Когда отец подошел к нашей ложе, он тотчас же спросил девочку, указывая на меня:
— Кто это?
Немедленно послышался громкий ответ:
— Доктор.
— Как его имя?
Опять последовал ответ с указанием моего имени.
Я вынул из кармана книжку «Медицинский календарь» и попросил, чтоб девочка прочла в ней заголовок. За вопросом отца последовал правильный ответ:
— Календарь.
Все ответы сопровождались взрывом рукоплесканий».
Желая обстоятельнее изучить все условия опытов, профессор предложил отцу повторить сеанс не на сцене, а в другом месте, где нет публики.
«Он любезно согласился на это, — продолжает профессор, — и мы с несколькими присутствовавшими в нашей ложе лицами удалились в контору театра.
Здесь прежде всего я обратился с различными вопросами к девочке, на лице которой заметил большое смущение. На вопрос, может ли она проделывать опыты отгадывания со мною, она после некоторого размышления ответила, что должна к этому еще привыкнуть. На мой вопрос, обращенный к ее отцу, сколько времени надо ей, чтобы привыкнуть и со мной делать опыт с отгадыванием, со стороны отца последовал ответ: «Около месяца».
Нечего и говорить, что опыты с отгадыванием, которые я попробовал проделать с девочкой, оказались неудачными.
Тут же было решено проделать несколько опытов с отцом. Я поставил девочку позади стула в глубине комнаты, вблизи стены, а сам сел на стул, стоявший перед девочкой. Отец, находившийся в расстоянии нескольких аршин от противоположной стены, задавая девочке вопросы о разных вещах, ему показываемых, тотчас же получал от нее ответы. Можно было определенно удостовериться, что шевеления губ и никакого шептания со стороны отца не делалось и губы его после вопроса оставались совершенно сомкнутыми».
По окончании этих опытов ученый, не желая упускать такого благоприятного случая исследовать редкий феномен до конца, предложил отцу девочки-отгадчицы повторить опыты у него на квартире. Отец после некоторого размышления согласился. Условились о дне и часе, когда отгадчица с отцом прибудут на квартиру профессора для производства опытов в спокойной обстановке, при небольшом числе зрителей.
Наступил условленный день, но редкие гости не приехали. Прождав напрасно, ученый в тот же вечер отправился на очередное представление, где его неявившиеся гости должны были показывать свои опыты «чтения мыслей» перед публикой.
Закончилась эта история довольно неожиданным образом. Вот как рассказывает об этом профессор:
«Уже на дворе театра меня остановил какой-то господин, ранее мне совершенно не знакомый, и отрекомендовался непрактикующим врачом, хорошо знающим данный театр и, между прочим, отца девочки. Он заявил, что отец не мог приехать, потому что, выступал с опытами в театре, он имеет дело с публикой, среди которой интерес к такому представлению поддерживается исключительно тем, что самое явление признается загадочным; но меня, как человека науки, он не может вводить в заблуждение; если бы я был в прошлый раз во время представления в конторе театра один на один с отцом девочки, он не преминул бы открыть мне свой секрет, но так как я был с людьми из публики, то сделать ему это было нельзя.
Секрет же заключается в том, что отец имеет свой особый ключ из вопросов для разных обиходных предметов и особый ключ для азбуки и цифр, который девочка хорошо усвоила и хорошо распознает по нему, что требуется ей ответить. Все обыденные предметы, как, например, папиросница, спичечница, книжка, билет и т. п., как и обыденные имена Николай, Александр, Владимир, Михаил, и т. д., имеют отдельный ключ для легкости отгадывания. Для всех же других, менее обиходных названий служит азбучный и цифровой ключ, иначе говоря, слова вопроса содержат в себе обозначения определенных букв и цифр.
Составленный заранее ключ для обиходных предметов дает легкую возможность отгадывания: например, слово «что» обозначает часы, а «что такое» — кошелек, «что тут такое» — гребенку. Ясно, что если вопрос будет задан тик: «В кармане что?», ответ будет дан: «Часы», а при вопросе: «В кармане что такое?» ответ будет: «Кошелек»; при вопросе: «Что тут такое?» ответ будет: «Гребенка». Переход с условного ключа для обиходных предметов на цифры или на азбуку, конечно, обозначается опять-таки определенным условным словом, например: «Подумай хорошенько», и отгадчица знает, что надо составлять слово по азбуке».
