– Вы знаете этого Козлика? – спросила Огонёк.
– Да, – кивнул Знайка. – Это тот самый лунатик, с которым дружил Незнайка.
– Мне показалось, что он искренне чем-то обеспокоен.
– Похоже на то. Ума не приложу, что у них там стряслось. Может быть, им понадобились ещё какие-нибудь семена наших растений?
– Но почему же тогда этот Козлик просит ничего не давать?
– Знаете, дорогая коллега, там у них сложились очень странные отношения между коротышками. Многие думают только о том, как разбогатеть, то есть раздобыть как можно больше вещей и продуктов. Всё это у них можно обменивать на деньги, такие условные значки…
– Спасибо, что рассказываете мне содержание вашей книги «Экономика подлунного мира».
– Ах да, извините, ведь вы всё прекрасно понимаете.
– Мне только было не совсем понятно, почему на Луне дали всходы семена ваших «гигантских» растений. Наши ботаники долго пытались прорастить семена их «карликовых», но это удалось лишь в Земляном городе. Скорее всего, благодаря особым феноменальным свойствам этого места.
– Возможно, возможно, – согласился Знайка. – Возможно, вы правы, дорогая коллега. Надеюсь, что ситуация в ближайшее время прояснится и мы узнаем, кому и чего именно просил не давать господин Козлик… Стекляшкин, ты поедешь с нами на реку?
– Да, да, конечно, – засуетился Стекляшкин. – Только я потом, без вас. Я ещё должен прибраться, привести себя в порядок… Да и рано ещё, даже не стемнело.
– «Прибраться… Привести себя в порядок…» – Знайка покачал головой. – Это что-то новое.
Гости вышли из здания обсерватории и заняли свои места на сидении вездехода.
– Послушайте, вы, уважаемый коллега, – обернулась к Знайке Огонёк. – А что если мы сейчас отправимся в совершенно другое место? Здесь мы всё видели, а там обещаю вам нечто действительно необыкновенное. Ну, решайтесь быстрее…
Глава шестая
Пончик убеждается, что маска зайчика ему мала, но хобот слона выглядит чересчур вызывающе, волк непрактичен, а маска хрюшки слишком легкомысленна
Оставшись один, Пончик немного перекусил, чтобы успокоиться, и стал готовиться к предстоящему мероприятию.
Он поднялся к себе в комнату, раскрыл огромный вещевой шкаф, который он называл гардеробом, и стал выкладывать на пол тёплые вещи.
Раздевшись до трусиков, он начал не спеша выбирать и натягивать на себя:
– кальсоны с верхней рубахой (из мягкого розового трикотажа);
– носки простые;
– носки шерстяные;
– тренировочные брюки;
– теплую мягкую рубашку;
– шерстяной пуловер;
– штаны с ватной прокладкой, на помочах;
– «водолазный» свитер.
Затем Пончик влез в валенки, достал из шкафа несколько карнавальных масок и некоторое время пристально их разглядывал.
Маски были сделаны из папье-маше, раскрашены красками и покрыты лаком. Они представляли слона, зайчика, хрюшку и серого волка.
Маску слона он отверг сразу, поскольку она имела свисающий до самого живота – похожий на шланг от пылесоса – резиновый хобот, который у всех чесались руки потрогать, а то и подёргать. Не говоря уже о том, что это было неприятно, маска была чересчур заметной и вызывающей, в то время как Пончик стремился не привлекать внимания к своей персоне.
С некоторых пор жители Цветочного города почитали его как местную достопримечательность и буквально не давали ему прохода. Такое обожание со стороны сограждан, приятное поначалу, постепенно стало казаться ему назойливым и обременительным. Пончик старался реже бывать на публике, а если и отправлялся куда-нибудь, то обязательно надевал солнцезащитные очки и прикрывался платочком, делая вид, что у него насморк. Он перестал здороваться с прежними своими друзьями и всё больше времени проводил в гордом одиночестве.
Такие изменения в его характере Пилюлькин называл «звездной болезнью», хотя она не имела ничего общего ни с медициной, ни со звездами.
Итак, маска слона никуда не годилась.
Зайчика он не примерял давным-давно и теперь, к своему огорчению, убедился, что лицо его сильно раздобрело и маска зайчика прикрывала разве что один нос.
Хрюшка была в самый раз, но Пончик отложил её по идеологическим соображениям. Для его теперешнего веса в обществе эта маска была чересчур легкомысленной и могла повредить его сильно возросшему авторитету.
Волк с выдающейся далеко вперед зубастой мордой был непрактичен: морда ограничивала обзор и мешала смотреть под ноги, не говоря уже о том, что во время еды маску пришлось бы поднимать на лоб, нарушая таким образом предполагаемое инкогнито.
