Дождь и звездочёт Сириус как ни в чём не бывало сидели на топчане и резались в самодельные шашки.
- Я кого спрашиваю!
- Кого? - обернулся Дождь.
- Немедленно прекратите!
- Слушаюсь. - Дождь спрятал фишки в карман. - Если нельзя играть в шашки, дайте шахматы.
Камер Казематус схватился за голову.
- Наводнение! Потоп!
- Всемирный? - спросил звездочёт Сириус. - И по радио объявляли?
- Да я тебе!.. Да я его!.. Да я вас! - вскрикивал Камер Казематус. Водопады устраивать?!
- Пошёл вон, - буркнул Дождь. - Здесь тюрьма, а не базар.
Камер Казематус тяжело опустился на пол и схватился за сердце.
- Вам воды? - подскочил к нему один из охранников.
- Что? - взвился Камер Казематус. - Не говорите мне про воду!
Дождь захихикал.
- Смеётесь... - засопел Камер Казематус и приказал охранникам: Становитесь к стенке!
- За что? - заголосили они. - Мы ни в чём не виноваты!
- Молчать! Поднимите меня, я хочу посмотреть.
- Ну конечно, - оживились охранники, - смотрите.
Они поспешно подняли его, и Камер Казематус схватился за решётку бойницы.
- А! - вдруг вскрикнул он и растерянно посмотрел на всех. - А где... река?
Дождь и Сириус пожали плечами.
Камер Казематус снова прильнул к бойнице.
Каменные плиты двора, знойное солнце и море вдали... Реки не было. И водопада не было. И даже никаких луж не было. Ворот, правда, тоже не было.
- Опустите, - жалобно попросил он.
В дверях он обернулся, хотел что-то сказать, но только махнул рукой и вышел, покачиваясь, словно после трёх бессонных ночей.
Вечером он самолично вручил Дождю шахматы и умоляюще сказал:
- Вы играйте, играйте. Ладно? - и добавил: - Карты я тоже принесу.
- Неси, - великодушно разрешил Дождь.
- И подзорную трубу, - потребовал звездочёт Сириус. - Скоро солнечное затмение будет.
- Затмение? - вздрогнул Камер Казематус. - А может, не надо?
- Мы подумаем, - важно ответил звездочёт.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Прорыв, или Нет - да, а да - нет
Среди этих бурных событий мы забыли про отряд Молнии. Что же случилось с ними, когда на трофейных машинах они отправились в путь?
...Весело пели моторы. Уже несколько часов машины спокойно неслись по шоссе.
Встречные патрули не обращали никакого внимания на колонну военных грузовиков.
И вдруг...
- Приготовиться, - сказала Молния шофёру, их грузовик шёл первым.
Дорогу перекрывал шлагбаум. Около него маячил часовой и стояла врытая в землю длинноствольная пушка. А невдалеке, на пологих холмах, где раскинулся маленький городок, торчали башни военных казарм.
Часовой поднял руку и пошёл навстречу.
- Немного притормози, - кивнула водителю Молния.
Часовой был уже совсем близко.
- Давай!
Мотор взревел во всю мощь, и Молнию резко откинуло назад.
Часовой едва успел отскочить в сторону. Белым пятном мелькнуло его лицо с раскрытым ртом - и в глазах зарябило: навстречу машине вырастал полосатый, точно зебра, шлагбаум.
Удар!
Тяжёлое бревно отлетело в сторону и с грохотом ударило по стволу пушки. Молния увидела, как из укрытия выскочил орудийный расчёт, солдаты заметались, нелепо размахивая руками, и всё осталось позади.
Остальные пять машин быстро промчались вслед за первой. С обеих сторон не было сделано ни единого выстрела.
И только через несколько минут бородачи услышали орудийный гул. Солдаты палили впустую. По-видимому, для того, чтобы потом можно было сообщить коменданту, что они сделали всё, что могли, сражаясь с неприятелем.
Пока с поста позвонили в казармы, а начальник казарм позвонил коменданту соседнего гарнизона, пока все коменданты созвонились между собой, а потом - со столицей, грузовики Молнии сломали ещё не один шлагбаум и проскочили через несколько деревень, набитых солдатами Апчхибосса Утриноса.
"Поймать и повесить!" - последовал приказ, но было поздно. Бородачи уже приближались к восточному побережью.
Оставалось миновать последний пост врага у самых предгорий, и всё. А там ищи-свищи!
- Как ты думаешь, Геркулес, мы прорвёмся? - Пим заботливо протирал ветошью свой карабин.
- Нет, - горячо ответил негр. - Конечно, нет.
- Как так?! - Пим ожидал совсем другого ответа.
Но по всему было видно, Геркулес вовсе и не собирался шутить.
- Нас всех сцапают. В самый последний момент. Вот увидишь!
- Спорим! - разозлился Пим.
- Нет, я спорить не буду. - Геркулес убрал руку.
- Струсил, да? - Пиму до слёз было обидно за своего старшего друга.