Вы уже знаете, как фокусники изумляют иногда публику необычайною памятью: запоминают длинные ряды слов, чисел и т. п. Каждый из вас тоже может удивить товарищей подобным фокусом. Вот как вы должны его выполнить.
Заготовьте 50 бумажных карточек, на которых напишите числа и буквы, показанные в таблице на стр. 41. На каждой карточке будет, таким образом, написано длинное число, а в левом углу — значок из латинской буквы или буквы с цифрой. Карточки эти раздайте товарищам и объявите им, что вы твердо помните, на какой карточке написано какое число. Пусть назовут вам только значок карточки, и вы тотчас скажете, какое число на ней написано. Вам называют, например, «Е4», — и вы немедленно говорите: — Число 10 128 224.
Так как числа очень длинные, а всех их полсотни, то искусство ваше должно, конечно, поразить присутствующих. Между тем, вы вовсе не выучили наизусть 50 длиннейших чисел. Дело гораздо проще. В чем же секрет фокуса?
В детстве я был немало озадачен одним фокусом, который показал мне старший брат. Занимаясь однажды в своей комнате, я услышал в соседней громкий смех, который подстрекнул мое любопытство. Я заглянул туда. Хохотали мой брат и его товарищ, студент.
— Поди-ка сюда, мальчуган! Покажем тебе интересный фокус.
Этого мне и надо было. Брат был большой затейник.
— Гляди, — сказал брат, раскладывая по столу в беспорядке спички. — Кладу как попало десяток спичек. Сейчас я уйду из комнаты в кухню, а ты тем временем задумай какую-нибудь из спичек. Когда задумаешь, крикни мне. Я взгляну на спички и сразу покажу ту, которую ты задумал.
— А он заявит, что не та, — вмешался гость. — Нет, тут нужен контроль, без этого нельзя!
— Ну ладно, сделаем так: когда мальчуган задумает спичку, пусть покажет тебе. Будешь свидетелем.
— Это другое дело. Давайте тогда начинать.
Брат вышел. Я удостоверился, что он действительно в кухне и что в замочную скважину ничего подглядеть нельзя. Задумав спичку, я показал на нее, не дотрагиваясь, студенту и крикнул брату:
— Готово!
Не очень-то верилось мне, что брат отгадает спичку: ведь я до нее даже не дотронулся; все спички остались на своих местах, как лежали. Как тут отгадаешь?
А он отгадал! Подошел к столу и прямо указал задуманную спичку. Я нарочно старался даже не глядеть на нее, чтобы не выдать себя взглядом. Брат и не повернул ко мне глаз, а все-таки отгадал… С ума сойти!
— Хочешь еще раз?
— Ну конечно!
Повторили. Опять отгадал! Раз десять проделали опыт, и каждый раз брат без ошибки указывал прямо ту спичку, которую я задумывал.
Меня чуть не до слез довели: не терпелось узнать, в чем тут дело. Наконец, сжалились надо мною мучители, открыли секрет. В чем он состоял, как вы думаете?
Трудное дело — отгадать; зато не отгадать как будто очень легко. Я так думал до тех пор, пока не убедился, что бывают случаи, когда не отгадать труднее, чем отгадать. Послушайте, как я был однажды отгадчиком поневоле: и рад бы не отгадать, да не удалось — все отгадывал безошибочно!
— Хочешь отгадать монету, которую я спрячу? — спросил меня старший брат.
— А как это? Я не умею.
— Тут уметь нечего: говори, что на ум придет, вот и все искусство.
— Это-то просто. Да только я не отгадаю.
— Именно отгадаешь! Ну, начнем.
Брат спрятал в спичечный коробок какую-то монету и сунул коробок в мой карман.
— Держи у себя, — не скажешь потом, что я монету подменил. Теперь слушай: монеты бывают, ты знаешь, медные и серебряные. Выбирай.
— А почем я знаю, какие выбирать?
— Говори, что в голову придет.
— Ну, серебряные.
— Серебряные монеты бывают: полтинник, двугривенный, пятиалтынный и гривенник. Выбери две из них.
— Какие хочу?
— Какие хочешь.
— Выбираю двугривенный и гривенник.
— Что же у нас остается? — соображал брат вслух. — Только полтинник и пятиалтынный. Выбери из них одну монету.
— Пятиалтынный, — сказал я наугад.
— А теперь загляни в коробок и посмотри, что там.
