- Что же ты сотворил?
- Да я все чопы на водяной мельнице позабивал, теперь вода не идет, жернова не крутятся, мука не мелется, люди без хлеба сидят. Любо-дорого посмотреть, сколько плача и крика от этой беды.
- Ну, разве это беда?! Я бы такую беду враз поправил.
- А как?
- Да взял бы хорошую лошадь и крепкую веревку и разом все бы чопы повыдернул. Вот и всей беде конец.
- Верно. Ты-то догадливый, а людям невдомек. Слышит Василий, кто-то третий по мосту идет, подковками стучит: туп-туп-туп.
- Здорово, братцы-разбойники! Вот я сотворил беду, так сотворил. Никому эту беду вовек не поправить.
- Что же ты такое сотворил?
- Пришел ночью в дом девицы-красавицы и пустил на нее черную жабу. Жаба ей лицо облизала, и стала девица уродом. Лицо почернело, ноги отнялись, с постели встать не может. А жабу я спрятал на кладбище под белым камнем. Вот это беда, так беда! Любо-дорого посмотреть, как отец с матерью убиваются, как вся родня плачет.
- И эту беду я бы тоже исправил, - говорит прежний голос.
- А как?
- Пошел бы на кладбище, поднял бы белый камень, достал бы черную жабу, убил ее, высушил, перетер в порошок, настоял бы на молоке и дал той девице выпить - и стала бы она здорова и красива, как прежде.
- Верно. Ты-то догадливый, а людям невдомек. В тот момент петушок вырвался у Василия из рук, захлопал крыльями и закричал:
- Ку-ка-ре-ку! Прячьтесь, воры, кто в лес, кто в реку.
Воры-разбойники тотчас и разбежались. Рано утром пошел Василий к водяной мельнице. Видит: вода не идет, жернова не работают, мука не мелется, кругом люди бегают, криком кричат, беду поправить не могут.
Взял Василий хорошую лошадь и крепкую веревку, зацепил чопы и пошел их один за другим выдергивать. Полила вода валом, закрутились жернова, посыпалась мука. Обрадовались люди, нанесли Василию и хлеба, и одежды, и посуды, и телят, и поросят, и телегу с лошадью подарили.
Погрузил Василий свое добро на телегу и поехал в то село, где жила девица-красавица. Подъехал к ее дому, а там ставни закрыты, и плач на все село стоит. Взошел Василий на порог и говорит:
- Не плачь, батюшка, не плачь, матушка. Могу я вашу дочь вылечить. Позвольте мою телегу у вас во дворе поставить, а я мигом за лекарством сбегаю.
Побежал Василий на кладбище, поднял белый камень, нашел черную жабу, убил ее, высушил, перетер в порошок, сварил на молоке и принес девице-красавице.
Выпила девица один глоток - побелело лицо, выпила второй - открылись глаза, выпила третий - встала на ноги и пошла по комнате как ни в чем не бывало.
Обрадовались отец с матерью и отдали дочку Василию в жены.
Вернулся Василий домой с добром, с конем, с молодой женой, и зажили они без нужды, без горюшка.
Услыхал об этом брат Ефим и прибежал к Василию. Принял его Василий по-хорошему. Посадил за стол и начал угощать. Ефим ест, пьет и выспрашивает:
- А скажи, брат, с чего ты так разбогател?
- А ты пойди туда, куда меня посылал - там все и узнаешь.
Прибежал Ефим домой и кричит жене:
- Эй, жена, суши сухари, клади в суму. Пойду туда, куда Макар телят не гонял: хочу разбогатеть.
Пришел Ефим к болоту, ступил левой ногой - вязнет, ступил правой - вязнет. А обеими скакать побоялся. И начал Ефим кричать:
- Эй, ты, старуха на болоте! Выйди-ка сюда, дело есть.
Старуха выглянула из окошка, увидала человека на берегу и спрашивает:
- Чего орешь, невежа?
- Эй, ты, старая ведьма! Это ты тут богатство направо-налево раздаешь? Сделай меня паном, а нельзя - так хоть полупаном. Да живей поворачивайся, а то мне некогда!
- Ладно, - сказала старуха. - Больно ты скорый. Иди под мост и сиди там до полуночи. Что услышишь, то и делай. Быть тебе либо паном, либо полупаном.
Захлопнула старуха ставни, а петушка Ефиму не дала. Побежал Ефим под мост, сел и стал ждать. Ждал-ждал. В самую полночь прибежали воры-разбойники, застучали подковками: туп-туп-туп! Остановились на середине моста, прислушались. А у Ефима сердце - тук-тук! Тук-тук!
Вот один вор другому и говорит:
- А не знаешь ли ты, братец, кто это у нас под мостом сидит?
- Это, наверно, тот самый, кто наши тайны подслушал и все наши дела испортил.
- Давайте-ка мы его наградим за это как следует.
- Давайте.
А Ефим из-под моста как крикнет:
- Наградите меня, братцы, я только этого и дожидаюсь!
