«А кого ещё? Ты же узнал… как её там… Лилиан?»
«Да. Покровительствующая любви Лилиан. Её голос совсем не изменился за эти годы…»
Казалось, сердце на мгновение перестало биться. Богиня любви? Здесь?
– …А что говорят в Мире грёз? – еле слышно спросила Алина.
– Да ничего толкового, – рассеянно отозвалась её собеседница. – Но согласись, ты слишком топорно действовала. Надо было взять у меня семя ненависти и посадить его сразу после первого испытания, чтобы успело прорасти.
– Но ведь мы не знали, как будут распределяться команды? Я могла подсадить его своему напарнику…
В комнате отдыха послышался шорох, но беседовавшие на кухне не обратили на него внимания. Вероника и Кайл переглянулись.
Несколько секунд спустя на пороге комнаты появился заспанный Элиот.
В глубине души зародилась волна паники. Ох, что сейчас будет…
«Надо его остановить!» – мелькнула безумная мысль.
Кайл покачал головой.
«Помнишь, что сказал Фалберт? Хранителям запрещено общаться с подопечными. Пусть ваш жрец увидит, что происходит. Зря он мотался с вами, что ли?»
«Но…»
«А что „но“? Разве твоя подружка поступает правильно?»
Элиот замер на пороге – похоже, услышал разговор. Достал откуда-то очки и неловко водрузил на нос. Вероника сжалась в кресле, боясь пошевелиться.
– Ведущая битву, конечно, негодует, – говорила Лилиан. – Но они сами виноваты, что не продумали этот момент. С другой стороны, они думали, что герои жульничать не будут, полагались на зов Дара…
В глубине души шевельнулось что-то неприятное, гадкое и липкое. Своё ли это чувство или Кайла, Вероника понять не могла. Но одно она могла сказать точно – тон богини любви ей не понравился.
– На что?
– Так, ерунда, не обращай внимания. Сейчас важно другое…
Элиот помахал рукой, подзывая Веронику к себе. Та указала на дверь в кухню и развела руками, пытаясь сказать, что боится идти мимо неё. Жрец бегло оглянулся по сторонам и осторожно двинулся в сторону Вероники.
– Нам бы только продержаться, – говорила Покровительствующая любви. – Уверена, все будут на нашей стороне. Нет запрета – нет нарушения, всё просто. Так было всегда.
– А кто будет судить?
– Хотели привлечь Деланея, но посчитали, что у него здесь личный интерес. А Проводящий время не станет вмешиваться…
Элиот остановился возле Вероники. Приподняв очки на лоб, потёр глаза.
– Скажи, что мне это снится, – прошептал он.
– Не снится, – Вероника вздохнула. – Там Покровительствующая любви. Я не знаю, что делать, Элиот…
– Докладывать Ведущей битву, вот что. Аден вас побери, знал же, что добром это не кончится…
Элиот внезапно выпрямился и замер. Разговор, доносившийся с кухни, прервался на полуслове. Воцарившаяся тишина пугала ещё больше, чем понимание того, что правила игры нарушали не только чемпионы, но и боги. Вероника ощутила приближение бури и инстинктивно вжалась в кресло.
– Что происходит, Лилиан? – послышался новый женский голос. В нём проскользнули стальные нотки.
– Сиири, это не то, что ты…
– Правда? А что тогда? Ты сама потребовала ввести правило, запрещающее общение с подопечными до конца соревнований. Так ты исполняешь договор?
– Но я не…
– Извини, я что-то неправильно поняла? Вот ты, вот твоя подопечная. Когда меня призвали, ты с ней разговаривала. Есть ещё вопросы?
Накатил новый вал тишины, но она не была безмолвием. Казалось, напряжение звенит в воздухе тонкой струной, готовой вот-вот лопнуть. Вероника и Элиот растерянно смотрели друг на друга. Такого не ожидал никто из них.
Вероника запоздало подумала о том, каково сейчас Алине. Наверное, оказаться под перекрёстным огнём сразу двух богинь то ещё удовольствие.
– Хорошо, – буркнула Покровительствующая любви. – Давай вернёмся и всё обсудим.
– Давай. Нас уже ждут…
Последние слова богини войны растворились в океане безмолвия, захлестнувшем пункт наблюдения. Не было слышно даже дыхания Джереми. Вероника и Элиот смотрели друг на друга, не решаясь сдвинуться с места. Кто знает, ушли ли богини?
С кухни послышался всхлип, затем сдавленные рыдания. Похоже, Алина осталась одна. Вероника вскочила со стула и бросилась к двери. Та с негромким скрипом распахнулась.
В кухне неуместно пахло булочками, вареньем и чаем. Алина сидела на полу в углу, возле двери в ванную комнату, опустив голову на колени. Она даже не пошевелилась, словно не услышала, что кто-то вошёл.
