Ознакомительная версия.
Когда в десять утра Джимми, сияя счастьем, постучал в дверь дома Харрингтонов, его встретила испуганная Поллианна, которая, содрогаясь от рыданий, напрасно пыталась избежать его объятий. Побледнев, юноша крепко стиснул ее в руках и потребовал объяснений.
– Поллианна, любимая, как это следует понимать?
– Ах, Джимми, Джимми, зачем ты приехал? Я как раз собиралась подробно тебе обо всем написать, – простонала Поллианна.
– Любимая, ты же мне написала! Я получил твое письмо еще вчера вечером – как раз вовремя, чтобы успеть на поезд.
– Нет, нет, я должна была написать снова. Потому что тогда, когда я писала то письмо, я еще не знала… не знала, что не могу…
– Не можешь?.. Поллианна!
Глаза молодого человека вспыхнули гневом.
– Не хочешь ли ты сказать, что снова кто-то стоит между нами, кто-то влюблен в тебя и ты снова решила заставить меня ждать? – строго спросил он, отстраняя ее на расстояние вытянутых рук.
– Нет же, нет, Джимми. Не смотри на меня так. Я этого не выдержу!
– Так в чем дело? Что именно ты «не можешь»?
– Я не могу выйти за тебя замуж.
– Поллианна, ты любишь меня?
– Да, люблю!
– Тогда ты выйдешь за меня! – торжествующе заявил Джимми, снова сжимая ее в объятиях.
– Нет, Джимми, нет, ты не понимаешь. Я не могу… из-за тети Полли, – высвободилась из его рук Поллианна.
– Из-за тети Полли?!
– Да. Она не позволяет мне.
– Ну, уж это-то… – Джимми мотнул головой. – Это мы уладим. Она боится, что останется без тебя. Но мы ей ответим, что она наоборот получит нового племянника.
Поллианна не улыбнулась в ответ на шутку молодого человека, а лишь сокрушенно покачала головой.
– Нет, нет, Джимми. Ты все равно не понимаешь… Ты… Как тебе сказать… Она считает, будто ты мне не пара.
Джимми ослабил объятия и принял очень серьезный вид.
– Я не могу ее за это упрекать. Я действительно обычный молодой человек, – смущенно признал он. – Но, хотя во мне и нет ничего выдающегося, я сумел бы сделать тебя счастливой.
– Я знаю, что сумел бы! И я была бы счастлива! – рыдая, подтвердила Поллианна.
– Так почему же она не хочет дать мне такой возможности? Пусть даже она не вполне довольна, думаю, со временем, после того, как мы поженимся, я сумею завоевать ее благосклонность.
– Я бы не могла так поступить, – простонала Поллианна. – Я бы не посмела после того, что она мне сказала. Понимаешь, она так много для меня сделала, и она теперь надеется на мою помощь… Поэтому я не могла бы этого сделать без ее согласия. Ведь она сейчас болеет. Но она много лет искренне любила меня и изо всех сил пыталась играть в мою игру, несмотря на все свои проблемы. И она… Джимми, она плакала и умоляла меня не разбивать ей сердце, как его когда-то разбила моя мама. Джимми, я не способна отказать ей после всего, что она для меня сделала.
Поллианна на мгновение замолчала. Затем, покраснев, заговорила снова:
– Джимми, если бы только ты мог рассказать тете Полли что-нибудь… о своем отце, о своих родственниках и…
Джимми вдруг бессильно опустил руки. Он отступил на шаг. Лицо его было совершенно бледным.
– Да, – шагнула к нему Поллианна и робко тронула его руку. – Ты не думай, это не ради меня, Джимми. Мне-то безразлично. Собственно, я и не сомневаюсь, что твой отец и твоя семья были замечательными, благородными людьми, раз ты сам такой славный и благородный. Но она моя тетя… Джимми, не смотри на меня так!
Джимми, тихо застонав, отвернулся от девушки. А через мгновение, пробормотав что-то неразборчиво, оставил дом Харрингтонов.
От Поллианны Джимми направился прямо домой и нашел Джона Пендлтона. Тот сидел в своей просторной библиотеке с темно-красными шторами, где Поллианна когда-то с ужасом оглядывалась по сторонам, боясь увидеть «дохлую крысу».
– Дядя Джон, вы помните о том оставшемся мне от отца пакете?
– Конечно, помню. В чем дело, сынок?
– Подняв глаза на Джимми и увидев выражение его лица, Джон Пендлтон даже вздрогнул от неожиданности.
– Сэр, этот пакет нужно немедленно распечатать.
– А как же условие, которое поставил твой отец?
– Я ничего не могу поделать. Пакет непременно нужно распечатать. Пожалуйста, сделайте это как можно быстрее.
– Что ж, сынок, если ты настаиваешь… Но…
– Джон Пендлтон замолчал в нерешительности.
– Дядя Джон, вы, возможно, уже догадались, что я влюблен в Поллианну. Я просил ее стать моей женой, и она дала согласие.
Пендлтон-старший радостно ахнул, но молодой человек продолжал, не меняя сосредоточенно-озабоченного выражения лица.
– А теперь она говорит, что не может выйти за меня замуж. Миссис Чилтон, видите ли, категорически против. Она считает, что я не пара Поллианне.
