– Наверное, – спокойно соглашается Ханни. – Как и в тот раз, когда ты плела мне про ваш роскошный пентхаус с видом на реку, который на самом деле оказался крохотной съёмной квартиркой, а это, согласись, не одно и то же. А ещё в тот раз, когда ты рассказывала о своих друзьях. Они ведь так соскучились по тебе и не сегодня-завтра нагрянут в гости, верно? Только вот странная штука: за всё время здесь ты не получила от своих многочисленных друзей ни одного письма, ни одного телефонного звонка или сообщения! – Ханни делает эффектную паузу. – Ну, а насчёт того, что Пэдди работал управляющим на фабрике… Как нам известно, на этой ответственной должности он занимался сортировкой бракованных батончиков. Черри, надо сказать, у тебя отлично получается создавать ложное представление.
На лицах Скай, Саммер и Коко написана смесь удивления и неловкости, однако их чувства не сравнить с тем, что испытываю я. Найди я в себе смелость, встала бы сейчас, столкнула в воду угнанную байдарку Шэя и навсегда уплыла за горизонт. Я открываю рот, чтобы как-то оправдаться, но не могу вымолвить ни слова.
– Ханни, ты закончила? – нарушает тишину Шэй. – Или в запасе остались ещё какие-нибудь гадости?
– Она лгунья! – выкрикивает Ханни. – Вы разве не поняли? Лгунья, обманщица, насквозь фальшивая пустышка! Навешала на уши лапши всем и каждому. Как можно этого не видеть?
– Ханни, прекрати, – вмешивается Скай.
– Ты расстроена, – говорит Саммер, – В самом деле хватит, – говорит Коко, у которой дрожат губы.
– Придурки, – шипит Ханни. – Вы что, оглохли и ослепли?
– Всё не так, – в отчаянии протестую я, хотя, конечно, всё именно так. Я исказила правду, чтобы представить себя в более выгодном свете, стать своей.
– Значит, в Глазго у тебя нет парня? – задаёт вопрос Коко. – Куча друзей и роскошная квартира – тоже враньё?
– И ты никогда не занималась балетом, так? – спрашивает Саммер. – Я сразу почувствовала подвох.
– Я хотела, чтобы вы меня приняли, – со вздохом объясняю я. – Думала, что понравлюсь вам больше, если чуть-чуть привру о себе.
– Ты и так нам понравилась, – тихо произносит Скай. – Выдумывать не было нужды.
– Иногда люди совершают ошибки, – мягко говорит Шэй. – Они так часто фантазируют, что фантазии смешиваются с реальностью. Черри не хотела никого обидеть.
Ханни издаёт короткий горький смешок.
– Ты считаешь её крутой, да, Шэй? – презрительно бросает она. – Вижу, ей удалось задурить тебе голову. С чего вдруг ты так яростно защищаешь эту врунью? Забыл, что не она, а я твоя девушка?
Шэй опускает голову, и в глазах Ханни меркнут последние остатки надежды. Она переводит взгляд с Шэя на меня, и последний кусочек пазла встаёт на место. Ханни обращается к сёстрам:
– Знаете, что самое интересное? Оказывается, мой так называемый бойфренд гуляет по ночам, и явно не со мной. Сказать вам, где и с кем он проводит время? Здесь, с нашей маленькой «мисс Совершенство»! Шэй, Черри, я права?
У меня не хватает мужества посмотреть ей в глаза, а иных доказательств Ханни и не требуется.
– Ничего себе, – выдыхает Коко.
– Не может быть, – шепчет Саммер.
– Она бы так не поступила, – вступается за меня Скай. – Правда, Черри? Это какое-то недоразумение, да?
Я пристыжённо смотрю в пол.
– Это не то, что вы подумали! – выпаливает Шэй. – Мы с Черри просто друзья.
В глазах Ханни вспыхивает злость.
– Заткнись, Шэй, с тобой и так всё ясно!
Трясущимися пальцами она хватает кружку, в которую Шэй налил газировку, и делает резкое движение в его сторону. Я пытаюсь перехватить руку Ханни, но лишь отталкиваю её в сторону, и оранжевый фонтан холодной сладкой газировки летит мне в лицо. Кашляя и отплёвываясь, я прячу лицо в ладонях. Передо мной встаёт картина: по голове и плечам Кёрсти Макрэй стекают макароны в сырной заливке… Хочется реветь.
Едва у Ханни проходит первый шок, она разъярённо вопит:
– Идиотка несчастная! Сама всё подстроила, а виноватой меня хочешь выставить?
Мою скулу обжигает резкая пощёчина, я охаю от неожиданности, из глаз брызжут слёзы.
– Ненавижу тебя, Черри Костелло! – визжит Ханни. – Ты пыталась занять моё место с первого дня, как приехала сюда! Ещё немного, и это у тебя получилось бы. А ты, Шэй Флетчер, вон из моей жизни! Катись к чёрту! – Она гневно сверкает фиалковыми глазами, оглядываясь по сторонам. – Сейчас, конечно, это уже не важно, но я всё-таки скажу. Я не просто собиралась к папе в гости, я планировала остаться у него насовсем! Вижу, тут я никому не нужна. Правда, даже этот мой план сорвался. Как всегда! Везёт мне, а?