Вытащили разбойники Ефима из-под моста и спрашивают:
- Чем же тебя, дружок, наградить? Ефим от радости весь дрожит:
- Братцы, голубчики, сделайте меня паном! А нельзя - так хоть полупаном.
- Ладно, - сказали разбойники.
Накинулись они на Ефима, стали его под бока колотить и приговаривать:
- Вот тебе пан!
- А вот тебе полупан!
- Вот тебе пан!
- А вот тебе полупан!
Насилу Ефим от них ноги унес.
ДОМНА.
ыла Домна стара, седа да беззуба. Не было у Домны ни кола, ни двора, ни сына, ни дочери. Зато было у Домны великое умение - людей веселить, притчи складывать, загадки отгадывать.
За это ее люди поили-кормили, и везде ей рады были.
Шла однажды Домна мимо баринова дома. А на крыльце сидела барыня и скучала. Подошла Домна и запричитала:
Слетала б я к черным галкам
Наградили б меня полушалком,
Сходила бы к пестрой свинке
Получила б у ней ботинки.
Была бы мне старой обужа-одежа...
Барыня засмеялась и приказала слугам вынести Домне старый полушалок и рваные ботинки.
- А скажи, бабуся, умеешь ты знахарить? А Домна в ответ:
- Пусть меня гром ударит, ежели не умею знахарить.
- А можешь моего барина от великой болезни вылечить?
- Пусть мне провалиться на месте, ежели не вылечу от любой болезни!..
Повела барыня Домну к себе в спальню. А там на пуховой перине, под атласным одеялом лежал барин и тяжко вздыхал.
Вокруг него сидели звездочеты-знахари заморские, бородами качали, по звездам гадали, баринову болезнь определяли.
Один говорит - святой дух, другой бормочет - адский круг, третий кивает на домового, четвертый - на водяного. Спорят-спорят, один другого переспорить не может.
Подошла Домна к бариновой постели, глянула на него и зашамкала:
Плещет море-океан,
В море плавает сазан.
У того ли сазана
Кость остра, да не видна.
Нынче в горле кость стоит,
Горлу охнуть не велит...
Кинулись тут звездочеты-знахари, открыли барину рот, а там и впрямь рыбья кость стоит. Видно, барин за обедом подавился.
Стали звездочеты спорить, как ту кость из горла достать. Один говорит спрыснуть с уголька, другой - сбросить с потолка, а самый старый звездочет бородой тряхнул и промолвил басом:
- Кость эта адскою силою внутрь введена и достанет ее только смерть одна...
Барыня - ax! - и хлоп на пол. А Домна говорит:
- Хоронить барина не к спеху, выйдет косточка от смеха.
Кинулась барыня к Домне:
- Бабуся, миленькая, вылечи барина, я тебя озолочу.
А Домна в ответ:
Обещалась лисица
Приласкать голубицу.
Остался от ласки звериной
Один только пух голубиный...
- Ладно, барыня, не убивайся, вылечу твоего барина, только поклянись перед миром, что будешь исполнять, что прикажу.
- Буду, бабуся, клянусь тебе.
- Ну ладно. Есть ли у вас бочка с дегтем?
- Есть.
- Несите сюда. Принесли.
- Есть ли у вас старая перина?
- Есть.
- Принесите ее и распорите. Принесли и распороли.
- Подымите бариновы подушки, чтобы ему все видно было. Подняли.
- А теперь, барыня, покажи, как лягушки в болоте от цапли прыгают.
Барыня круть-верть, не хочет лягушкой прыгать, а Домна свое:
- Взялась за два гужа, не говори, что не дюжа. Прыгай, барыня, в деготь, ежели хочешь барина спасти.
Делать нечего, как была барыня в кружевах, так и прыгнула в бочку с дегтем. Вылезла черная-черная, черней трубочиста.
А Домна опять:
- Покажи, барыня, как сивка-бурка весной по траве катается.
Барыня и туда и сюда, а Домна не отступается:
- Назвалась, барыня, груздем - полезай в кузов. Хочешь барина сберечь, катайся, барыня, по перине.
Ничего не поделаешь: барыня - бух в распоротую перину... Встала чучело чучелом - не петух, не курица, слепой глянет, зажмурится.
А Домна не унимается:
- Покажи, барыня, как на балу кадриль танцуешь. Пошла барыня кадриль танцевать, вся в перьях да в дегте. Звездочеты, слуги, прислужники - все так и попадали на пол со смеху. Глядел-глядел барин, покраснел с натуги да как расхохочется, так у него кость из горла и выскочила. Смеется барин, аж постель трясется.
Тут барыня как завизжит, как затопочет на Домну ногами:
- Пошла вон, старая! Как смела меня, барыню, перед миром так опозорить?!
Поклонилась Домна барину с барыней и пошла прочь со двора.
В ту пору пропало у царя кольцо самоцветное, драгоценное. Кинулись на поиски все царевы сыщики, искали-искали, за сто верст кругом все перевернули. ничего не нашли.
И дошел до царя слух о старой Домне, что умеет, мол, она людей угадывать, болезни лечить, пропажу находить.
