Но Хана ревновала. Она проводила все время в одиночестве, а когда все сидели в кругу, то устраивалась подальше от Лу. Иногда Тому даже казалось, что она смотрит на новенькую, потерянную в далеких нерадостных видениях, с открытой враждебностью.
Как-то вечером Том подошел к Хане и спросил:
– Почему ты не с нами?
От неожиданности Хана вздрогнула. Она сидела на бугре у края поляны, откинувшись на толстый ствол дерева. Отсюда все было хорошо видно: темный силуэт дома на фоне вечернего леса, яркие всполохи огня на лицах детей. Все смеялись над очередной глупостью Гранаха, смеялась и Лу – как всегда, тихо, почти не разжимая губ. Но Хана даже не улыбалась.
– Я не с вами, потому что я вам не нужна. Сам посмотри, – она кинула угрюмый взгляд в сторону сидящих у костра. – Разве им есть дело до того, с вами я или нет?
– То же самое можно сказать и про меня, – ответил Том. – Они даже не заметили, что я отошел.
– Но скоро они хватятся тебя, Том-Два-Раза. Скоро им захочется послушать сказку, а кто им читает сказки? Ты. Мне же нечего им дать. И я не такая странная, как эта сумасшедшая с лунными волосами, которую Собак нашел среди червей. – Хана провела рукой по своим волосам, темным с рыжиной. Они у нее были густые и очень красивые, но было ясно, что сама Хана так не считает.
– Ты тоже можешь дать им сказки, если захочешь, – предложил Том.
– Ага, и как же, интересно? Откуда я их возьму?
– Из книги. Так же, как я. Ты можешь читать их. Как я.
– Ты решил унизить меня, Том-Два-Раза? Тебе что, хочется, чтобы я ползала у тебя в ногах и кричала то, что ты и без меня прекрасно знаешь? Что я ничего не умею, ничего не знаю, ничего не стою!
– Ты большая, тебя наверняка научили читать, раньше. Ты просто не помнишь. Но я уверен, что ты умеешь. Ты знаешь много слов, а слова ведь живут в книгах. Мы берем слова из книг. И ты тоже взяла их оттуда, просто не помнишь.
Хана хотела что-то ответить, но умолкла, прикусив губу. Кажется, в ней начало прорастать сомнение, пугающее и одновременно радостное.
– Ты так думаешь? – она жадно вглядывалась в лицо Тома.
– Я уверен, – подтвердил Том. – В любом случае, попробовать можно. И даже если я ошибаюсь, ты все равно ни в чем не виновата.
«Не виновата в том, что не отталкиваешь надежду», – мысленно закончил он. На самом деле Том вовсе не был уверен, что Хана раньше умела читать. Гранах уж точно не умел – он тогда еще был слишком мал. А Глора, кажется, вообще не имело смысла чему-то учить – таких как он обычно оставляют в покое, лишь бы не мешали. Или, может, на него просто ни у кого тогда не хватило терпения. Но Хана – другое дело, Хана все схватывает на лету. И потом, она действительно знает много слов, это-то он не придумал. Значит, откуда-то она их взяла!
Том встал, вернулся к костру и зашептал что-то на ухо Гранаху. Тот кивнул, вытащил драгоценный мешок с книгой и передал Тому. Дети рассеянно проводили его взглядом до края поляны и опять занялись своими делами. А Том и Хана – своими. Том сел, вытащил из мешка книгу и открыл ее на странице с Красной Шапочкой. Это была короткая сказка, и Хана, как все остальные, знала ее практически наизусть. Как она себя поведет – схитрит, делая вид, что читает? Когда Том читал хорошо известную им сказку, дети часто произносили знакомые слова вместе с ним. Нет, Хана не станет обманывать – она слишком горда для этого. И слишком строга к себе.
– Давай. Это название, – Том указал на большие буквы в начале страницы, чуть выше картинки, на которой была изображена маленькая девочка в ярко-красной накидке. Хотя и дураку понятно, что разгуливать по лесу в красном – глупо. Но если в сказке не случается никаких неприятностей, какая же это сказка?
Хана медленно стала водить пальцем по бумаге. Она знала эти два слова и могла бы просто их повторить; но все же она сосредоточилась и пыталась выудить из памяти значение сложенных вместе букв. Они должны где-то быть, должны, так сказал Том. Они должны где-то быть… Она сжала левую руку в кулак, скользя по словам указательным пальцем правой.
– Жила… была… девочка… в лесу…
В конце концов, это и ее история. Конечно, она, Хана, не такая глупая, чтобы петь и привлекать к себе внимание в лесу. И болтать с волком, вот еще! Но это и ее история; сказка постепенно, очень медленно, но послушно и терпеливо вернула Хане все слова, одно за другим, сложенные в ряд и обретающие смысл. Слова рассказывали.
Изможденная, Хана прислонилась спиной к стволу дерева. Книга лежала у нее на коленях, раскрытая на слове «Конец».
