Она несколько раз просила Зимина остановиться – он как будто не слышал, только смотрел иногда сбоку, коротко и бесшабашно. Она и замолчала.
И только тогда, когда Кимка, не сбавляя скорости, проскочил на красный свет, не выдержала и закричала снова:
– Кимка! Стой! Красный!
Красный? В голове Акима что-то щелкнуло. «НИКОГДА НЕ ЕЗЖАЙ НА КРАСНЫЙ» – вспомнились слова отца, казалось, вбитые в мозг. А вот и не вбитые! Он пролетел на красный и не заметил, и никто не заметил, кроме Ники. Неужели он проехал на красный?
Стопаньки…
Он же не сумасшедший, не пьяный.
Аким сбросил газ и резко припарковался к обочине.
В салоне сразу стало тихо.
– В чем дело, Зимка? – удивился Тимошка.
– Все, парни. Приехали. Вылезаем.
– А в чем проблема? – спросил Ганов. – Бензин кончился?
– Я на красный свет поехал. Не заметили?
– И что? Никто не видел. ГАИ дрыхнет.
– Я сам себе ГАИ. Дальше – ножками. Вываливайтесь.
– А Дымова?
– А что Дымова? Мы с ней тоже ножками пойдем. Да, Ник?
Ника пришла в себя. Открыла дверцу, выскочила и побежала в сторону парка. Бежать в длинном платье было неудобно, Ника догадалась – подобрала подол рукой и бежала, бежала от дикаря Зимина и компании. Синий шарик сопровождал ее, неразборчиво отскакивая вперед, назад, в стороны.
– Что это с ней? – спросил Папуас, кивнув через окно на тоненькую бегущую фигурку, и засмеялся. – Невеста без места!
– Вываливайтесь, блин! – заорал Кимка. – Кому говорят!
Тимошка Ганов, Витек Кетов-Кед, Колька Лемешев по прозванью Папуас, Никита Беспрозванный, Олег Шитов – вот сколько пассажиров умещалось на заднем сиденье! Кто-то у кого-то сидел на коленях. Вылезли и кучей побрели в парк над рекой.
– Любви нет, – заученно бросил Кед, сделав два шага и обернувшись к Акиму. И добавил почему-то Кимкину фразу: – Точка. Ру.
– Пошел вон! – крикнул Аким.
Кед и пошел. Незлобный и глупый.
Аким полежал головой на руле, ругая себя последними словами. Вел себя как пижон. Проехал на красный. Не слушался Нику. Обидел… Что она, заслужила? Поставил локоть на руль, погрыз костяшки пальцев в досаде. И вдруг выскочил из салона, хлопнув дверцей, побежал в сторону парка, на ходу обернувшись, нажал на ключе зажигания кнопку машинного замка и бросился искать Веронику Дымову со слабой надеждой, что она его простит.
В старом парке столетние тополя с морщинистыми стволами перемежаются с такими же старыми березами. То тут, то там веселые голоса, смех. Кучки, толпы, парочки юных, сумасшедше красивых выпускников. А Ника – одна. Ей плохо.
«Он безответственный. Бесшабашный. Я для него никто. На него никакой надежды! Зачем мне он? Зачем? Уеду! Забуду!»
Ника тряслась от злости на Киму. Все было так чудесно! Первый поцелуй. Объятия. Его теплые ласковые глаза. Она думала, ее жизнь переменилась! Она рассталась со школой, но не с Кимкой. Она даже начала думать… да, да – что любит его! Да! А теперь – он все перечеркнул! Все кончено! Кончено, почти не начавшись. Ника криво усмехнулась.
«Отдам пиджак и шар его дурацкий, и пусть катится куда хочет». Ой, правда. Ведь на ней его пиджак, с ней – его «мечтательный» шар.
Ника повернула в противоположную сторону. Злость улетучилась. С ней его вещи!
Повод для встречи.
– Я смотрю – мой пиджак без меня гуляет! – Аким вынырнул откуда-то сбоку. – Спасибо, ночь белая, а мой пиджак серый!
Ника сняла пиджак и молча протянула Акиму. Она была хмурая, и губа закушена – как всегда у нее, когда ей что-то не нравилось.
Она мельком взглянула в его смеющееся лицо. Обещала себе – даже не посмотрю на него! Но не смогла – взглянула. Те же теплые глаза. Та же нежность…
– Ты проехал на красный.
– Красный – прекрасный… Никогда. Больше. В жизни.
– Да? Никогда? А как насчет оголтелости?
– Оголтелости? Я был голым телом в машине? Извини, не заметил!
На такого клоуна возможно разве сердиться? Ника засмеялась.
– Ну а диким ты часто собираешься бывать? Полная машина дикарей!
– Диким? Диким я, наверное, все-таки буду. Иногда. А ты будешь дикое растение поливать и лелеять.
– Я еще подумаю!
– Ника-Акинка, не сердись. Я твоя половинка. На всю жизнь.
Господи! Он еще и стихи сочиняет!
Аким, похоже, и сам удивился складности своей речи:
– О, с тобой я уже поэтом заделался!
Посмотрели друг на друга, рассмеялись. А потом он взял ее на руки и понес.
11-й «В» стоял на мосту через городскую речку Сластену.
– Народ, нужно монеты в воду кинуть, чтобы вернуться в отчий дом после того, как станем великими! – вспомнил Тимошка.
Он, конечно, юродствовал, как часто это делал, но к его предложению отнеслись серьезно. Стали искать монеты, передавать друг другу. С моста в воду посыпалась мелочь.
– А у меня нет денег. Вместо денег я кидаю ключ от квартиры, смотрите! – Витек показал связку ключей и, бравируя, бросил в воду.
– А что? И я тоже могу!
– Да ребята, бросайте все на фиг! Все, что есть!
– Ура-а! Избавляемся от ненужного хлама!
– Сотик кидаю! Все равно менять надо!
В воду полетел телефон. Косметичка. Еще один ключ. Еще один мобильник.
Молодежь раздухарилась. Шум, гам, свист над безмятежной рекой.
И тут парень показался. Он нес на руках девушку в белом. Дымову и Зимина узнали. Шум, гвалт, свист разом стихли. Никто не произнес ни слова.
И даже взошедшее вечное солнце не смогло лишить их безмолвия.
* * *
– Ты самая красивая, Ника-Вороника.
– Ты назвал меня «Вороника». – Ника подняла на Акима смущенный взгляд. – А я и правда ворона. Телефон опять оставила в зале…
– Да здравствует самая красивая ворона на свете!
С ближнего тополя отозвалась серая птица, одобрив его слова.
Да разве бывают некрасивыми девчонки?
В утреннем небе, подкрашенном солнечными лучами, летел маленький голубой шарик – их общая мечта.
«Серебряное копытце» – сказка Павла Бажова.
Why? Don’t know! – Почему? Не знаю! (англ.)
Марк Цукерберг – основатель социальной сети Facebook.
Forbes – самый влиятельный в мире бизнес-журнал.
Decoration – декорация (англ.).
Из комедии Бомарше «Женитьба Фигаро».
«Счастливы вместе» – популярный телесериал.
The same – одно и то же (англ.).
Песня «Когда уйдем из школьного двора».
