песни матери, которые она напевала, укачивая его, когда он был маленьким. Услышав песню, Марко зарыдал. Генуэзец прервал его плач, крикнув:
— Эй, смелее, сынок! Какого чорта! Генуэзец плачет оттого, что уехал далеко от дома?! Генуэзцы путешествуют по свету, разнося повсюду славу и победу!
Услышав такие слова, Марко подавил слёзы. Генуэзская кровь [7] заговорила в нём, и он гордо поднял голову.
«Хорошо, — сказал он себе. — Даже если придётся объездить весь свет, странствовать годами, пройти пешком сотни миль, я буду идти вперёд, пока не найду матери! Пусть я приду умирающим, пусть даже свалюсь мёртвым у её ног! Только бы её увидеть! Смелее!»
И в таком состоянии духа, в одно розовое и холодное утро, на рассвете, Марко прибыл в Росарио. Это был город, расположенный на высоком берегу реки Параны, где отражались в воде, украшенные флагами, мачты сотен судов всех стран мира.
* * *
Едва только успел он сойти на берег и подняться в город, как сейчас же отправился разыскивать аргентинского синьора, к которому его покровитель из города Бока дал записку с рекомендацией.
Росарио не поразил мальчика ничем новым, ему показалось, что он уже видел этот город раньше.
Те же бесконечные улицы, те же ряды низких белых домиков по обеим сторонам. Сеть телеграфных и телефонных проводов, как огромная паутина, тянулась над крышами во всех направлениях. На улицах та же суета и шум. У Марко закружилась голова… Ему мерещилось, что он снова в Буэнос-Айресе и отыскивает дядю.
Он шёл около часа, сворачивая то вправо, то влево, и всё время попадал, казалось, на ту же улицу.
После множества расспросов Марко нашёл наконец дом своего нового покровителя. Мальчик дёрнул верёвку звонка. Из двери вышел толстый белокурый мужчина мрачного вида и грубо спросил его:
— Что тебе?
Мальчик назвал фамилию хозяина.
— Хозяин уехал вчера вечером в Буэнос-Айрес со своей семьёй.
Мальчик онемел. Потом залепетал:
— Но я… я не знаю здесь никого… я один… — И он протянул карточку.
Белокурый мужчина взял её, прочёл и проворчал:
— Не знаю, что делать… Хорошо, я передам ему через месяц, когда он вернётся.
— Но я… я один здесь! Мне очень нужно! — восклицал мальчик умоляющим голосом.
— Эй, уходи-ка ты! Мало вас тут, паразитов, шляется по Росарио! Всё твои земляки! Убирайся отсюда, нищенствуй в Италии!
И он захлопнул калитку.
Мальчик стоял как окаменелый. Потом медленно поднял сумку и пошёл.
Сердце его было наполнено горечью, душа была в смятении. Тысячи безрадостных мыслей с быстротой молнии проносились у него в голове. Что делать? Куда идти? Из Росарио в Кордову надо было ехать поездом по железной дороге. А у него оставалось всего несколько лир. Если вычесть то, что он истратит сегодня на еду, у него почти ничего не останется. Где найти денег на дорогу? Он мог бы наняться на работу. Но как? У кого просить о работе? Побираться? Ах, нет! Пусть лучше выгоняют, обижают, ругают, как этот человек… но просить милостыню!.. Ни за что на свете: лучше умереть!
От этой мысли и при взгляде на длинную улицу, которая терялась вдали среди бескрайной равнины, Марко почувствовал, как мужество снова изменяет ему. Он бросил сумку на тротуар и, опустившись на неё, прислонился спиной к стене и уронил голову на руки. Но Марко не плакал, а только сидел, застыв в этой позе.
Прохожие задевали его ногами. Уличные мальчишки останавливались и смотрели на него… Он не двигался, сидя всё в той же позе.
Вдруг мальчик вздрогнул: чей-то голос окликнул его, перемешивая итальянские слова с ломбардским наречием:
— Что с тобой, мальчуган?
Марко поднял голову и, вскочив от удивления, воскликнул:
— Это вы!
Перед ним стоял старик-крестьянин из Ломбардии, с которым он так сдружился на пароходе. Не меньше было удивление крестьянина. Но мальчик, не ожидая расспросов, быстро рассказал ему обо всём случившемся.
— Теперь я без денег! Надо найти работу, чтобы скопить несколько лир на дорогу. Я готов делать всё: носить вещи, подметать улицы, бегать с поручениями, могу даже работать в поле. Буду работать за кусок чёрного хлеба! Только поскорей бы найти маму! Прошу вас, будьте так добры, помогите мне найти работу! Ради бога, я не могу больше…
— Чорт возьми, чорт возьми! — проговорил крестьянин, почёсывая подбородок. — Вот так история!
Работу?.. Легко сказать… Ну, мы посмотрим. Неужели не достанем тридцати лир? Кругом столько соотечественников!
Мальчик посмотрел на него, согретый лучом надежды.
— Пойдём, — сказал крестьянин.
— Куда? — спросил Марко, поднимая сумку.
— Увидишь. Пойдём со мной.
Крестьянин зашагал, Марко последовал за ним.
Они долго шли по улице, не проронив ни слова.
Наконец крестьянин остановился у двери одного дома с вывеской, на которой была нарисована звезда и написано по-испански: «Za estrella de Italia» [8].
Старик заглянул в дверь и, обернувшись к мальчику, сказал весело:
— Ну, мы пришли как раз во-время!
Они вошли в просторное помещение, где стояло несколько столов, за которыми сидело много мужчин. Они все пили, громко разговаривая между собою. Старик-ломбардец подошёл к первому столу, и по тому, как он поздоровался с сидевшими за столом, было видно, что он совсем недавно веселился в их компании. У всех семерых были красные лица; люди звенели стаканами, что-то кричали и смеялись.
— Товарищи! — сказал ломбардец, прямо приступая к делу и подводя Марко. — Вот вам, посмотрите на этого бедного мальчугана. Малыш — наш земляк. Он один приехал из Генуи в Буэнос-Айрес отыскивать свою мать. В Буэнос-Айресе ему говорят: её нет здесь, она в Кордове… Он отправляется в Росарио — едет три дня и три ночи, везёт с собой несколько строк рекомендации. И тут какой-то негодяй его выставляет за дверь. У парнишки нет ни гроша. А между тем мальчуган хороший. Посмотрите-ка! У него нет денег на билет, чтобы добраться до Кордовы и найти свою мать. Неужели мы его бросим, как щенка?
— Ни за что на свете! Ей-богу, нет!
— Не бывать этому! — закричали все разом, ударяя кулаками по столу.
— Наш земляк, говоришь?
— Поди сюда, малыш!
— Здесь мы все свои — эмигранты!
— Посмотрите, какой славный мальчишка!
— Раскошеливайтесь, ребята!
— Браво, приехал один!
— Смотри, какой герой!
— Мы тебя отправим к матери, ты не думай!
— На, выпей стаканчик, земляк!
Все разом окружили его: один трепал по щеке, другой хлопал по плечу, третий снимал с него сумку. Подошли посетители, сидевшие за соседними столами. История мальчика облетела весь кабачок. Ещё трое посетителей, аргентинцы, выбежали из соседней комнаты. И не прошло и