Делать было нечего, приходилось пренебречь содержанием и вернуться к хрюшке. Решающее преимущество этой маски, помимо необъятных размеров, было ещё и в том, что при наличии розового пятачка, ушек, румяных щёк и прорезей для глаз она оставляла открытой нижнюю часть лица. То есть не чинила никаких препятствий поеданию угощений.
Натянув резинку на затылок и повертевшись перед зеркалом, Пончик нахлобучил на голову шапку, влез в толстый меховой тулуп, поднял воротник и обвязался пушистым шарфом. Надел болтающиеся из рукавов на резинках двойные варежки – и только теперь почувствовал себя экипированным «на все сто». Ему было тепло, удобно и уютно.
Пончик вышел из дому и подснежными ходами зашагал в сторону ухающего на месте гуляний оркестра.
Глава седьмая
Как Незнайка впервые вышел на лед, а Шпунтик вырос в собственных глазах и глазах окружающих. Что случилось, когда часы били полночь
Близилось начало новогоднего бала в Зелёном городе. К Центральной площади со всех сторон стекались ручейками весёлые, пёстро разодетые стайки малышек.
Синеглазка и Снежинка, оставив малышей в гостиной, с обеда заперлись в спальне, и оттуда доносилось их щебетание, звяканье ножниц и шуршание бумаги.
Наконец, когда на улицах началось шумное оживление, они вышли и продемонстрировали результаты своего труда – карнавальные платья. Синеглазка представляла фею с волшебной палочкой, а Снежинка – снегурочку.
– Знаешь, дорогая, – продолжала тараторить Снежинка, – в прошлом году на бал явились сразу три снегурочки. Боюсь, как бы и на этот раз какие-нибудь глупые клушки не вырядились снегурочками.
– Но ведь любая из них может рассуждать точно так же, – резонно заметила Синеглазка.
– Нет, не может! – топнула ногой Снежинка. – Разве они похожи на снегурочек? У одной рыжие волосы торчком, другая толстая, как кубышка, а третья…
– Ах, нельзя же быть такой злючкой, дорогая, я тебя умоляю. Если хочешь быть снегурочкой – будь ею.
– Конечно, буду, и никого не спрошу. У меня и волосы, и даже имя очень похожие. Правда, малыши?
Винтик, Шпунтик и Незнайка охотно с ней согласились и даже расхвалили её роскошные волосы.
– Вот видишь! – обрадовалась Снежинка. – Все говорят.
Синеглазка полезла в сундук и достала три карнавальные маски для малышей. Винтику достался клоун, Шпунтику – медведь, а Незнайке – зайчик. У клоуна был красный нос и рот до ушей; медведь был сделан из плюша, надевался на голову и был совсем как настоящий; у зайчика торчали два белых зуба, а над головой высилась пара великолепных ушей.
– Замечательно! Вам очень идёт! – захлопали в ладоши малышки. – Только вы, господин Шпунтик, будьте осторожны: ваш медведь в темноте может напугать до смерти кого угодно.
Глядя друг на друга, малыши довольно посмеивались. Шпунтик подошел к зеркалу и грозно зарычал на своё отражение. Синеглазка сказала, что если он намерен в самом деле кого-нибудь напугать, то она сейчас же поменяет ему медведя на зелёного лягушонка. Винтик и Незнайка тотчас расквакались, а Шпунтик прекратил рычать.
Угомонившись и сунув ноги в валенки, компания высыпала наружу и направилась к центру.
По мере приближения, над домами, кустами и деревьями замаячило какое-то волшебное сияние. Не отвечая на вопросы, малышки только загадочно улыбались.
Зелёный город представлял собою широкую пологую воронку, в центре которой находился пруд и окружающая его главная городская площадь. Поэтому все дороги по направлению к центру имели заметный уклон. Шаг поневоле ускорялся, а по накатанным ледяным дорожкам пешеходы пролетали прямо-таки молниеносно.
Сияние становилось всё заметнее, и через несколько минут они вышли за последний ряд домов и замерли на кромке небольшого обрывчика.
То, что открылось их глазам, было достойно удивления и восхищения. Огромный ледяной замок, будто выложенный прозрачной мозаикой, ярко лучился изнутри, расцвечивая всё вокруг разноцветными узорами. Это происходило из-за того, что расположенная внутри ёлка теперь была обвита слепящей электрической гирляндой, которая и давала поразительный эффект свечения льда.
Вокруг замка, на отполированной до зеркального блеска поверхности катка, появились первые, наиболее умелые малышки на коньках. Они с изяществом выписывали на льду замысловатые фигуры, вертелись волчком и плавно скользили на одной ноге, красиво раскинув руки. Все остальные, не столь искусные любительницы катания, пока ещё стояли на снегу или сидели на лавочках, с завистью и восхищением глядя на своих подруг.