– Ты не пара? – вспыхнули гневом глаза Джона Пендлтона.
– Да. Я понял причину, когда Поллианна попросила, чтобы я рассказал тете… о моем отце и о моей семье.
– Что за бред! Я считал, что у Полли Чилтон немного больше здравого рассудка. Впрочем, на нее это очень похоже. Харрингтоны всегда гордились своим происхождением и родственными связями, – раздраженно отметил Джон Пендлтон.
– Что же ты ей рассказал?
– А что я мог рассказать? Я уж готов был заявить, что не было на свете отца лучше моего, но вспомнил про тот пакет и про все, что с ним связано. Как я посмел бы утверждать что-то, если даже не знаю, что в том пакете? Отец не хотел, чтобы я узнал о его содержимом, пока мне не исполнится тридцать. То есть когда я стану достаточно взрослым, чтобы выдержать любой удар. Понимаете? Там какая-то тайна его и моей жизни. Я эту тайну должен раскрыть прямо сейчас.
– Джимми, сынок, не надо такого трагизма. Возможно, это какая-то хорошая тайна. Вполне возможно, что тебе приятно будет ее раскрыть.
– Не исключаю… Но зачем тогда было скрывать это до моего тридцатилетия? Нет, дядя Джон! Там должно быть что-то такое, от чего он пытался меня уберечь, защитить, пока я не стану взрослым и смогу это выдержать. Вы поймите, я этого не ставлю отцу в вину. Наверное, он просто не мог ничего с этим поделать. Но все равно я должен знать, о чем идет речь. Пожалуйста, принесите тот пакет. Ведь он хранится в вашем сейфе.
Джон Пендлтон поднялся.
– Сейчас принесу.
Через несколько минут пакет уже был у Джимми в руках. Но молодой человек сразу вернул его Джону Пендлтону.
– Лучше будет, если вначале прочитаете вы, сэр. Потом расскажете мне.
– Нет, Джимми, я… Впрочем, ладно.
Джон Пендлтон взял нож для бумаги и решительно разрезал грубый пакет. В нем оказался связанный лентой бумажный сверток и отдельный, сложенный вчетверо листок. Именно его Джон Пендлтон сразу развернул и прочитал. Пока он читал, Джимми, затаив дыхание, следил за выражением его лица. Он увидел, что на лице старика появилось сначала выражение удивления, затем радости, а затем чего-то такого, чему трудно подыскать определение.
– Дядя Джон, так что же там?
– Сам читай, – ответил тот, отдавая письмо юноше.
И Джимми прочитал в письме следующее:
«Прилагаемые документы, подтверждают, что мой сын, Джимми Бин, на самом деле является Джеймсом Кентом, сыном Джона Кента и Дорис Уэтерби, дочери Уильяма Уэтерби из Бостона. Прилагается также письмо, в котором я объясняю своему сыну, почему все эти годы я прятал его от родственников его матери. Если этот пакет будет распечатан к моменту, когда моему сыну исполнится тридцать, он прочтет это письмо и, надеюсь, простит своего отца, который боялся потерять любимого сына и поэтому решился на такие беспрецедентные действия, чтобы сохранить его для себя. Если же этот пакет будет распечатан посторонними людьми вследствие смерти моего сына, я прошу немедленно известить о трагедии семью его матери в Бостоне, и передать им документы, которые к сему прилагаются.
Джон Кент»
Бледный от потрясения Джимми поднял глаза и встретился взглядом с Джоном Пендлтоном.
– Значит, я тот самый некогда пропавший Джеми? – неуверенно произнес юноша.
– Здесь сказано, что у тебя есть документы, это подтверждающие, – кивнул Джон.
– Я племянник миссис Керю?
– Получается, что так.
– Но как… это же… это в голове не укладывается!
После не слишком продолжительной паузы лицо Джимми осветилось радостью.
– Теперь я знаю, кто я! И могу рассказать миссис Чилтон кое-что о своих родственниках.
– Можешь смело хвастать родней, – отозвался Джон Пендлтон. – Бостонские Уэтерби ведут свою родословную со времен крестовых походов, если не со времен самого Христа. Надеюсь, этого достаточно, чтобы удовлетворить ее снобизм. А что до твоего отца, то миссис Керю упоминала, что он происходил из приличной семьи, хотя был несколько странным, и родня жены его недолюбливала. Впрочем, тебе это известно.
– Да. Бедный отец! Значит, все эти годы, что мы были вместе, он постоянно боялся, что его в любой момент выследят. Теперь мне понятно многое из того, что раньше лишь удивляло. Как тогда, когда одна женщина назвала меня Джеми. Ох, и разозлился же он! Теперь я понимаю, почему он сразу забрал меня оттуда, не дождавшись даже ужина и не имея места для ночлега. Бедный отец! Вскоре после этого он тяжело заболел. Не мог шевелить ни рукой, ни ногой, а потом у него и язык отнялся. Помню, когда он умирал, то пытался мне что-то рассказать об этом пакете. Теперь я догадываюсь: он хотел, чтобы я его распечатал и пошел к родственникам матери. Потом я решил, что он просто приказывает мне беречь его. Я ему пообещал, но нисколько его тем не утешил. Напротив, он еще больше разволновался. Бедный отец!
Ознакомительная версия.
