полной грудью. Прижимая к груди свою сумку, я ощутила на пояснице руку.
Бестолковая! Совсем забыла, что рядом Богдан. Он следил за нашим немым диалогом – молча, не проявляя признаков своего присутствия совсем, пока с другого конца трибуны нас не начали подталкивать на выход.
На долю секунды я успела уловить в глазах друга крепкую печаль, как она тут же растворилась и уступила месту искренней радости. Илья махнул мне рукой и поспешил к ребятам. Я облегченно вздохнула и направилась с Богданом к выходу.
Он склонился ко мне, прошептал что-то невнятное и опустил свою руку чуть ниже поясницы. Мне пришлось вывернуться, чтобы оказаться в стороне от толпы, так чтоб он видел, как я закатила глаза. На что он только бесстыдно прижал меня к первой попавшейся поверхности, и неприлично поцеловал, используя свой язык, не говоря уже о вольных руках, которые свободно разгуливали по моей заднице и бедру.
– Не думай, что я еще раз позволю тебе надеть этот кусок ткани. Стоит поддеть пальцем и твоя чудная попка приветливо окажется на всеобщем обозрении. Мне совсем этого не хочется, – его шепот звучал угрожающее. С ним шутки плохи. Я представила эту картину событий, и внутри меня все перевернулось с ног на голову.
Я чувствовала, как горела кожа на щеках и шее. Губы щипало от напористых поцелуев. Будь это возможным, то я сгорела бы со стыда и нахлынувшего желания прямо в школьном коридоре. Проходящему директору не пришлось повторять свою просьбу несколько раз. При первом же замечании я, как ошпаренная, вырвалась из ловушки и направилась вслед за уходящей толпой подростков. Богдан довольно, по-доброму ухмыльнулся и пошел вдогонку за мной.
В душном помещении гримерной тускло мерцал свет от небольшой люстры. Я успела немного подустать от практически часовой тренировки, Гузель хотела оценить мои возможности. Струйки пота скатывались по моей оголенной спине. В клубе в основном танцевали гоу-гоу 9, но мне, как новенькой, разрешили показать свой собственный стиль. Могу с уверенностью сказать, что она осталась довольна. Эта женщина щедро похвалила и пожелала мне удачи.
До моего выхода на сцену клуба Night Moths оставались считанные секунды. Благодаря хорошей подсветке большого квадратного зеркала я смогла нанести себе не один слой косметики. Глаза выглядели чертовски выразительно – в голове вспомнился какой-то бразильский сериал, где женщины щедро подводили глаза черной подводкой. Тонкие кошачьи стрелки заметно сузили разрез глаз, и визуально расширили его где-то посередине, прямо над черными зрачками, при помощи одного из лайфхаков в инстаграмме. Губы купались в алом цвете матовой помады. Я заранее вытянула свои волнистые волосы утюжком, чтобы образ был более дерзким, а для полного завершения состригла челку.
Костюм мне приготовили заранее. Если честно, то я бы в жизни его не надела, но это было одним из условий Гузель. Полупрозрачный черный топ, с вставленным бюстом, был полностью обделан какими-то стразами. Он игриво переливался на свету, удобно подчеркивая мою грудь. Кожаные трусы-комбинезон с завышенной талией полностью оголили всю нижнюю часть меня. К этому всему прочему прилагался чокер 10 с маленькими металлическими шипам, который с трудом удалось застегнуть на шее.
Волнение с каждой секундой потихоньку нарастало. Стрелка часов едва ли перевалила за десять. Я нервно заламывала пальцы и кусала нижнюю губу, совершенно позабыв о том, что нанесла помаду. На свое первое показательное выступление я позвала всех, Антон даже отложил все свои дела в компании, чтобы поддержать меня и вселить надежду, что он рядом, и все будет хорошо. Малышку Софи отправили к бабуле, она с радостью восприняла это и заверила нас всех, что все будет хорошо. Тревожило лишь то, что один из тех, кого действительно хотелось видеть, мог проигнорировать мое приглашение. Мы больше не виделись и не общались после сегодняшней игры по баскетболу. Богдан поспешил отвезти меня домой, чтобы я могла собраться духом перед своим выходом.
В дверь тихонько стукнули. Все, пора.
На негнущихся ногах, я смогла доползти до выхода. Я сделала глубокий вдох и постаралась плавно скользнуть на сцену в полный мрак. Всматриваться и искать кого-то из знакомых, было бесполезно, мои глаза еще не привыкли к темноте. Лишь одинокие красные огоньки от сигарет мелькали во тьме зала. Зрители затаили дыхание, ожидая выступления. Вдруг из динамиков плавно полилась мелодия. Я прикрыла глаза, наклонила голову вперед, прячась под волосами, и бесшумно выдохнула. Пора начинать номер.
Один из прожекторов, ослепляя белоснежным светом, опустился прямо на меня. Правая рука изящно, плавными движениями скользнула вдоль тела. Медленно обвела округлости бедра, пальцы прошлись по животу, ненадолго задерживаясь под грудью, затем скользнула на изгибы шеи. Мягко качнув головой снизу вверх, я позволила волосам открыть мое лицо и рассыпаться по плечам. В висках бешено пульсировал пульс. Адреналин разгонял кровь, теплом щекоча вспотевшую кожу. Грудь плавно, не торопясь, описала полукруг и устремилась вперед, позволив мне прогнуться в пояснице. Сердце колотилось все быстрее, все яростнее ударяясь о грудную клетку. В голове была только музыка, ритм и мое желание отдаться танцу.
Я танцевала будто в тумане. Перед глазами висела легкая пелена, яркий свет ослеплял и иногда резал глаза. Мне едва удавалось дышать только ради того, чтобы держаться на ногах. Кожу щипало от проступивших крупных капель пота, они катись по рукам, по лбу, по бедрам, придавая коже неестественный лоск. Носки туфель порхали над сценой, едва касаясь отполированного пола. Посетителей я почти не слышала, изредка до моего притупленного слуха доносились одобрительные возгласы, вздохи удивления и восторженные комплименты. Из груди рвалось острое желание покорить публику, заполучить работу, которая будет приносить не только деньги, но и немыслимое удовольствие. И когда пришел момент заканчивать, я без запинки, будто так, и задумано, заскользила вниз на прохладную поверхность сцены, обхватывая колени руками. Сделала последний победный вдох и распахнула глаза. Пелена спала. Прямо у самого края сцены, совершенно неподвижно, сидел он. Черные, как ночь, глаза смотрели мне в душу. Что-то изменилось. Я ощущала это, в этих глазах больше не горело пламя жажды и желания, в них теплился огонек обожания. Сердце стукнулось о грудную клетку один раз и замерло, будто в ожидании чего-то. Вокруг царила тишина, безмолвное молчание повисло в помещении. Все застыло. Никто и ничто не пыталось прервать эту минуту. По коже пробежалась стайка мурашек. Богдан тихонько сглотнул, прикусил нижнюю губу и улыбнулся, такой улыбки я не видела еще никогда. В глазах у него что-то
