как он погрузил руку в банку. Ты слышала его пение, такое ликующее, такое… голодное.
Ты видела, как он запихивал мух себе в рот. Не одну горсть, а две.
И, как знать, может, он все еще там, пожирает их.
Там было темно, Люси. И повсюду тени. Но ты все видела своими глазами. Ты видела все.
Мистер Мортман – монстр.
Я поднялась на ноги. Первая холодная капля дождя шлепнулась мне на макушку.
– Мистер Мортман – монстр, – повторила я вслух.
Я знала, что должна срочно рассказать маме и папе. «Библиотекарь – монстр», – вот что я им скажу.
Они, конечно, будут в шоке. А кто бы не был?
Почувствовав, как еще одна дождевая капля упала на голову, а еще одна – на плечо, я припустила к дому. И успела отмахать полквартала, как вдруг остановилась.
Дурацкие ролики! Опять в библиотеке оставила.
Я повернула назад. Порыв ветра швырнул волосы мне в лицо. Обеими руками я убрала их назад. И задумалась, как мне быть.
С тихим шелестом по асфальту затарабанили капли дождя. Холодные, они приятно освежали мой пылающий лоб.
Не поверите, но я решила вернуться в библиотеку и забрать-таки злополучные коньки. В этот раз я нарочно наделаю побольше шума. Пусть мистер Мортман поймет, что кто-то пришел.
Если он услышит мои шаги, решила я, то будет вести себя нормально. Не станет же он есть мух у меня на глазах. Или выпускать глаза на жгутах и раздувать голову.
Ведь не станет же?
Я остановилась: впереди снова замаячила библиотека. Я колебалась, глядя сквозь морось на огромное старое здание.
Может, лучше потерпеть, а завтра вернуться с папой.
Не разумнее ли так?
Нет. Я решила, что без коньков никуда. Так что пойду и заберу их.
Храбрости мне в принципе не занимать. Раз к нам в окно залетела летучая мышь, так я, вооружившись сачком для бабочек, в одиночку гоняла ее по всему дому с воинственными воплями.
Я не боюсь летучих мышей. Или змей. Или насекомых.
– Или монстров, – произнесла я вслух.
Шлепая к библиотеке под вкрадчивый шепот дождя, я напоминала себе поднять как можно больше шума.
Пусть мистер Мортман знает, что ты здесь, Люси. Позови его. Скажи, что вернулась, потому что забыла свои коньки.
Он не проявит свою чудовищную сущность, если будет знать, что ты здесь.
Он не причинит тебе никакого вреда, если ты предупредишь о своем появлении.
Так я убеждала себя всю дорогу до темного ветхого здания. Нерешительно поднялась я по каменной лестнице. Потом, набравшись духу, взялась за дверную ручку…
6
Я повернула ручку и толкнула дверь, но открываться та не хотела. Я попробовала еще раз. До меня не сразу дошло, что дверь заперта.
Библиотека уже закрылась.
Дождь тихо барабанил по траве, когда я, спустившись с лестницы, подошла к панорамному окну. Оно расположено довольно-таки высоко. Пришлось вскарабкаться на подоконник, чтобы заглянуть внутрь.
Темнота. Хоть глаз выколи.
Я испытала прилив облегчения – пополам с разочарованием.
Забрать ролики мне, конечно, хотелось, а вот возвращаться в библиотеку – как-то не очень.
– Зайду завтра, – пробормотала я вслух.
Соскочила на землю. Дождь припустил сильнее, вдобавок поднялся ветер, гнавший его сплошной стеной.
Я перешла на бег, чавкая кроссовками по мокрой траве. И так всю дорогу домой. К тому времени как я добралась до парадной двери, я промокла до нитки. Мокрые волосы облепили голову. Футболка – хоть выжимай.
– Мама? Папа? Вы дома?
Я промчалась по коридору, чуть не поскользнувшись на гладком полу, ворвалась на кухню.
– Монстр! – крикнула я.
– А? – Рэнди сидел за кухонным столом, луща гору фасолевых стручков для мамы. Он один удостоил меня вниманием. Мама и папа стояли у стойки, катая в ладонях мясные тефтели. Они даже не обернулись.
– Монстр! – снова закричала я.
– Где? – взвизгнул Рэнди.
– Ты попала под дождь? – спросила мама.
– Не хочешь поздороваться? – хмыкнул папа. – Или ты ворвалась на кухню, только чтобы поорать? Неужели я не дождусь хотя бы дежурного «привет, пап»?
– Привет, пап, – пропыхтела я. – Там монстр в библиотеке!
– Люси, прошу… – раздраженно начала мама.
– А что за монстр? – спросил Рэнди. Он бросил лущить стручки и вытаращился на меня.
Мама наконец обернулась.
– Да ты вся мокрая! – ужаснулась она. – Весь пол закапаешь! Марш наверх переодеваться.
Папа тоже обернулся с недовольным видом.
– Между прочим, твоя мама только что полы помыла, – проворчал он.
– Я вам что-то сказать пытаюсь! – завопила я, потрясая кулаками.
– Нечего орать, – строго сказала мама. – Иди переоденься. Потом расскажешь.
– Но мистер Мортман – монстр!
– Не могла бы ты приберечь свои байки о монстрах на потом? Я только с работы, голова трещит, – пожаловался папа. Его взгляд упал на свежевымытый пол. На белом линолеуме под моими ногами набежали две маленькие лужицы.
– Я серьезно! – твердила я. – Мистер Мортман… он настоящий монстр!
Рэнди засмеялся:
– Он такой смешной!
– Рэнди, нехорошо смеяться над чужой внешностью, – пожурила мама. И снова повернулась ко мне: – Видишь, чему ты учишь младшего брата? Неужели нельзя служить ему положительным примером?
– Ну мам!
– Люси, пожалуйста, иди наверх и переоденься в сухое, – взмолился папа. – А потом спускайся и садись за стол, хорошо?
Как я была разочарована! Запрокинув голову, я зарычала от злости.
– Неужели мне никто не поверит?!
– Сейчас действительно не время для твоих историй про монстров, – сказала мама, отворачиваясь к своим тефтелям. – Ларри, они у тебя слишком крупные получаются, – напустилась она на папу. – А должны быть маленькие и нежные.
– А я люблю побольше, – уперся папа.
Тут уж всем стало не до меня. Я повернулась и сердито потопала вон из кухни.
– А мистер Мортман взаправду монстр? – крикнул Рэнди мне вслед.
– Не знаю и знать не хочу! – рявкнула я в ответ. Слишком уж была зла и раздосадована.
Они не имели права вот так меня игнорировать.
Все, что их заботит, – дурацкие тефтели.
Поднявшись к себе, я сорвала промокшую одежду, швырнула на пол и переоделась в джинсы и майку.
«А мистер Мортман взаправду монстр?» – мысленно повторила я вопрос Рэнди.
Может, я все это вообразила? Может, монстры существуют только у меня в голове?
В библиотеке было так темно, всюду тени, свет погашен… Может, и не ел мистер Мортман никаких мух. Может, он вытаскивал их из банки и скармливал своим любимицам-черепашкам.
Может, мне только почудилось, что он их ел.
Может, и башка его не раздувалась, точно воздушный шар. Может, и глаза из глазниц не выскакивали. Может, это все был обман зрения, вызванный темнотой, пляской теней и игрою блеклого