Ханни вскакивает, срывает с себя крылышки и швыряет их на песок. Коко плачет, близнецы с обеих сторон повисают на старшей сестре, умоляя её успокоиться. Они говорят, что любят Ханни, что никто не собирался занять её место, что они умрут, если она уедет в Лондон. Ханни ничего не желает слышать. Она вырывается и бежит к тропинке в скале. Девочки в слезах несутся за ней, а следом с тревожным лаем несётся бедняга Фред.
Шэй берёт пляжное полотенце и аккуратно вытирает с моего лица остатки липкой газировки.
– Ты как, нормально? – спрашивает он.
Я киваю, хотя, конечно, моё состояние далеко от нормального. Кажется, я вообще никогда не смогу оправиться от этого позора.
– Мне, наверное, лучше пойти за ней, – тихо говорит Шэй. – У неё истерика.
Унижение, острое и болезненное, сводит мне рот. Я молчу – сама ведь во всём виновата.
Шэй взбирается вверх по тропинке. В последний момент он оборачивается на меня и, нахмурив брови, серьёзно говорит:
– Всё будет хорошо, Черри. Обещаю. Теперь я знаю, что мы с Шэем – одного поля ягоды. Он тоже лгун.
Некоторые постоянно наступают на одни и те же грабли.
Я обещала себе завязать с враньём, однако ложь течёт с моего языка будто липкий сахарный сироп, просачиваясь во все щели. Я хотела сделаться в Танглвуде своей, но, как всегда, ложь вышла мне боком. Я сама себе навредила. Та странная женщина с почты, цыганка, предсказывала, что мне предстоит сделать выбор. Я опять ошиблась, в стопятидесятый раз. Всё было просто и понятно: новая мама, новые сёстры, будущее… или Шэй Флетчер. Куда уж яснее? Тем не менее я умудрилась загубить собственное счастье. Пожадничала, захотела всё и сразу. Я – лгунья, «белая ворона», гадина, которая рассорила Шэя и Ханни. Правда, Шэй только что побежал за ней… И почему я не удивлена?
Не знаю, переживу ли я эту ситуацию. Я идиотка. Верила, что всё складывается замечательно, а на самом деле обманывала себя. Шарлотта никогда не станет мне мамой, Скай, Саммер, Коко и Ханни – сёстрами. Я лишила себя будущего в ту самую минуту, когда запала на Шэя Флетчера.
У меня никогда не было настоящей семьи, даже памяти о ней. Есть лишь несколько смутных воспоминаний и огромная дыра в сердце – там, где должна быть мама. До этого дня я полагала, что папина любовь отчасти залатала эту прореху, но теперь сомневаюсь и в этом.
Страшно даже представить, что скажет папа, когда обо всём узнает, ведь я вдребезги разбила новую жизнь, которую он с таким трудом строил для нас обоих. Я мечтала о семье, а сейчас чувствую себя самым одиноким человеком на свете.
Мой взгляд падает на «угнанную» байдарку, что лежит на песке. Я бегу к ней и сталкиваю в воду. Поплыву в закат, сгину навсегда, как моя мама…
– Эй! – кричит сверху Шэй. – Черри, ты что творишь? Стой! Подожди меня!
Лодка уже покачивается на волнах. Шэй может серьёзно мне помешать. Какой смысл его ждать? Разве это что-то решит? Он уже бежит по пляжу, а меня охватывает непреодолимое желание уплыть от него, оказаться как можно дальше.
Я захожу в море прямо в балетках, выкрашенных коричневой краской. Прежде я ни разу не садилась в лодку. Байдарка неуклюже качается с боку на бок, зачёрпывает воды, когда я в неё залезаю. Пышная юбка из тюля уже промокла. Я пытаюсь оттолкнуть лодку от берега при помощи весла, но Шэй оказывается проворнее. Он забегает по колено в воду, выхватывает у меня весло, выправляет качающуюся байдарку.
– Ты с ума сошла! Быстро на берег, – командует он.
– Не могу, – всхлипываю я. Слёзы градом катятся у меня по щекам. – Шэй, я так старалась… и только всё испортила. Мне нужно исчезнуть. Пожалуйста, отпусти меня…
– Черри, не глупи, – уговаривает Шэй. – Скоро ночь, а в темноте нельзя выводить лодку в море. Это опасно!
– Не могу я тут оставаться, – реву я. – Неужели ты не понимаешь? Мне нужен необитаемый остров или волшебная страна, где все счастливы и никто меня не ненавидит. Сяду в лодку, и пусть течение несёт меня в Японию. На худой конец, буду скрываться в пещерах до конца дней своих. Короче, я сбегаю!
На лице Шэя отражаются сомнения, а потом он быстро – так быстро, что я едва успеваю сообразить, в чём дело, – запрыгивает в лодку вместе со мной и начинает грести. Покачиваясь и подпрыгивая, маленькая байдарка скользит по волнам прочь от берега.