- Зачем - струсил? - засмеялся Геркулес. - Есть примета такая. Если всё время говорить "нет", то всегда наоборот получается. Вот я и говорю, что не проскочим, чтобы нам повезло! - И с укоризной добавил: - Такие полезные вещи знать надо.
Пим сразу засиял:
- Что ж ты раньше молчал?
- Разве я молчал?! - удивился Геркулес. - Я и раньше не молчал. Я всё время повторял: "Нет, нет и нет".
Бородачи хохотали.
С головной машины подали сигнал сбавить скорость. Грузовики поехали медленней.
Кто-то выудил из кармана сигару, прикурил её, и она пошла по рукам.
Пим тоже захотел хоть разок курнуть, но Геркулес щёлкнул его по затылку:
- Нет, нет и нет. Подрасти ещё.
- Когда ты говоришь "нет", - нашёлся Пим, - это значит "да".
Но Геркулес не оценил шутки и выхватил у него сигару.
Мимо проносились поля. Ветер гнал по иссушенному зноем краснозёму танцующие завитушки пыли.
Внезапно впереди за поворотом раздался взрыв. Другой, третий... Взрывы следовали один за другим.
А потом так грохнуло, что задрожала земля, и всё стихло. Потянуло гарью.
- Что это? - тревожно спросил Пим.
- Поживём - узнаем, - ответил Геркулес.
То ли помогли заклятия Геркулеса или ещё что-то, но машины свободно прошли последнюю заставу. Даже не пришлось сбивать шлагбаум. Дорога здесь была усеяна дымящимися воронками и обломками машин. У обочины валялась искорёженная пушка с наполовину отбитым стволом.
Только вечером Пим узнал, в чём дело.
Получив приказ, пост начал готовиться к бою с бородачами. Но не успели солдаты даже как следует окопаться, из-за поворота появились большие крытые машины. Это была военная транспортная колонна. Она везла снаряды для боевых кораблей Апчхибосса.
- Заряжай! - скомандовал командир орудия.
- Но машин только три, - растерянно сказал наводчик, опуская бинокль. - А нам сообщили, что...
- Мало ли что им там померещилось с перепугу, - не долго думая, прорычал командир. - На месте виднее.
Грузовики приближались.
- Наводи!
Пост подпустил машины ещё ближе и грохнул по передней прямой наводкой. Был произведён всего лишь один выстрел, но сотни разорвавшихся снарядов сделали своё дело.
- Повезло, - весь вечер твердил Пим. - Ещё как повезло!
- Ничего подобного, - усмехнулся Геркулес. - Мне Молния сказала, что она эти машины со снарядами сразу заметила и пропустила далеко вперёд, когда они вынырнули с боковой дороги. Помнишь, мы замедлили ход? Вот так-то. Везёт тоже только тогда, когда котелок работает!
- Во! - удивился Пим. - А если бы они были без снарядов?
- Если б да кабы!.. - проворчал Геркулес. - Мы б тогда пристроились к ним в хвост и прорвались за ними следом.
- А откуда Молния узнала, что эти машины - со снарядами? - приставал Пим.
- Эх ты, вояка! - с укоризной сказал негр. - У таких машин всегда сзади специальные знаки есть, чтобы их не обгоняли и, не дай Бог, на узкой дороге задели бортом. Уяснил?
- Уяснил, - буркнул Пим и с восхищением уставился на Молнию. - Я бы тоже догадался пропустить грузовики с боеприпасами вперёд, если б мы ехали не в последней, а в первой машине!
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Отличные новости
В эту ночь в отряде Грома никто не спал. Пришёл какой-то рыбак из соседней деревни и сообщил, что генерал Трах Тах-Тах готовит наступление.
Началось томительное ожидание. Кряхтели деревья, укладываясь ко сну. Таинственно кричали птицы. И чуть слышно потрескивали камни, раскалившиеся на солнцепёке за долгий жаркий день.
...Генерал Трах Тах-Тах со своим неразлучным пустым чемоданом восседал на носилках, которые держали несколько дюжих солдат, и, как ему казалось, с гордым и задумчивым видом всматривался в ночную даль. Вокруг суетились фотографы. Вспышки блицев выхватывали из темноты его лоснящееся самодовольное лицо.
Корреспонденты при свете карманных фонариков строчили в своих блокнотах.
- Они у меня как в мышеловке. - Генерал Трах Тах-Тах громко щёлкнул языком, подражая стуку захлопнувшейся ловушки. - Ни один не уйдёт. Живьём будем брать, тёпленьких. Вот этими руками! - И он показал корреспондентам свои коротенькие ручки. - Утром начнём.
На это у генерала Трах Тах-Таха были свои соображения. Во-первых, при свете дня можно разгромить бородачей без особых потерь. Во-вторых, не исключена возможность, что бородачи, увидев утром безвыходность своего положения, сдадутся в плен. И тогда он сможет с триумфом, словно древнеримский полководец, вернуться в столицу, гоня за своими колесницами, то бишь машинами, побеждённых варваров, то есть бородачей.