– Такая короткая, – пробормотала она. – Всегда хочется добраться до конца, а потом жалеешь, что он наступает слишком быстро.
– Конец почти всегда один и тот же, – сказал Том. – Можно заранее угадать, как все закончится в сказке. А вот что именно в ней случится, этого не угадаешь. Как добраться до конца. Какой тебя ожидает путь, – Том посмотрел на Хану внимательно. Она улыбалась. – Вот видишь? Теперь ты тоже можешь читать им сказки.
– Но не так хорошо, как ты. Я запинаюсь. И получается слишком медленно, – Хана пожала плечами. Улыбка исчезла с ее губ.
– Научишься. Нужно просто немного времени. А времени у нас – навалом.
– Ты знаешь сказки?
В первый раз, когда Хана, после нескольких читок в одиночестве, показалась в кругу с книгой в руках, Нинне уставилась на нее с недоверием.
– Малыши теперь не те, что раньше. Раньше они тебя уважали, просто потому что ты старше. А теперь сомневаются! – улыбаясь, Хана переглянулась с Томом, который наблюдал за сценой, стоя со скрещенными на груди руками. – Да, я знаю сказки. – Нинне и остальные смотрели на нее недоверчиво и растерянно.
– Как это – знаешь? – спросил Дуду.
– Ну, как сказать… Просто я раньше знала, как их читать. Но забыла. А теперь вспомнила.
– По-моему, Том все равно знает лучше, – пробурчал Гранах. – Он же Том-Два-Раза. Значит, он всегда на один раз больше нас всех.
Том улыбнулся. Похвала Гранаха прозвучала, может, и не слишком складно, но приятно.
– Хана хорошо читает сказки, – сказал он. – У нее красивый голос. Послушайте ее.
Больше никто не возражал.
И правда: голос Ханы, когда ее смущение прошло, зазвучал мелодично и уверенно. Она умела имитировать разные звуки, знала, когда надо шептать, а когда, наоборот, повысить голос. Недоверие детей быстро перешло в восторг.
– И правда… – задумчиво сказал Глор, – раньше же всегда мамы рассказывали сказки.
Том изумленно посмотрел на него: второй Осколок за несколько дней! До этого, казалось, их вовсе не было. А может, Глор просто о них не говорил – стыдился. Или стеснялся. Или не знал, как сказать.
– Да, – чуть помедлив, кивнул Том. – Ты прав, Глор.
– Но Хана не мама! Мамы – они хорошие и добрые, и делают печенье, и кладут тебе его в корзинку!.. – воскликнула Орла, которая слишком хорошо помнила ту Хану, которая раздавала всем пощечины, щипала до синяков и нарочно толкала в грязь.
– Да-а, – протянул Дуду, – а потом бросают тебя в лесу и посылают в руки к волку…
– В лапы, – поправил его Гранах. – Не в руки, а в лапы к волку.
Все рассмеялись.
– Тогда получается, что Хана из таких мам. Из тех, что оставляют тебя в лесу, – добавила Орла, отважно оглядываясь по сторонам.
Том посмотрел на нее с интересом. Дети становились дерзкими. Освобождались. Это было хорошо. Правда, сопровождалось некоторыми сложностями.
– Орла, – сказал он, – о старших так не говорят. Старших нужно уважать.
– А что это значит? – распахнув глаза, спросила она.
– Значит, нельзя говорить о них плохое. И вообще, не обязательно говорить вслух все, что думаешь. А старших надо слушаться и делать, что они говорят… потому что они старшие и знают больше.
– А если они ошибаются?
Том лишь развел руками. В это мгновение подбежал Собак, неся в зубах окровавленный комок. Он завилял хвостом и положил добычу перед Томом.
– Ужин! – обрадованно завопил Дуду.
– Наверное, крыса, – скривился Ноль-Семь, переворачивая добычу Собака ногой, чтобы лучше ее разглядеть.
Так и есть – это была крыса: Собак сожрал ее голову, а остальное принес друзьям. Обезглавленная крыса – не очень приятное зрелище, но Дуду был прав: крысятина – отличный ужин. Том благодарно взглянул на Собака, который довольно облизывался; Глор ласково гладил зверя по спине. Том был благодарен Собаку по двум причинам: за добычу и за то, что тот положил конец трудному разговору.
Этим вечером Орла не обняла Хану, и Хана не обняла Орлу. Нинне, которая все повторяла за Орлой, поступила так же. Хана казалась безразличной, но от Тома не укрылось болезненное сочетание гордости и грусти в ее глазах.
На следующий день произошло событие, которое отвлекло внимание всех: нападение. Утром дети позавтракали плодами, сидя вокруг остывшего костра и ожидая, пока в небе поднимется Астер и согреет их; потом все, кроме Лу и Гранаха, который остался присмотреть за ней, отправились собирать ягоды: они росли на поляне, обнаруженной Глором пару дней назад.
