дальше, но Авелина невольно постоянно оборачивалась посмотреть на отвратительное пугало. Может, его сделали для какого-нибудь местного конкурса? Если это так, вряд ли создателю этого клоуна достался хоть какой-то приз. Если только не было номинации «Самое отвратительное на свете пугало».
Дом тёти Лилиан находился чуть дальше, через одну улицу от берега. На вид ему было уже много лет, хотя местами его подлатали, образовав любопытную смесь старого и новомодного стилей. Стены были белыми, а оконные рамы – цвета морской волны, хотя краска уже выцвела и облупилась. Из трубы валил дым, и его тут же уносил ветер. Маленькая собачка, выглянув из щели между занавесками, остервенело затявкала на приближающуюся машину.
Они постучали в дверь, и тётя Лилиан открыла её практически сразу. В дверном проёме она казалась просто чёрным силуэтом. Терьер, прячущийся за её ногами, продолжал лаять.
– Ох, Чарли, замолчи, они пришли с миром, – осадила собаку тётя Лилиан. – А я всё думала, что с вами случилось. Разве мы не договаривались, что вы будете к трём? – И она посмотрела на часы, чтобы подчеркнуть вопиющую непунктуальность гостей.
Авелина почувствовала себя так, будто опоздала на урок.
– Прости, Лилиан, сразу за Бристолем сейчас ведутся дорожные работы, пришлось ехать медленнее, – объяснила мама. – Да ещё и погода: сама знаешь, как дождь всё усложняет.
Сёстры обнялись. Они были похожи лицом, но разной комплекции: костлявая и угловатая тётя Лилиан с тугим пучком на затылке – и более мягкая мама Авелины с крутыми завитыми локонами. Суровость и мягкость. Внешность соответствует характеру, подумала Авелина, удивляясь, как им удаётся одновременно быть такими похожими и непохожими друг на друга.
– А, Авелина, как ты? – спросила тётя Лилиан.
– Спасибо, хорошо, – пробормотала Авелина.
– Да? Ну тогда подойди, и давай обнимемся.
Обнять тётю Лилиан было всё равно что обнять одно из тех деревьев, которые Авелина видела по дороге: сплошные наросты да сучья. Отстранившись, тётя Лилиан принялась пристально её разглядывать, сжав ей плечи так, словно Авелина была грейпфрутом в супермаркете.
– Ты подросла, – вынесла вердикт тётя.
Авелина сомневалась, что это правда. Будучи одной из самых невысоких учениц в классе, она, по сравнению со своими более высокими и атлетичными одноклассниками, чувствовала себя садовым гномом. Но тем не менее ей было приятно услышать эти слова от тёти Лилиан. Ещё одна необычная её черта, подумала Авелина. Буквально одной фразой тётя могла заставить человека трепетать от счастья или чувствовать себя ничтожным дождевым червём, прилипшим к подошве её ботинка.
– Вам лучше поторопиться и принести сюда вещи: сегодня не тот день, чтобы держать дверь нараспашку.
Воздух был свежим и солёным. Под крики чаек и шум волн мама и Авелина вытащили сумки из машины и вернулись в дом тёти Лилиан. Пол в кухне был выложен плиткой, а взгляд сразу упирался в огромную чугунную плиту. Корзинка Чарли лежала перед очагом; убедившись, что мама и Авелина не имеют никакого отношения к почтовым служащим, пёс улёгся в ней. Через кухню можно было пройти в гостиную, которая демонстрировала маниакальное стремление тёти Лилиан обставлять дом в высшей степени опрятно: казалось, даже лампы и диванные подушки здесь вымерялись по линейке.
Тетя Лилиан повела гостей наверх, её длинная тонкая тень под странными углами ложилась на белые оштукатуренные стены. Следуя за тётей, Авелина из последних сил тащила по узенькой лестнице раздутый чемодан.
– Ты в первый раз здесь, верно?
– Да.
– Значит, тебе будет нелишним узнать, что этот коттедж построен в конце восемнадцатого века, – сказала тётя Лилиан тоном экскурсовода, ведущего группу туристов по средневековому замку. – В силу возраста дома есть несколько особенностей, к которым тебе придётся привыкнуть, например система отопления. Она может вести себя очень непредсказуемо, поэтому я поставила в твоей комнате электрический обогреватель – на случай, если ты замёрзнешь, но, пожалуйста, не включай его без крайней необходимости. Одеяла, как ты понимаешь, более экономически целесообразный выход из положения, в шкафу ты найдёшь их с избытком. Я оставлю тебя разбирать вещи: носки и бельё клади в верхний ящик комода, кофты – в средний и нижние. Верхнюю одежду и обувь следует держать в шкафу, но грязные ботинки и сапоги оставляй у дверей на кухню. Когда будешь готова, спускайся