Вероника остановилась рядом. Что можно было бы сейчас сказать? Как утешить? И стоило ли? Назойливый «сосед» зудел на ухо, что не стоило, что «девчонка получила по заслугам». Удивительно, но впервые Вероника смогла не просто не обращать внимания на его слова, но и «убавить звук». В ответ на это в душе всколыхнулось недовольство, но и это она проигнорировала.
В стороне послышались шаги – в кухню вошёл Элиот. Быстро осмотревшись, он остановился в метре от девушек. Вероника вопросительно посмотрела на жреца. Тот пожал плечами.
– Извини, – послышался голос Алины, настолько тихий, что Вероника решила, что ей показалось.
– Что?
– Извини, – чуть громче повторила Алина. – Я не должна была этого делать.
– Делать чего? – требовательно спросил Элиот. – Так что, ты всё-таки жульничала?
Алина вздрогнула и подняла голову. Глаза покраснели, на щеках поблёскивали дорожки, оставленные слезами. Веронике отчаянно захотелось обнять и утешить подругу, но что-то в глубине души подсказывало, что лучше этого не делать. Может, снова работа «соседа»? Научился не только чувства на себя перетягивать, но и внушать их?
«Больно надо», – хмыкнул Кайл.
– Я жульничала с самого начала, – Алина взглянула на Веронику. – Перед экзаменами Покровительствующая любви связалась со мной на Facebook и предложила помощь. Не знаю, почему она выбрала именно меня… Наверное, потому, что мне она мне нравилась как фотомодель, я на все её аккаунты в соцсетях подписалась… Она предложила мне пройти через все экзамены и попасть на соревнования, а я… я согласилась, потому что иначе мне никогда не стать такой же, как вы…
– Как мы? – изумилась Вероника.
Алина закрыла лицо руками.
– Да, вы все, отличники, примерные ученицы, всеобщие любимицы – в её голосе послышалась горечь. – Ничего не делаете и добиваетесь всего. Отличные оценки, самые лучшие парни, всеобщая любовь… У вас всё есть, а я? А что делать таким, как я? Только жульничать…
Жалость, сжимавшее сердце, растаяла без следа. Вероника невольно отступила на шаг назад. Что-то коснулось поясницы. Вероника машинально завела руку за спину. Гладкая древесная поверхность – столешница.
– У меня был такой шанс утереть вас всем нос, – монотонно бубнила Алина. – Показать, что и я на что-то способна, что и я могу… Вы ведь никаких усилий не прилагаете, чтобы что-то сделать, вам всем легко даётся… А я всегда вынуждена пробиваться, что-то доказывать…
Вероника ощутила, как в душе едким дымом поднимается злость. Нет, это уже перебор…
– Правда? – не выдержала она. – Ты всерьёз так думаешь? Может, мои сто баллов по боевым искусствам дались мне «просто так», а вовсе не потому, что я часами занималась в спортзале? Может, мне просто так дался высший балл по математике, а не потому, что я зубрила её ночами напролёт?
– А знание Дара? – Алина опустила руки и возмущённо посмотрела на подругу. – Тебе ведь достался красавчик-дух, который тебя везде прикрывает, а не мне! Ведь благодаря ему ты получила высший балл, а мне пришлось мучиться полтора часа на экзамене, потому что от моего Дара толку ноль!
– Если бы ты училась, как следует, а не сидела часами в Facebook, то и у тебя что-нибудь вышло! – Вероника невольно повысила голос. – Неужели не помнишь, что было в библиотеке в первый день экзаменов? И потом каждый день? Я тебе говорила, что надо отложить телефон в сторону и заниматься! А ты? Тебя же устраивала оценка «удовлетворительно»! Что изменилось?
– Всё изменилось! – Алина вскочила на ноги. – Все вы, отличницы, просто выводите меня из себя! Строите из себя невесть что, как будто весь мир крутится вокруг вас, а на самом деле…
– Ты бредишь, – Веронику трясло от злости. Казалось, ещё чуть-чуть, и она своими руками придушит подругу.
– Я брежу? Ты на себя давно смотрела?
Вероника зажмурилась, сжала кулаки. Со стороны накатило сочувствие и захлестнуло с головой, окутывая мягким теплом. Кто бы мог подумать, что оно может вот так ощущаться? Похоже, так Кайл давал понять, что он рядом, что он понимает и поддерживает «соседку».
Дрожь медленно сходила на нет, злость отступала. Вдох. Выдох. Вероника открыла глаза.
– Девочки, успокойтесь, – заговорил Элиот. – Давайте все остынем, и…
– Я даже обсуждать это не собираюсь, – голос Вероники дрогнул. – В том, что произошло, виновата ты сама, от начала и до конца. Думать иначе значит обманывать себя.
Вероника развернулась и вышла из кухни. Элиот молча шагнул в сторону, уступая дорогу. Она с силой толкнула дверь и с ещё большей силой захлопнула её за собой. Жаль, замок нельзя навесить, чтобы никто за ней не последовал…
